Графиня на арене - Спенсер Минерва - Страница 10

Сколько она себя помнила, Мунго всегда боялся мучительной смерти от рук врагов, а погиб по нелепой случайности.

– Он шел по улице, а мимо ехал фургон. Вдруг двери у него распахнулись, несколько бочек вывалилось наружу, а одна и вовсе вылетела на обочину. Удар самой бочки закончился бы, в худшем случае, переломом пальца на ноге, но она попала не в моего дядю, а в рабочего, который на веревке поднимал поддон со свинцовой черепицей. Он выпустил веревку из рук, и груз упал; дядя погиб на месте – ему размозжило голову.

Эллиот обнял ее за талию и, притянув ближе, пробормотал в волосы, прижавшись губами к макушке:

– Это ужасно. Я очень тебе сочувствую.

Такая нелепая смерть чудовищна сама по себе, но еще ужаснее было то, что она настигла человека, который больше тридцати лет постоянно оглядывался через плечо.

Джо сглотнула, сдавивший горло ком.

– Моя очередь спрашивать.

Эллиот опять ее поцеловал и опершись на локоть, со смешком сказал:

– Спрашивай, хоть я и сомневаюсь, что ты еще чего-то обо мне не знаешь.

– Расскажи о своей семье.

– О семье?

– А что тебя удивляет? Думал, я попытаюсь вытянуть из тебя какую-нибудь государственную тайну?

В серебристых глазах Джо плясали смешинки, и слабая улыбка на ее губах была сокрушительно привлекательной. В этот миг Эллиот рассказал бы ей что угодно.

– Что ты хочешь знать про мою семью?

– Я знаю, что твой старший брат – граф Норритон. Еще братья или сестры у тебя есть?

– Есть. Я младший из четверых детей.

– Сестры? Братья?

– Все мальчишки, о чем наша матушка постоянно сокрушается.

– Кто-нибудь из твоих братьев работает?

– В обычном смысле слова – нет, хоть они с этим и не согласятся. Второй по старшинству служил в армии, но продал патент на офицерский чин, когда… ну, когда всем показалось, что война окончена. Третьему по старшинству, Найджелу, предстояло стать священником, но это было не в его характере, так что он теперь управляет вторым поместьем одного из старших братьев. – Эллиот замялся и добавил: – Родители хотели, чтобы я занял место Найджела и посвятил себя церкви, но я избежал этого, избрав служение правительству, а не Богу.

Она не удержалась от улыбки, и он удивленно поинтересовался:

– Я чем-то тебя развеселил?

– Просто представила, как ты на кафедре читаешь проповедь.

Эллиот расхохотался.

– Воображение у тебя получше моего – я так и не смог этого представить. Теперь моя очередь. Когда и где ты нашла Ангуса?

Джо любовно покосилась на стропила, где, как Эллиот понял, устроился на ночлег ее ворон.

– Думаешь, он за нами наблюдал, когда… ну, ты понимаешь? – изобразил Эллиот смущение.

– Нет, Ангус для этого слишком хорошо воспитан.

Эллиот хихикнул.

– Ясно.

– Кроме того, сон его интересует куда больше, чем наблюдение за поведением людей.

Эллиот повнимательнее вгляделся в черное пятно и, вне всякого сомнения, увидел, как блеснул черный глаз.

– Я нашла его неподалеку от упавшего гнезда. Он был полностью оперившийся, но имелись следы еще как минимум одного птенца. Этот скрывался в стоге сена от двух летавших над гнездом сорок и издавал жалобные звуки. Мунго сказал, что он не выживет, но, как видишь, ошибся: он все еще со мной, бодр и здоров спустя годы.

– Мунго?

– Нет, теперь моя очередь спрашивать.

– Да? Ну ладно, давай!

Он принялся поглаживать ей живот, отвлекая от мыслей, но она все же спросила:

– Доминик Стрикленд был твоим другом. Что произошло?

Улыбка тут же сползла с лица Эллиота. Вот уж о чем говорить ему больше не хотелось никогда, так это о Доминике, но эта тема не касалась политики или военных секретов, так что не было причин отказываться отвечать.

– Мы были близкими друзьями: я, Син, Гай, Доминик и Дэвид Норрис, который потом погиб в том же бою, что и брат Сина Бенджамин. Мы учились в одном классе. – Эллиот фыркнул. – Однокашники даже называли нас «братством» из-за того, что мы были неразлучны.

– Стрикленд не похож на душу компании и человека, на которого можно положиться. Как мог он понравиться Стонтону и даже Гаю, хоть газеты и выставляют его безнадежным волокитой.

Джо имела в виду Гаюса Миллингтона, которого газеты прозвали Милягой.

Эллиот тяжело вздохнул при мысли о бывшем друге Доминике и попытался выразить словами то, что думал о Доминике Стрикленде, по чьей милости сейчас он сам, Джо и все их друзья путешествовали по разоренной войной стране, рискуя жизнью.

– Дома надо знать, чтобы понять его бешеную привлекательность. Он из тех, кто буквально источает харизму. – Эллиот коротко взглянул на Джо. – Не сомневаюсь, ты знаешь о его связи с Марианной.

– Да, но это продолжалось недолго: он ее обманул. – Помедлив, Джо добавила: – Признаться, меня удивляет, что умница Марианна поверила такому прохвосту.

– Дом из тех, кто способен очаровать кого угодно, чтобы достичь какой-то цели. Я, как самый бедный и низкородный в нашем «братстве», стал замечать признаки истинного характера Дома задолго до того, как он показал свои самые нехорошие стороны Гаю и Дэвиду. – Эллиот пожал плечами. – Мы все отдалились от него прежде, чем покинуть Итон, еще до выпуска, хотя Син, у которого было хобби всех спасать, давал ему один шанс за другим, даже когда уже давно было ясно, что это человек пропащий.

– Чем он себя выдал?

– Нет уж, теперь моя очередь. Скажи-ка мне, как ты так наловчилась обращаться с холодным оружием?

Тело Джо напряглось у него под рукой, и он уже решил, что на этом их душевный разговор закончится, но она ответила:

– Это все дядя. Для нас метание ножей было, может, и не совсем игрой, но, пожалуй, способом скоротать время. Быстро стало понятно, что у меня есть способности.

Эллиот рассмеялся: ну какая скромница!

– Я не хотела с ним расставаться, так что пришлось достичь профессионализма в этом деле и научиться стоять за себя.

– Но как он мог брать на столь опасные задания такую маленькую девочку?

Джо моргнула, словно вопрос поставил ее в тупик, но быстро справилась с растерянностью.

– Больше обо мне позаботиться было некому, – заявила Джо и добавила почти враждебно: – Он никогда не подвергал меня опасности.

Эллиот хмыкнул, почему-то не поверив ей.

– Моя очередь, – сообщила Джо, устраиваясь на боку в той же позе, что и он.

Он положил ладонь ей на бедро, все еще не желая отпускать, а когда она не сбросила его руку, улыбнулся и спросил:

– Ну так что ты хочешь узнать?

– Подожди минутку, я подумаю. – Она закусила губу, и где-то внутри у Эллиота шевельнулось новое чувство – более сложное, чем обычное возбуждение, – от которого сжалось сердце.

Он не был идиотом, понимал по крайней мере часть своих эмоций и знал, что желал ее всю – не только тело. Впервые в жизни он так сильно, всем своим нутром хотел женщину, и так уж случилось, что она оказалась самой необычной женщиной в его жизни.

Как веселился бы его друг Гай, если бы знал, о чем он сейчас думает! Слава богу, этот насмешник никогда об этом не узнает…

– Ты мог бы заняться дипломатией, поступить в армию или на флот, – сказала Джо, прервав его задумчивость, – но избрал совершенно непрестижное поприще. Почему?

Эллиот фыркнул, но Джо никак на это не отреагировала.

– Это правда: сбор информации – или шпионаж – считается не самым приличным занятием для джентльмена. К счастью, меня мало волнует чужое мнение, особенно разных идиотов, – сообщил Эллиот и пожал плечами. – Мои друзья знают, чем я занимаюсь, и тем не менее уважают меня, и мне этого достаточно. Мой черед.

Джо помотала головой и положила руку ему на грудь, погладив мозолистыми пальцами соски.

– Хватит вопросов.

– Хватит? – Эллиот приподнял брови, хотя сердцебиение уже участилось от того, как сверкнули ее глаза.

– Вполне. – Рука Джо скользнула вниз по его груди, потом по животу, пальцы сомкнулись на члене, который был в полной боевой готовности все время, что они вели этот диалог.