Непростительно молод (СИ) - "Shamal" - Страница 29

— Нет, не выглядишь глупо, — мягко улыбнулся я, приглаживая его встрепанные волосы.

— А чувствую себя глупо! — он смущенно закусил губу и, мельком глянув в сторону двери, доверительно прошептал: — Он сказал, что поговорил с Михой и Русланом, и они договорились вместе остановить распространение видео. Будут лично подходить к каждому, у кого оно есть, и требовать удалить. Все-таки это и в их интересах. Конечно, у кого-то оно останется, но…

Из коридора донесся шорох, металлический стук инструментов, шуршание.

Я помолчал немного, прислушиваясь, а потом тихо произнес:

— Леш, там не сильно видно твое лицо. Вернее, если знать тебя лично, то понятно, что это ты, но через год, два, три, когда ты выпустишься, никто уже и не вспомнит, что на видео…

— Он тоже так сказал, — кивнул друг, печально улыбаясь. — Но я то знаю, что случилось.

Кромсалов вернулся еще спустя пять минут.

— В штукатурке действительно держаться не будет, пришлось зацементировать, — сообщил он, вытирая руки полотенцем. — Дрель в кладовке не нашел, потом свою принесу, как застынет, и присобачу.

Лешка даже рот от удивления приоткрыл.

— О, ну… спасибо, — пробормотал он и торопливо отвернулся, мучительно краснея.

Я постоял еще немного, наблюдая за его неловкими попытками собраться с мыслями, а потом наконец-то понял, что я здесь явно не нужен.

— Мне пора, — уверенным голосом сказал я, отлипая от стенки холодильника, которую все это время подпирал. Лешка глянул на меня несколько растерянно, но я только выразительно приподнял бровь и направился в коридор, махнув Мирославу рукой на прощание.

— Подожди! — вскрикнул друг, кидаясь следом. — Ты же дома не ночевал, ты вообще предупредил его?

— Нет, — ухмыльнулся я, надевая куртку. — Вообще еще с ним не разговаривал. Он сегодня на работе, а по телефону я как-то ссыкую звонить. Но мне нужно вернуться туда, у меня сегодня танцы, а форма дома. Да и ноутбук, паспорт…

Лешка устало привалился плечом к двери.

— Это я виноват, — убито произнес он, опуская глаза в пол. — Из-за меня ты с ним поссорился.

— Я не говорил, что поссорился. Все будет нормально, разберусь, Леш, — я накинул капюшон на голову и подошел ближе. — И ты тоже разберись.

***

Марлен перехватил меня еще в коридоре.

— Ну, что ты решил? — складывая руки на груди, требовательно спросил он, поглядывая на меня из-под чернильных ресниц. Мимо прошли девчонки с подростковой группы, поздоровались и, кокетливо хихикая, унеслись в сторону раздевалок.

— Я даже не думал особо, — честно признался я, поднимая на преподавателя усталые глаза. — Зачем все это? Танцами денег не заработаешь…

— А, так всё дело в деньгах? — насмешливо протянул Марлен, наклоняясь ниже. — У меня порой возникает такое чувство, что ты вообще собственного мнения не имеешь. За тебя будто говорит кто-то другой.

Я обхватил себя руками за плечи, беспомощно наблюдая, как промелькнувшее в его глазах разочарование все разрастается, пуская корни в его представление обо мне, захватывая мой образ подобно вражеской армии.

Марлен скривился, пытаясь, видимо, промолчать, хотя, должно быть, мысленно он меня уже вовсю материл.

— Ладно, — вздохнул он и потер пальцами переносицу. — До тренировки еще полчаса, идем, расскажешь мне, что случилось.

— Зачем? — тупо переспросил я, следуя за ним, как коза на веревочке. — Вы же сказали, не будете возиться со мной, если я…

Он только фыркнул:

— Не могу позволить тебе допустить такую ошибку только потому, что ты сам не умеешь принимать решения!

— И вы хотите принять это решение за меня? — иронично переспросил я, присаживаясь на диван в тренерской.

Марлен покачал головой, удивляясь моей глупости, а потом сел рядом и уставился на меня требовательным взглядом.

Я вздохнул, понимая, что не отцепится, но что конкретно рассказывать не знал.

— Почему ты отказываешься? Не так давно ты психанул из-за того, что тебя не взяли в столичный театр для участия в мизансцене, а теперь отказываешься от стажировки в австрийской танцевальной группе!

Он склонил голову к плечу, заглядывая мне в глаза, и тихо произнес:

— Есений, я спрашивал у Арины про твои успехи. Она говорит, ты всегда хотел делать карьеру в этой сфере, так что изменилось? Только-только ведь начало получаться!

— Не знаю, — я обернулся на дверь, услышав голоса в коридоре. — Наверное, я еще не разобрался, чего хочу. Все это как-то… быстро. Много всего произошло за этот месяц, я просто не чувствую в себе силы начинать что-то сейчас. Это глупо, я понимаю, но… Как же университет? И мой друг. И Павел Сергеевич?

Марлен понимающе кивнул и после секундного размышления поднялся на ноги.

— Ладно, — небрежно бросил он, направляясь к двери. — Ты действительно еще слишком молод, чтобы принимать такие решения. Но учти, что перспективы на колбасу менять нельзя. В итоге не останется ни того, ни другого.

Я промолчал и направился в раздевалку, чтобы успеть переодеться до начала тренировки.

Он прав. Тысячу раз прав, но я даже не успел подумать о танцах. Вообще не думал, все это время волнуясь исключительно за Лешку.

Вот я молодец, выдайте кто-нибудь медаль!

Я только злорадно ухмыльнулся своим мыслям. Придурок я полнейший! Волновался, ага, и больше ничего не делал!

Сидел вместе с ним, сопли на кулак наматывал, пока Кромсалов морды придуркам чистил и за удаление видео с народом базарил!

Всколыхнуть в груди ярость удавалось уже без труда, нужные тумблеры находились, стоп-кран срывало, и в танце я отдавал себя без остатка, так что, даже когда кто-то крикнул:

— Марков, там, кажется, к тебе!

Я не сразу сообразил, что обращаются ко мне.

Развернулся резко, продолжая удерживать партнершу за талию, готовый в любой момент подхватить ее.

Заметил только, как Марлен решительно оттесняет кого-то к дверям, и было не сложно догадаться, кого именно.

— Сейчас… — встревоженно пробормотал я, взглянув в лицо удивленной девушке.

— Твой любовничек? — беззлобно хохотнул один из парней, но я на него даже внимания не обратил. Моя ориентация не была ни для кого секретом, а вот поводом для подколов была.

Я выскочил в коридор, где уже велась нешуточная перепалка, пока что в достаточно вежливой форме без перехода на личности.

— Я вынужден попросить вас ждать окончания тренировки, — спокойно произнес Марлен, кажется, совершенно не страшась нависающего над ним Павла Сергеевича.

— Мне нужно поговорить с Есением и немедленно! — очевидно, теряя терпение, прошипел мужчина и вскинул голову, заметив меня. Тон его тут же изменился: — Какого хрена ты не ночевал дома и не берешь трубку?!

— Э-э… — неловко пробормотал я, смущенно покосившись на преподавателя, который, кажется, не собирался никуда уходить. — Ну, я ночевал у друга. Ему была нужна моя помощь…

— Опять принимаешь эту дрянь? — рявкнул Павел Сергеевич, пытаясь оттеснить плечом Марлена.

Я хотел начать отрицать все, даже то, что был именно у Лешки, но Марлен, сложив руки на груди, прошипел:

— Есений не принимает никакие вещества, — холодно процедил он, глядя в наполненные яростью глаза. — Немедленно покиньте помещение!

— Тебе-то откуда знать, что он принимает, а что нет? — подозрительно прищурился Павел Сергеевич и обратился ко мне: — Это еще кто такой?!

Я чувствовал, как дрожат мои ноги, когда подходил ближе к ним. Мне все казалось, что я снова глупый школьник, пытающийся противостоять отцу. Как тогда, когда он говорил, что я должен подавать документы в технический ВУЗ, потому что танцы — глупое увлечение, путь в никуда.

Ощущение дежавю усилилось, когда Павел Сергеевич вытянул вперед руку и схватил меня за ворот футболки, притягивая к себе. Затрещала ткань, Марлен протестующе вскрикнул, ударил его по предплечью, в болевую, как мне показалось, точку.

И Павел Сергеевич действительно отпустил, отпрянул, а потом…

— Вот черт! — прошептал я, наблюдая, как он замахивается…