Непростительно молод (СИ) - "Shamal" - Страница 28

Удивительно! Все тело болело от впивающихся пружин, но вот после вчерашнего гульбища меня не тошнило. И даже голова не болела, видимо, таблетки подействовали.

Первым делом я поднял с пола телефон и убедился, что мне пиздец. Куча пропущенных, несколько сообщений «позвони» и «я волнуюсь», но все это добро от Павла Сергеевича.

Странно, почему он не спросил у отца, где живет Лешка? Ведь это же очевидно, что я буду у друга.

Не хотел тревожить родителей?

Осторожно, чтобы не расплескать только-только утихшую головную боль, я добрался до ванной комнаты и там долго плескал в лицо ледяной водой, пытаясь прийти в себя и сообразить, что делать дальше.

Позвонить — это понятно. Извиниться, выслушать обвинения, как-то все объяснить. Черт, даже признаться, что я ночевал у Лешки, с которым он мне запретил общаться!

— Еся, все хорошо? — поинтересовалась тетка Тамара, постучав костяшками пальцев в дверь.

— Да-да, — хрипло ответил я и, переодевшись в свои шмотки, вышел из ванной комнаты. — Просто башка шальная.

— Надо поесть, идем, — она направилась на кухню, и я пошел следом.

— Лешка не проснулся?

— Нет, — тетка улыбнулась мне и поставила на стол тарелку гречневой каши и пару жаренных крылышек. — Пусть поспят. Заварить тебе кофе?

Я кивнул и принялся неторопливо жевать, наблюдая, как она достает турку со шкафчика и наливает в нее воду.

— Почему вы оставили его с Мирославом? Думаете, с ним ему будет лучше? — наконец-то спросил я.

— Уж получше, чем со мной, — небрежно отмахнулась тетка, не отрывая взгляда от закипающего в турке кофе. Помолчала и вдруг добавила: — Этот парень, Мирослав, привез Лешку на такси с той вечеринки. Мокрого, как крысеныша, без куртки… Занес на руках, потом еще в круглосуточную аптеку бегал, лекарства какие-то дорогущие покупал, отпаивал, — она поморщилась, устало потерла пальцами переносицу, и я впервые за время всей этой истории понял, что она действительно переживает. Пытается держать лицо, не раскисать, но ей тоже невыносимо больно за племянника.

А вот за Мирослава я просто в шоке. Он? Кромсалов? Заботился о Лешке? Донес его на руках? Бегал в аптеку?

— Мне еще никогда так за Лешку стыдно не было, — тихо пробормотала женщина, переливая кофе из турки в чашку. — Он, конечно, многое вытворял, но какой он был в тот вечер…

Она украдкой стерла слезы, немного размазав тушь по щекам, и, поставив чашку на стол, отвернулась к окну.

— Я неплохо читаю людей, — собравшись с мыслями, сказала она, накручивая на палец кудрявую прядь. — И этого Мирослава тоже вижу насквозь. Жизнь вынуждает его быть сильным, бить первым, зубами выгрызая себе место под солнцем. Он жесток и ради достижения своих целей готов пойти на все, даже на криминал. Методы для него не важны, только конечный результат. Но с Лешкой… — она улыбнулась мельком глянув на меня. Я даже растерялся, увидев, как посветлело и помолодело ее лицо. — Но с Лешкой он робкий, как котенок. Я знаю, он из тех людей, которым нужно о ком-то заботиться. Он испытывает такое странное непреодолимое желание заебать кого-нибудь своей нерастраченной нежностью. Уж я-то знаю… Просто он не всегда умеет правильно выразить это. И злится на себя, потому вымещает злость на других. Глупый.

Я кивнул, пытаясь представить Кромсалова, например, в роли отца. Или мужа. Или приглядывающего за престарелыми родственниками. Бред! Он мне сразу рисуется где-нибудь на кортанах в падике с бутылкой пива. Такой себе классический гопарь.

Но, кажется, симпатичный. Сероглазый блондин, мощный, высокий. Какие парни Лешке нравятся? Почему мы никогда об этом не говорили? Если такие, как Руслан, типичные мажоры в брендовых шмотках, то здесь Мирослав — мимо.

— И Лешка глупый, — тем временем продолжала тетка Тамара, обрывая засохшие листики фикуса. — Романтичный молодой мальчишка. Бросается из крайности в крайность. Я молюсь, чтобы у него хватило мозгов…

— На что хватило мозгов? — раздался хриплый голос со стороны коридора, и я резко развернулся, встретившись взглядом с сонными глазами друга.

Тетка вздохнула, отмахнулась, а я вдруг вспомнил слова Марлена, что мне должно быть похер на то, что подумают окружающие. Вот он, Лешка, такой уютный, теплый, заспанный. Стоит в своей футболке, домашних шортах и мягких тапках с заячьими ушами, глаза трет. Волосы всклокоченные после сна, на щеке след от подушки…

Так хочется обнять его, так и что мне мешает?

Ну, я поднялся на ноги, подошел ближе и обнял. Крепко-крепко, так, как давно должен был.

Лешка сначала даже растерялся, замер испуганно, пробубнил что-то невнятное, но потом тоже обхватил меня руками и уткнулся носом в плечо.

Он раньше часто порывался меня обнимать, но я выкручивался, смущался, и он перестал. Тактильный он человек до безумия…

— Все хорошо? — удивленно прошептал он, когда я отстранился. Посмотрел на тетку, пытаясь в ее глазах найти ответы, на меня, снова на тетку. — Что произошло?

— Это у тебя что произошло? — шутливо поинтересовался я, приглаживая ладонью его встрепанные волосы.

Лешка изумленно округлил глаза, отшатнулся, когда до него дошла суть вопроса…

— Ничего не было! — фыркнул он, покачав головой. — Я просто ревел как сука и жаловался, а он слушал. Он меня слушал, понимаешь?..

Я улыбнулся, глядя в его огромные глаза, в которых впервые за эту неделю проблеснула та самая искорка, зажигающая в Лешке свет, на который люди летели, будто мотыльки.

Тетка улыбнулась уголками губ, покачала головой, но тут же согнала с лица чуждые ей эмоции и стала суровой.

— Я на работу спешу, каши вам наварила, — и, торопливо запахнув халат, чтобы не было видно пижамы, она повернулась к двери и уже более любезно произнесла: — И котлет нажарила.

Мы с Лешкой тоже синхронно обернулись и уставились на Кромсалова. В джинсах и расстегнутой рубашке, открывающей вид на шикарный накаченный торс… Он смотрел на нас несколько смущенно и дико, точно так же, как смотрел не так давно на Марлена. Кстати, надо бы спросить у него, чем его так испугал мой учитель танцев…

— А ты… — тетка сдвинула брови и, строго глянув на племянника, велела: — Вешалку снова приколоти. Отваливается!

Лешка вздохнул, провожая ее взглядом, а потом виновато улыбнулся, робко взглянув на Мирослава.

— Завтракать будешь?

— М-м, почему бы и нет? — пожал плечами парень, и я поднялся на ноги, освобождая ему место за столом. — Что там с вешалкой?

— Да я прибью, ничего. Это уже третий раз. Гвозди не хотят держаться в старой штукатурке, кусками отлетает… — отмахнулся Лешка, накладывая еду в тарелки. — Ясь, ты ел?

— Ага, — закивал я, украдкой вглядываясь в лица то одного, то другого, пытаясь понять, что же произошло между этими двумя, о чем они разговаривали, как вообще два настолько разных человека смогли поладить.

Они же поладили, да?

Кромсалов сидел какое-то время молча, рассматривая хрупкую Лешкину фигурку, пока тот метался от холодильника к плите, видимо, пытаясь из скромного набора продуктов соорудить что-то напоминающее салат.

Я, конечно, привык питаться иначе. У нас дома всегда были дорогие овощи и фрукты, а уж если мать варила кашу, то киноа или какой-нибудь булгур с сухофруктами. Не говоря уже о мясе и рыбе, которую она выбирала очень тщательно в специализированных магазинах.

Но Лешка приучил меня к простой и дешевой еде, и я совсем не был против позавтракать гречкой с котлетой. Думаю, такие люди, как Кромсалов, тоже не нуждались в изысках.

Хочет впечатлить? Лешка? Мирослава?

— Бля, не, пойду все-таки посмотрю, что с вешалкой! — решительно заявил Кромсалов, направляясь в коридор.

Я посмотрел ему вслед и подошел к другу ближе.

— Что делаешь? — наблюдая, как он нарезает помидоры, поинтересовался я.

— Не знаю, — испуганно распахнул глаза Лешка. У него был такой вид, будто он только что очнулся. — Я совсем глупо себя веду, да? Бегаю как хозяюшка туда-сюда, место найти себе не могу.