Графиня на арене - Спенсер Минерва - Страница 11

Эллиот сглотнул и опустил свою руку тоже ниже.

Дыхание Джо перехватило, и она отставила колено в откровенном приглашении.

Эллиот просунул палец между ее влажными складками поглубже, а потом согнул. С ее приоткрытых губ сорвался стон, и она провела пальцами по его копью от головки до основания, а потом обратно.

Губы Эллиота изогнулись в плотоядной улыбке, когда они принялись ласкать друг друга. Постепенно в их лихорадочных прикосновениях появился ритм, который они подобрали, поняв, что нравится каждому из них.

Когда Эллиот добавил еще один палец, Джо застонала и начала повторять бедрами их движение. Когда огрубевшая кожа ее большого пальца задела чувствительную головку, Эллиот зашипел сквозь зубы.

Удовольствие нарастало, и становилось все сложнее продолжать ласкать ее мягко и не забывать о ее желаниях в погоне за разрядкой.

В какой-то момент Эллиот понял, что не выдержит, осторожно отстранился и, перекатившись на спину, приказал:

– Оседлай меня, Джо!

Ее веки отяжелели, щеки раскраснелись, но она подчинилась и приставила его плоть ко входу в свое тело, не отрывая от него глаз.

Эллиот восхищенно смотрел на нее снизу вверх, отрывая бедра от одеяла каждый раз, как она опускалась на него, потом взял в ладони ее груди и простонал:

– Боже милостивый!

Джо склонилась ему навстречу, упершись руками в пол и удерживая его глубоко внутри; ее и без того тугие стенки сжимали его почти до боли.

Эллиот взял в рот бусинку соска, полизал, пососал.

Джо содрогалась, ее глаза подернулись дымкой наслаждения, когда он принялся ублажать ее груди по очереди, покусывая и облизывая, каждый раз выгибаясь, принимая его в себя без остатка.

– О да-а-а… – простонала она, скользнув рукой между ними и принимаясь доводить собственное отзывчивое тело до исступления, которое едва успело закончиться, прежде чем новая волна наслаждения накрыла ее с головой сразу же за первой.

Ее мышцы яростно сокращались, до обидного быстро подводя его к краю, он отчаянно не хотел выходить из нее – его охватил первобытный позыв наполнить ее своим семенем, пометить как свою собственность. Эллиоту стоило огромных усилий опомниться и выскользнуть из нее прежде, чем излиться.

На этот раз он первым провалился в забытье.

Джо и Эллиот догнали наконец свою немногочисленную компанию через два дня после операции у дома Бруссара.

Разумеется, это было не единственное приключение той ночи. Джо все еще корила себя за неосмотрительное – и да, разрушительное – поведение с Эллиотом. Разрушительное для нее, потому что он очень ей нравился. Последние несколько недель она с ужасом наблюдала, как Марианна отдала себя в руки герцогу Стонтону, а Сесиль сдалась на милость маркиза Карлайла.

И вот теперь она сама зачем-то последовала их примеру.

Хоть Джо и не слишком хорошо знала этих женщин, они были единственными, кого можно было бы назвать подругами, и она с горечью предчувствовала, какие страдания их ожидают, когда они вернутся после своих мимолетных приключений во Франции. Да и ее ожидает та же участь.

Может, Джо и не смыслила ничего в жизни высшего общества, но лондонские пэры – и их сыновья – не женятся на циркачках. «И уж точно не на убийцах, которых подозревают в измене, цыпленочек», – расторопно прибавил Мунго.

Да, это уж точно!

Джо сказала себе, что ей плевать, если даже Эллиот считает ее чудовищем. Он не видел дымящиеся развалины тех домов в деревне, не слышал стенаний оставшихся в живых, которые пытались свыкнуться с теми ужасами, через которые им пришлось пройти по милости банды Бруссара.

В то время они с Мунго не могли ничем помочь селянам, но он все же решил остаться и своими глазами все увидеть.

«Может, когда-нибудь нам выпадет шанс отомстить за них», – сказал он сквозь слезы, которые ручьем текли по его лицу.

Люди осуждают жестокость и насилие, но многие считают недопустимым отвечать бандитам тем же. Джо не входила в их число и не испытывала вины перед теми, кого убивала. С этим жить было проще, чем с мыслью, что еще эти выродки успели бы натворить, если бы остались живы.

Джо услышала топот копыт и увидела приближавшуюся лошадь, а кто на ней, поняла еще до того, как обернулась.

Она избегала Эллиота как чумы с тех пор, как они покинули тот сарай три дня назад. Джо проснулась еще до рассвета и выползла из-под одеял, словно грабитель с места преступления. Встретившись с остальными, она испытала огромное облегчение. Все четверо привыкли к ее неумению общаться и просто оставили ее в покое, втянув Эллиота в свой кружок и тем самым отвлекая от нее.

Эллиот демонстративно кашлянул, и Джо пришлось обернуться. Сердце ее сразу пустилось вскачь, и это страшно ее разозлило.

– Мы приближаемся к месту встречи – гостинице «Железный шлем», так?

– Да.

– Я обратил внимание, что у нас не хватает пистолетов и запас патронов тоже маловат.

– Знаю.

Дальше они ехали молча.

Эллиот первым нарушил молчание, тяжело вздохнув:

– Может, поделишься своими планами?

– Возьмем оружие, которое вы с Гаем и Сином спрятали под двойным полом вашего фургона.

Эллиот рассмеялся:

– Думаю, нет смысла спрашивать, откуда ты не только знаешь об этом оружии, но и считаешь себя вправе им воспользоваться, хотя оно тебе и не принадлежит?

– Да, думаю, не стоит.

Эллиот прищурился.

– Я тебя чем-то обидел?

– Нет.

– Просто вид у тебя не самый довольный.

Джо извернулась в седле, чтобы посмотреть назад – на остальных. Жан Луи и Арлетт что-то увлеченно обсуждали и смеялись, сильно жестикулируя.

– Не волнуйся, они нас не услышат, – успокоил ее Эллиот.

– Я собой недовольна, – призналась Джо, не глядя на него.

– А-а.

Она резко обернулась.

– Как это понимать?

– Никак.

– Та ночь больше не повторится.

– Это ты уже говорила.

Его слова прозвучали так мягко, что Джо еще больше разозлилась. Ну почему она ведет себя как жеманная школьница?

«Потому что ты в него втюрилась, цыпленочек».

«Ох, отвяжись, Мунго».

– Тебе не приходило в голову, что Гай и Син тащили это оружие с собой в такую даль не просто так? Что у них могут быть на него свои виды?

– Будет безопаснее для них – и для всех остальных – не встречаться с Домиником Стриклендом вооруженными.

Эллиот уже хотел было возразить, но неожиданно для нее сказал:

– Знаешь, а тут я с тобой согласен. Но что, если, когда мы доберемся до места, окажется, что они уже забрали оружие из тайника?

– Тогда придется добывать винтовки и пистолеты где-нибудь еще.

Эллиот расхохотался.

– Что смешного?

– Ты так уверена, что будет где – не говоря уже о том, что совесть по поводу предстоящей кражи тебя явно не мучает?

– После двадцати лет войны в Европе оружия пруд пруди. Если кто-то сейчас не в состоянии раздобыть пистолет, у него нет никакого права им пользоваться.

– Верно, – признал Эллиот. – Но пистолеты стоят дорого, и хозяева обычно неусыпно за ними следят.

– Пьяные солдаты везде одинаковые – не особо заботятся о безопасности, когда дело касается вина и женщин.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А что, по-твоему, еще можно этим сказать?

Тонкие, но идеальной формы губы Эллиота скривились.

– Будем надеяться, оружие все еще в фургоне, и тебе не придется убеждать пьяных солдат уступить тебе свое.

– Почему?

– Потому что соблазнять пьяных солдат опасно, – огрызнулся Эллиот, и при этом у него самого был довольно опасный вид.

– Ну, это уж не твое дело.

Брови Эллиота сошлись на переносице.

– Если ты думаешь, что… – Он замолчал, и у него глаза полезли на лоб, а потом рассмеялся. – Все ясно.

– Что это тебе ясно?

– Ты споришь просто для того, чтобы поспорить.

– Что?

– Так и есть.

– Вовсе нет.

– Точно-точно.

Эллиот самодовольно ухмыльнулся, и Джо немедленно захотелось кулаком стереть эту ухмылку с его лица.