Ведомство. Свежая кровь (СИ) - Озерова Евгения - Страница 4

— О-о-о, тепленько-то как! — простонал рептилоид, когда они ввалились в прихожую. — Можно, я разденусь? До футболки? Быстрее согреться бы…

Голос его звучал неуверенно, но Кот-Ученый совершенно серьезно кивнул:

— Можно. Пошли в кабинет, там посидишь у батареи. Все равно с тобой сейчас бессмысленно говорить. Насть, не сочти за труд — поставь чайничек. Я подойду. Мне как обычно, с мятой.

Настя с трудом оторвалась от созерцания сосуда, уже стоявшего на письменном столе в кабинете — ей издалека показалось, что там кто-то шевелится, — и прошла на кухню. Механически наполнила электрочайник и щелкнула кнопкой.

Она пыталась вспомнить свои ощущения, когда странный графин оказался в ее руках. Так показалось или нет? В принципе, у вампиров данное от рождения чутье на живое, и она практически не сомневалась в своих чувствах: там, за темными стенками, был кто-то живой!

С другой стороны, эксперт назвал это «устройством»… С тремя входами для питания — вот бред-то! Плюс, минус и заземление, что ли? Тьфу, физику она все равно в школе учила только ради хорошего аттестата и забыла сразу после выпускного, так что размышлять бессмысленно. А Тхор сказал, что «это» еще и огнеопасное…

Точно бред.

Ну, то есть понятно, что это какой-то шифр, но… Бред же!

Чайник звякнул, выведя ее из размышлений. В дверях кухни стоял аналитик.

— Травы там, — указал он на шкаф. — Сегодня у меня переночуешь.

По его сосредоточенному тону Настя поняла, что рептилоид уже успел что-то рассказать. И это что-то — весьма тревожного свойства.

— Насыпь мне чистого мятного листа, без чая. Пару ложек, — добавил Кот-Ученый, когда она достала пачку. — Будет жарко.

— А не развезет тебя? — усмехнулась она.

— Сказал же, жарко будет. И я же не прошу валерьянки, кошачья мята — успокоин! — с этими словами аналитик опять скрылся в коридоре.

Настя только повела бровью, насыпав в чашку две ложки мяты, как он просил.

Когда она вошла в кабинет с подносом, на котором стояли три дымящихся чашки, Тхор, снова в теплом свитере и джинсах, сидел в кресле у батареи. Он выглядел уже вполне дееспособным, во всяком случае, он живо рассказывал что-то Коту-Ученому и весьма темпераментно жестикулировал.

— Так, стоп! — скомандовал аналитик, завидев Настю, и потянулся к ее подносу. — Пауза три минуты. Пьем чай и собираемся с мыслями. Сначала ты замерз, а теперь, по-моему, перегрелся: честно, Тхор, я ничего понять не могу. Какая-то путаница. И очень тревожная путаница.

Настя поставила поднос на пустой журнальный столик у кресла и наконец подошла к письменному столу. Сосуд манил ее.

— Только не трогай! — заторопился Тхор, чуть не поперхнувшись горячим чаем.

Сосуд не был непрозрачным в полном смысле слова — похоже, изнутри стенки закоптились, и закоптились неравномерно. Она нашла участок, который показался ей наиболее чистым, и очень осторожно склонилась над ним — кажется, на дне действительно что-то лежало.

Не что-то, а кто-то: сейчас было отчетливо видно, что оно дышит.

Блестящее, будто покрытое чешуей тело… Хвост… Детеныш рептилоида?

Нет… Какие-то крылья… Как у летучей мыши… Вампир во втором воплощении?

И вдруг до нее дошло!

— Дракон! — с воплем восторга подскочила она. — Детеныш! Дракончик!

Кот-Ученый коротко и резко заорал: она наступила ему на ногу.

— Гм… Ладно, ничего, — отмахнулся он от рассыпающейся в извинениях Насти, и все же не удержался и съязвил: — Я-то думал, вампиры — само изящество!

— Это не дракон, — произнес Тхор. — Но да, маленький еще. Змей Горыныч. Он спит.

— Что-о-о?! — Настя потрясенно крутнулась к нему на пятках.

— Змей Горыныч, он же сказал, — проворчал аналитик. — Ладно, Тхор, похоже, ты собрался с мыслями. Начинай. С начала и как можно детальнее. Ее не стесняйся — тут все теперь свои. В такой истории просто так замешанными не оказываются.

— Блин, утешил… — вздохнул рептилоид. — Ну, слушайте…

По словам Тхора выходило, что в Москву они с женой переехали несколько лет назад из Краснодарского края.

— Кладка у нас там осталась, — пояснил он.

Долгое время они были здесь единственными представителями этой древней цивилизации. Работали как все, лично Тхор трудился по специальности — архитектором, считался талантливым и подающим надежды. Под мороком ничем не выделялись — обычные «понаехавшие» среднего класса, с «вышкой», почти москвичи.

Конечно, для рептилоидов в жизни в Москве, как и в любом северном городе, было очень много минусов. Самый главный — необходимость в зимний сезон пить стимуляторы, позволявшие хоть как-то функционировать холоднокровным существам.

— Но мы привыкли со временем… Жить в спокойном темпе они дают, а вот бегать… Да еще так!.. — Тхор, явно вспомнив недавнее приключение, помотал головой.

Но около трех лет назад он заметил, что в столицу нашей необъятной родины зачастили иностранные рептилоиды — сначала как туристы, а потом, постепенно, и на работу. Их было немного, но представители этой цивилизации сами по себе очень редки в средних широтах и севернее, поэтому Тхор с женой их легко находили — то в любимых кафешках для нежити, то в музеях или на премьерах в театрах…

В основном они приезжали по рабочей визе и стремились вернуться на зиму к себе, так что серьезных должностей не занимали — так, бизнес-консультанты, коучи, временно приглашенные в целях обмена опытом сотрудники дивизионов международных фирм, разного рода фрилансеры, основатели курсов психологии или дизайна, в общем, всякая шушера, как выразился рептилоид…

— Стой, — поднял лапку Кот-Ученый. — Но по твоим словам получается, что их сейчас в городе много!

— Нет, — отмахнулся Тхор. — Одновременно даже летом больше семи в Москву ни разу не приезжало.

— Семь? Семь рептилоидов в Москве одновременно?! — завопил аналитик. — И ты об этом никому не сказал?!

— А об этом, оказывается, надо было кому-то говорить?! — возмущенно замахал длинными узкими ладонями архитектор. — Ну вообще! Вот бы меня хоть кто-нибудь предупредить удосужился! Я, между прочим, и твоего-то телефона не знаю! И если бы в том ресторане жена автограф твой не захотела…

— Понял, понял… — сбавил тон обозреватель. — Извини, правда. Рассказывай…

Прошлой зимой в российское отделение международной рекламной фирмы приехали два представителя американского стаффа Майкл и Боб. И почему-то остались.

Тхор познакомился с ними почти сразу: Майкл, по его словам, был арт-директором, Боб — 3D-аниматором. Поначалу они весьма мило общались о дизайне и архитектуре, новоиспеченный «рашен френд» с женой показывали им столицу.

А вот летом Тхор ощутил смутное беспокойство. Когда талантливые американские адвертайзеры захотели «увидеть Россию», он посоветовал им поездку по Золотому кольцу, но те почему-то стали проявлять настойчивый интерес к Нижегородской области, причем к тем районам, в которых, по словам Тхора, ничего и не было — ни памятников, ни природных достопримечательностей…

Этот пассаж в рассказе Настя не особо поняла, а вот Кот-Ученый очевидно насторожился и даже разозлился снова:

— Ну, тут-то ты мог хотя бы в общественную приемную ФСБ обратиться? Как добропорядочный гражданин? Нижегородская область — сплошные секретные заводы и полигоны!

Тхор съязвил в ответ:

— Ну извини, бдительность с советских времен сохранил, а сообразительность атрофировалась!

Аналитик только пошевелил усами и попросил продолжать.

Из поездки арт-директор и 3D-аниматор вернулись не сказать, что довольные, и, по словам Тхора, это бросалось в глаза. Отшучивались они в том духе, что знатно наелись мух в лесах, мол, им на всю жизнь хватит, говорили, что лешие и русалки в Нижегородской области крайне негостеприимны. По зрелом размышлении архитектор с женой решили минимизировать общение с новыми знакомыми.

— Ну, она сказала, что нам неприятности не нужны, я и согласился — сам уже думал об этом, — развел руками он.

Те, собственно, особо и не навязывались.