Из бурных волн (ЛП) - Лейн Вал И. - Страница 21

Как всегда. Ее не было рядом, когда я в ней нуждалась.

Запихнув подарки от отца в рюкзак, заковыляла обратно на улицу, стараясь добраться до «Морских Волков» как можно быстрее, не подвернув снова лодыжку. Я не знала, что делать дальше. С затянутого дымкой неба падал едва заметный мелкий дождик, из-за чего на мощеных улицах блестели лужи, в которые старалась не наступать. Мысли были такими же запутанными, как и туман вокруг.

Зайдя в кафе, заказала, как обычно, на двоих, пока ждала МакКензи. Я думала, что опоздаю из-за того, что решила сделать крюк в последнюю минуту, но каким-то образом мне все же удалось прийти туда первой. Прошло всего несколько минут, прежде чем МакКензи вошла, ее только что завитые рыжие локоны подпрыгивали при каждом шаге. Она даже не успела уронить блокнот на стол, а сумку с книгами на пол, как слова сорвались с ее губ.

— Итак, каким он был?

Что я должна была ей сказать? Она поверила мне насчет пиратского корабля, по-своему, но сказать ей, что я просто ходила на свидание с призраком… это было слишком дико даже для МакКензи.

— Он был… — Я подняла взгляд к потолку и посмотрела на светильники в маленьком кафе, ища поддержки в своих словах: — … милым.

— Милым? — Она игриво хлопнула ладонями по столу. — И это все?

— Ну, мне показалось, что он что-то скрывает. — Технически это было правдой. — И я почувствовала, что он, возможно, просто использует меня, чтобы получить то, что хочет. — Тоже верно.

— Типа, просто хочет залезть к тебе в трусы? — МакКензи вытаращилась.

Мой сексуальный опыт был, мягко говоря, ограничен, но я не делилась этим с МакКензи. В старших классах у меня был парень, недолго, но так далеко все не зашло. Ничего серьезного. Может быть, именно поэтому Беллами казался таким соблазнительным в те моменты, когда притягивал меня к себе. Никто никогда не ласкал меня так. Его соблазнительное прикосновение ко мне было похоже на запретный плод. В любом случае, я не могла сказать ей, что ему просто нужно было мое ожерелье. Это прозвучало бы нелепо.

— Да, будто это все, чего он хотел, понимаешь. — Я кивнула, глядя в окно на карету, полную туристов, которая проносилась мимо по булыжной мостовой, а небо над головой было серым и затянутым облаками. — Он просто показался мне немного игроком.

— О, мне так жаль, Катрина, — МакКензи накрыла мою руку своей.

— Все в порядке, — начала я. — Он все равно снился мне. Наверное. — Я сразу же пожалела, что добавила эту последнюю часть.

— О, влюбилась в плохого парня. — Ухмылка соседки заставила меня закатить глаза в знак отрицания. Но, в некотором смысле, она была не так уж неправа. Что-то соблазнительное было в Беллами.

— Посмотрим, что получится, — сказала я ей. — Но не слишком надейся.

Бариста назвала наши имена, и МакКензи подскочила, чтобы взять оба наших латте, прежде чем я успела подумать об этом.

Когда она грациозно опустилась на свое место, по-прежнему держа в каждой руке по горячему напитку, я решила рассказать ей о своей маме. Я отчасти надеялась, что разговор об этом каким-то образом подготовит меня к рассказу об ожерелье, когда я столкнусь с ней лицом к лицу.

— Итак, очевидно, моя мама вернулась, — выпалила я. МакКензи отхлебнула кофе, и ее глаза стали размером с блюдца, когда я заговорила. Я только кивнула в знак подтверждения. — Я почти ничего ей не сказала. Она пыталась поговорить со мной, но это так… — Слова сорвались с языка. — Тяжело.

— Ну, конечно, она понимает, через что заставила тебя пройти. Не думаю, что стану с ней разговаривать, пока она не извинится.

Я улыбнулась наивности МакКензи. Ее родители казались такими идеальными. Каждую зиму и лето они всей семьей проводили экстравагантные каникулы. Не думаю, что девушка когда-либо ссорилась с мамой, основываясь исключительно на том, что она рассказала мне.

— Она извинилась. На самом деле, она часто извиняется. Дело в том, что ее извинения не так уж много значат.

— Ну, и что ты собираешься делать?

— Я все еще не знаю. Но должна кое-что у нее спросить, так что мне лучше это выяснить.

— О чем ты хочешь ее спросить? — МакКензи, казалось, не осознавала границ собственного любопытства. У меня не хватило духу отказать ей в информации, по крайней мере, в ее части. — Об ожерелье, — я указала на кулон у себя на груди. — Оказывается, это она подарила его мне. И я хочу знать, зачем ей это понадобилось после стольких лет разлуки.

— Может быть, она пытается показать тебе, что настроена серьезно. — Она помешивала кофе, а я в первый раз пригубила свой, только сейчас сообразив, что еще ни разу не пила.

— Может быть. Просто это на нее не похоже. Я не понимаю. — Я опустила взгляд на свою чашку, прежде чем заговорить снова: — В любом случае, как у тебя дела?

— Все замечательно! На днях Тай взял меня поиграть в гольф. Он замечательный. Итак, с этим все в порядке. Хотя я немного беспокоюсь о провале по аналитической геометрии. Фу, почему мы должны посещать занятия по математике в художественной школе? — То, как слова безостановочно лились из ее рта, вызвало у меня легкий смешок.

— Что? — Ее голубые глаза заблестели. Я не могла припомнить времени, когда бы она не казалась беззаботной, даже когда жаловалась на математику. Она мгновенно переключалась, когда что-то вспоминалось. — О, да! — порывшись в сумке, она достала сложенный вдвое листок бумаги. Держа его пальцами за верхний край, она продемонстрировала его как трофей. — Ты оставила это на столе в кухне? На нем написано твое имя.

Взяв бумагу из ее ухоженных пальчиков, я изучила красивый почерк, которым было написано мое имя. Бумага была моей — моя акварельная бумага, — но рисунок на внутренней стороне был нарисован не мной. В тот момент, когда я полностью развернула листок и взглянула на изображение, я почувствовала, как побелела. Это был нарисованный от руки набросок сердца с двумя стрелами, обычный набросок фирменной татуировки Беллами.

Я начала было отрицать факт розыгрыша, но потом передумала, так как не хотела пугать МакКензи. Поэтому я солгала.

— Да, — пробормотала я, удивленно моргая. — Должно быть, я его уронила.

Я не могла оторвать взгляда от слов, нацарапанных под картинкой.

«Майло не единственный, у кого есть визитная карточка. Вот моя, на случай, если ты, наконец, узнаешь правду. Будь осторожна с теми, кому доверяешь.»

Беллами. В конце концов, прошлой ночью это был не сон. Он был там.

Внезапно тяжесть всего этого обрушилась на меня, как чудовищные волны из снов. Я не могла закрывать на это глаза, не тогда, когда по нашему общежитию бродил пират-нежить. Он знал, где я живу. Что еще могла делать эта команда привидений? Что, если я действительно в опасности? До сих пор я не осознавала всей реальности происходящего. Я не могла рисковать, подвергая опасности МакКензи. Если все так и должно было быть, я должна как можно скорее разгадать тайну этого ожерелья, а это означало, что, как бы сильно я ни хотела, чтобы это оказалось правдой, мама — моя единственная надежда.

12. Ничего не поделаешь

Остаток дня я была измотана. Перед занятиями планировала поговорить с мамой. Я пробежалась пальцами по контактам в телефоне, чтобы найти ее. Доставая телефон, оглядела пустой коридор общежития — возможно, хотела убедиться, что поблизости никого нет, или, возможно, тянула время, а может, и то и другое вместе. С тех пор, как я в последний раз набирала этот номер, прошло больше года.

В глубине души я пока не хотела, чтобы она отвечала. Я все еще не знала, что скажу ей, и не горела желанием выяснять это. Хотя мысль о том, что еще какие-нибудь пираты-призраки будут оставлять нежелательные записки, по-прежнему вызывала у меня раздражение, реальность разговора с мамой один на один казалась мне еще более пугающей. Но я все равно попыталась и была вознаграждена старыми приветствиями на голосовой почте и проигнорированными текстовыми сообщениями. В течение дня я звонила и отправляла новые сообщения, каждый раз, когда у меня была возможность, но и они оставались без ответа, что неудивительно.