Ведомство. Свежая кровь (СИ) - Озерова Евгения - Страница 5

Почти три месяца прошло спокойно.

Пока несколько дней назад Тхор не понял, что Змей Горыныч в Москве.

— Как поняли? — удивилась Настя, но Кот-Ученый сделал предупреждающий жест: подожди, мол.

— Я вначале поверить не мог: ну рано ему, совсем рано, ребенок же неразумный! И привезти его сюда тоже никто не мог! — Тхор постепенно снова завёлся и начал тараторить. — Но это точно был он, и Кахочка моя… Кахир, в смысле, жена… тоже почувствовала!

По словам рептилоида, дня три или четыре Змей Горыныч хаотично перемещался по столице, он пытался его выследить — но не получилось. А потом вдруг что-то случилось, и Змей…

— Застыл словно. На одном месте. В районе Большой Никитской, — уныло вздохнул архитектор.

Он приехал туда и понял, что Змей находится в Зоологическом музее, в подвале, вероятнее всего, в запасниках. При этом сигнал, как выразился Тхор, был сильно приглушен, и он сделал вывод, что Горыныч без сознания. Сначала он испугался, что детеныш пойман учеными и подвергнут каким-то опытам, потом сообразил, что это старый музей, лабораторий в нем нет, и даже новые экспонаты для экспозиции готовят не здесь.

— М-н-да, хуже было бы, если бы он в Дарвиновский попал… — задумчиво пробормотал Кот-Ученый, но Тхор этого не расслышал, продолжив рассказ.

Сначала рептилоид попытался проникнуть в запасники под видом уборщика. Понял, что персонала в музее немного и все друг друга знают, поэтому сменил морок на полную невидимость и сумел проникнуть в фондохранилище.

Змей Горыныч действительно оказался там, в глубине. Сосуд с ним был заставлен какими-то старыми экспозиционными стендами, и конечно, персонал очень нескоро обнаружил бы появление нового столь необычного экспоната.

— Я сначала тут же разбить этот графин хотел, схватить его в охапку, ну и вырваться! — торопился рассказать о своих приключениях рептилоид. — А потом смотрю: спит он странно, на звуки не реагирует. И понял, что сосуд заговоренный! Ведь как иначе они туда его просунули? Горлышко-то вон какое узкое! А раз заговоренный, разобью — наверняка навредить могу! Он сначала-то, видимо, вырваться пытался, бедный, — видишь, как стенки закоптил, — а потом они его усыпили.

Тхор колебался — уйти и попытаться найти кого-нибудь, способного помочь, или остаться здесь невидимым и проследить, кто придет за малышом? Выбрал второе и оказался прав. Под утро в фондохранилище появились уже знакомые ему Майкл и Боб. Они разбудили и покормили Змея, обращались с ним весьма ласково, и по разговору Тхор понял, что они обещают ребенку отвезти его «за океан, в чудесную страну».

— Тут я взбесился, понимаешь?! — подскочил рептилоид, потрясая кулаками. — Они его вывезти хотят! У меня все сложилось! И Нижегородская область, и это! И как он еще здесь оказался, в Москве-то?!

— Остановись, друг, — ласково мурлыкнул, привстав, Кот-Ученый, и положил лапу с мягкими подушечками на плечо оравшему архитектору. — Остановись…Успокойся… Присядь… Вот так, спокойнее…

Тхор выдохнул и сел, магия подействовала и на Настю: она невольно начала зевать. Немного помолчав, рептилоид продолжил уже другим тоном:

— Ну не выскочил я сразу из-под стола этого, да. Они ушли, я потом тоже. Ну и придумал эту… операцию по освобождению. Напился стимуляторов, двойную дозу. Только не рассчитал, что они не только кормить его приходят. В этот раз, видимо, просто проверить заявились, не ко времени. Ну и…

— Дальше мы знаем, Тхор, — вздохнул Кот-Ученый. — А скажи мне, я правильно понял, что вы все чувствуете Змея Горыныча?

— Ну да! — уверенно кивнул рептилоид. — Как еще-то? Чем ближе, тем лучше чувствуем! За исключением времени, пока он на профилактике. В яйце, то есть…

— Понял-понял, — отмахнулся обозреватель. — Ну что же, всем спасибо, и в первую очередь мне! Я не подумал о вероятности того, что твои Майкл и Боб почти наверняка сейчас уже где-то поблизости… Если вообще не за дверью. Возможно, с подкреплением. Сколько, по-твоему, сейчас рептилоидов в Москве?

— Кроме них и нас с женой — трое, все иностранцы. Точно знаю! — отозвался с готовностью Тхор.

— Ну, будем надеяться, что с подкреплением в количестве только троих. Правда, стимуляторы у них не обывательские. Настя, выключи свет, пожалуйста!

Настя, только что слушавшая эту невероятную историю с открытым ртом, очнулась и прошла к выключателю.

— Я ведь прав, что в темноте у вас зрение не очень? — осведомился аналитик.

— Н-н-ну… В общем да, — протянул Тхор и тут же поправился: — Зато мы в инфракрасном свете видим!

— Час от часу не легче… — проворчал Кот-Ученый. — Ладно, вызову-ка я подмогу. Чую, это надо было сделать давным-давно…

В темноте зажегся экранчик смартфона.

— Анастасия, не сочти за труд, посмотри в окошко, — пробормотал обозреватель. — Я пока звякну кое-кому.

Настя поняла его мысль: ночное зрение вампира ничем не уступает кошачьему, а может, даже превосходит его.

— А если стрелять будут? — услышала она свистящий шепот Тхора за спиной.

— Вампир же! Температура тела низкая, в инфракрасном свете не так заметно! Ну и не настолько же они дураки, чтобы весь двор поднять — их дело тихое! — раздраженно отозвался Кот-Ученый и тут же произнес отчетливо и коротко в наконец откликнувшуюся трубку: — Внимание! Говорит Хвостик! ЧС! ЧС! ЧС! Требуется помощь! Срочно! Я дома! Жду!

«Хвостик!» — Настя попыталась подавить смешок, но аналитик услышал.

— Университеты пройдешь — тоже оперативный псевдоним получишь! — обиженно протянул он, откладывая смартфон в сторону.

Она предпочла смолчать, внимательно осматривая двор, хотя вопросы рвались наружу, и их становилось все больше и больше по мере того, как она вспоминала рассказ Тхора. Но что-то ей подсказывало, что вскоре она все узнает, причем практически без усилий.

— Пусто. Совсем пусто. Пара людей прошла, — сказала она и отошла от окна, снова устраиваясь в кресле.

— Я бы еще посмотрел, — начал было рептилоид, но аналитик отмахнулся:

— Не будут они так открыто маячить. Раз вампир не увидел, значит, все в порядке. Если они здесь, то скорее ждут в подъезде, я же сказал!

Тхор помолчал и вздохнул:

— Времени уже… Жена там нервничает… Черт знает что думает…

— Позвонишь сейчас — еще больше встревожишь. Еще не так поздно. Сейчас придут ребята — звякнешь. И попросишь их охрану туда тоже послать…

Настя понимала, что эти их переговоры — просто для того, чтобы сбросить напряжение и как-то разогнать гнетущую тишину. В темноте она чувствовала себя прекрасно, как и положено вампирам, но даже ее коснулось это ощущение настороженного ожидания. Кот-Ученый позвал на помощь — но как скоро она придет? И что это за помощь?

Снова тишина.

«Ну все, теперь моя очередь!» — решила Настя и не удержалась, выпалила все разом:

— Тхор, а как такое вообще получилось?! Вы же… Ну это, мировое правительство! И все такое… Вы сами-то что, против них?! Почему? И Змей Горыныч-то?! Он наш или вообще?! И кто-то же должен этим управлять! Ну, не управлять, а заниматься как-то?..

Ее голос постепенно стихал сам по себе: звучало все произнесенное каким-то невероятным бредом. И, похоже, именно так вопросы и были восприняты: Кот-Ученый мягко захохотал, а рептилоид зашелся свистящим смехом, который казался кашлем.

— О боже, Настя! Ты же, вроде, при поступлении от помощи отказалась и сессию решила сама сдавать! А вопросы! Будто действительно по блату на факультет пришла и кроме Рен ТВ ничего в жизни не смотрела! — простонал обозреватель, вытирая глаза сложенной в кулачок лапой.

Настя обиделась:

— Ну извини. Моя бабушка на селе действительно из обычных каналов, кроме Рен ТВ, ничего не смотрела — чтобы с человеческими соседками поболтать. Не наши же новости с ними обсуждать!

Тхор первым взял себя в руки и посмотрел на нее серьезно:

— Простите, Настя. Я не знал. Дело в том, что мировое правительство наше приказало долго жить лет эдак тысяч двенадцать тому назад. Не скрою, режим был малосимпатичным для всех — и людей, и нежити, потому память жива до сих пор. И любое непопулярное решение властей приписывается мифическим «нам». — Он так подчеркнул последнее слово, что Настя в буквальном смысле услышала поставленные кавычки. — Но нас действительно осталось очень мало, и никаких возможностей для…