Герой со станции Фридрихштрассе - Лео Максим - Страница 41

Таксист, которого он посвятил в свой план, сказал:

— Господин, все чисто.

И Хартунг начал медленно выпрямляться. В этот момент за стеклом показалась голова Бернда.

— Миха! Что случилось, ты пьян? — окликнул он. Но Хартунг не ответил. Тяжело дыша, он еще какое-то время посидел в машине и наконец медленно и осторожно вылез. При этом ему стоило больших усилий не выдавать страданий.

— Упал с лестницы, — выдавил Хартунг, — ушиб почку.

Бернд довел его до прилавка «Кинозвезды», сбегал в свой магазин, вернулся с двумя бутылками пива и поставил их перед Хартунгом так, словно это было спасительное лекарство. Они чокнулись. Хартунг пил, а Бернд рассказывал обо всем, что произошло за последние дни:

— Господин Ландман был три раза, последний — позавчера около четырех дня. Вчера приезжало японское телевидение. Ах да, еще какой-то хлыщ из какого-то там министерства подъехал на серебристом «мерседесе» S-класса с белыми кожаными сиденьями.

— Спасибо, Бернд, хорошо, что ты всегда на страже, — сказал Хартунг.

— Ну а как иначе! Ах да, Беата заходила в «Кинозвезду», я дал ей ключ. Ей не терпелось посмотреть «Гордость и предубеждение».

— А… Паула?

— Ее не было, уж я бы не пропустил. Первоклассная женщина, Миха, правда, ты сорвал куш. Я же присутствовал при вашей первой встрече и сразу заметил, что вы…

— Было еще что-нибудь?

Бернд вопросительно посмотрел на Хартунга, но понял, что лучше сменить тему, и рассказал не много о последнем домашнем матче «Униома» на стадионе «Ан дер Альтен Ферстерай», где после их перехода в первую Бундеслигу трибуны наводнили всякие пижоны.

— Это больше не мой Берлин, — сказал Бернд, и Хартунг понимающе кивнул.

Вскоре, после третьей бутылки, из-за угла выехал серебристый «мерседес». Автомобиль остановился у видеотеки, и оттуда вышла Антье Мунсберг в антрацитовом брючном костюме, зажав под мышкой папку.

— А вот и вы, господин Хартунг! — воскликнула она, войдя в магазин. — Мы вас обыскались.

— Прошу прощения, я был у дочери в Баварии и там упал с лестницы.

— Вы в порядке?

— Я смогу стоять за трибуной, если вы об этом.

— Что ж, славно. Я принесла вам речь, внимательно прочитайте ее и позвоните, если вас что-то не устроит. Речь получилась объемнее, чем ожидалось, особенно пассаж об уроках мирной революции.

— Каких уроках?

— Просто прочтите, и, как я уже сказала, можем обсудить. Лично для меня особенно важны два абзаца, в которых объясняется, почему вы, всю жизнь боровшийся за демократию, сегодня так рьяно отстаиваете принцип правового государства в Европейском союзе. Это важный сигнал для Варшавы, и, поскольку на церемонии будет присутствовать премьер-министр Польши, надо непременно этим воспользоваться…

— Да, конечно, — пробормотал Хартунг, — если вы хотите послать сигнал Варшаве, то, наверное, надо и…

— В папке вы найдете подробное описание церемонии. Утром за вами заедет водитель, дальше о вас позаботится наш сотрудник — проследит, чтобы все шло по плану. Ах да, вы же будете на банкете с Горбачевым?

У Хартунга гудела голова, в боку болело. Он не ожидал, что все начнется так быстро. Неужели ему обязательно идти на этот банкет? Неужели Варшава не обойдется без его сигналов? С другой стороны, сейчас он обязан быть в строю и излучать положительную энергию. Антье Мунсберг, Ландман, Горбачев — все должны быть им довольны.

— Господин Хартунг? Все в порядке? — спросила Антье Мунсберг.

— В полном, я с нетерпением жду встречи с господином Горбачевым. Знаете, я раньше всегда думал, что родимое пятно у него на лбу имеет очертания Советского Союза.

— Хм, интересно, — сказала Антье Мунсберг.

— Да, это только малая его часть, восточная оконечность. Камчатка и Курильские острова как бы нависают над правой бровью Горбачева. Обратите внимание при случае.

— Обязательно.

— Еще я знаю несколько фраз на русском, это может пригодиться на банкете: «Мой отец — тракторист, моя мать тоже».

— Откуда?

— Изучал русский в школе.

— Ладно, господин Хартунг, у вас еще остались вопросы?

— Вообще-то, нет.

Антье Мунсберг помахала ему рукой из маши ны, он помахал в ответ, отчего боль в боку резко усилилась. Хартунг стиснул зубы и продолжал улыбаться, пока серебристый лимузин не скрылся за поворотом.

Натали сидела за своим рабочим столом в офисе банка «Хартман» и смотрела на фотографию, стоявшую возле монитора. На ней она шестилетняя, с мокрыми волосами и в огромном свитере, свисавшем до пола, как платье. Мать рассказывала, что в тот солнечный осенний день они поехали на карьерное озеро недалеко от деревни, где они раньше жили. Натали бежала по причалу, поскользнулась и упала в ледяную воду. Отец бросился за ней, достал и укутал в свой свитер.

Сама Натали не помнила тот день и только по рассказам знала эту историю, всегда казавшуюся ей какой-то сказкой. Отец сидел позади нее и обнимал, чтобы согреть. Худощавый мужчина с веселыми глазами.

Натали вернулась к своим протоколам. Полночи она взламывала компьютер Ландмана, что оказалось не так-то просто. Ландман, по всей видимости, был человеком осторожным: установил антивирус, использовал генератор паролей и довольно сложную программу шифрования данных, что было весьма необычно для частного лица.

Ей все же удалось проникнуть в его компьютер и просмотреть переписку в электронной ломте, панки с документами, фонотеку, фотографии, заметки и историю браузера. Было непривычно ко паться в чужих данных — Натали никогда раньше не занималась подобным. Она была взволнована, испытывала противоречивые чувства. Однако не нашла ничего, что можно было бы использовать против Ландмана. Поэтому она копнула глубже, посмотрела дни, когда он чистил историю браузера, восстановила удаленные станицы и наткнулась на аккаунт с вымышленным именем, нашла пароль и адрес, ведущий на сайт знакомств, обнаружила переписку с некой Моник и наконец несколько видеозаписей, на которых Ландман развлекается с татуированной блондинкой.

Неплохо для начала. Она продолжила поиски, хотя и не знала, что именно ищет. Что мог скрывать такой человек, как Ландман? Отец упомянул, что тот был из русско-немецкой семьи. Поэтому она поискала контакты в Восточной Европе, нашла папку со списком денежных переводов от компании под названием «Интерпром», находящейся в казахской Караганде. Шесть лет назад эта организация дважды переводила Ландману пятизначные суммы, а он в свою очередь пересылал их с фиктивных счетов мюнхенской компании, которая официально занималась производством сантехники. Этой компанией управлял человек по имени Евгений Ландман.

Ну вот, пожалуйста, подумала Натали. Похоже на отмывание денег, возможно, уклонение от уплаты налогов. С этим, в случае чего, можно добиться большего, чем с домашним порно плохого качества. Она перенесла данные на сторонний сервер, где они были защищены от всякого нежелательного доступа.

Теперь оставалось только замести следы. Точно ли она все продумала? Ничего не упустила? Натали прокрутила в голове последние несколько часов, шаг за шагом реконструировала кражу данных из компьютера Ландмана. В общем-то, она все сделала правильно, никто ничего не заметит.

И все же ее начали одолевать сомнения. Не опасно ли ввязываться в конфликт с Ландманом? Гордость, которую она только что испытала из-за того, что смогла найти компрометирующие данные, улетучилась. Было ясно, что эту информацию они смогут использовать только в крайнем случае.

Натали посмотрела на фотографию с озера. Потом позвонила отцу.

Давно уже Хартунг не писал писем. Да еще ручкой. На бумаге. Бернд одолжил ему блокнот, в котором под белой страницей лежал разлинованный лист, чтобы строчки не съезжали. Несколько раз он начинал, останавливался, перечеркивал написанное и начинал сначала. Слова казались ему неуклюжими и далекими от того, что он действительно хотел сказать. Спустя два часа Хартунг решил больше ничего не зачеркивать, а дать волю своим мыслям и чувствам. Он написал: