Ведомство. Свежая кровь (СИ) - Озерова Евгения - Страница 3

Настя кивнула: забыть такое было невозможно! Вампиры из Цитадели применили приемчики, знакомые россиянам по девяностым годам: со сцены неслись уверения во внезапно вспыхнувшей пламенной любви к стране и готовности поделиться «теплом наших сердец» вперемешку с песнопениями и обещаниями грантов лучшим представителям молодежи на учебу за океаном. Все вместе вызвало у собравшихся на Съезд стойкую реакцию отторжения — слишком уж это представление напомнило тридцатилетней давности «лекции» приезжих проповедников-сектантов и «бизнесменов».

— А ведь гордыня эта — изначально чисто европейское явление, — рассуждал эксперт. — Нам не присущее, я имею в виду. В России исторически отсутствовали те черты феодального строя, при которых условный барон-землевладелец был полным и единовластным хозяином своих людей — вплоть до власти над их жизнью и смертью! Причем даже при крепостном праве отсутствовали. У нас всегда оставалась возможность найти на распоясавшегося владельца управу или поднять бунт. Это во-первых. Как одно из следствий этого — нет и никогда не складывалось культуры за́мков, тем более — замков таинственных. А замки — один из атрибутов абсолютной власти, дарованной мистически, а также избранности. Это во-вторых! То есть, изначально не было… Чего, Насть, не было, ответь?

— Условий, благодаря которым западные вампиры могли противопоставить себя остальному населению, — подумав, пробормотала она.

— Верно, но! Не только населению, под которым понимается простонародье! — Кот-Ученый назидательно воздел палец. — Европейские вампиры вообразили себя высшей расой и тем самым противопоставили себя и дворянству! А что в России было? Чем мы могли ответить вампирам? Ну, не мы, а тот же среднестатистический русский крестьянин?

Настя задумалась и невольно вздохнула: лучше бы аналитик вернулся к историям про Альмодовара. Но перечить ему и отказываться от факультатива она не решалась.

— Не знаю, — наконец честно призналась она.

— Ответить им народ мог с помощью общинности, круговой поруки и крестьянского «мира»! Реальное функционирование этих институтов приходилось учитывать даже помещикам при крепостном праве! — заявил эксперт так громко, что она на секунду испугалась — не начали ли оглядываться прохожие. — Насть, посуди сама: разве можно было вампиру в нашей стране установить собственную власть в одном отдельно взятом уезде? Да даже в одной-единственной деревне! Нет, конечно, — все же на виду! И опять-таки — не забудем про крестьянские бунты…

…Внезапно!..

На свете очень многое случается внезапно, но потом, когда Настя вспоминала этот момент, она соглашалась сама с собой — это оказалось куда как внезапнее, чем обычное «внезапно»! Этакая квинтэссенция внезапности, о которой и рассказать-то практически нечего — так внезапно и быстро все произошло!

Внезапно три тени сорвались с крыши дома напротив и пересекли стену сверху вниз — двое преследователей тянули руки, пытаясь ухватить беглеца впереди хотя бы за одежду! Тени невероятными легкими прыжками метнулись прямо по крышам стоящих в пробке машин в начале Никитской…

К ним с экспертом!

Внезапно в руках у Насти оказался какой-то очень большой кувшин или банка — чуть ли не в половину ее самой, — беглец прошипел: «Держи!», она повиновалась, обхватив сосуд покрепче, тут же ее толкнули так, что она чуть не упала…

Внезапно Кот-Ученый с неожиданной прытью подпрыгнул — метра на два, не меньше! — подцепил в воздухе лапой одного из преследователей, они вместе упали на асфальт… Эксперт обхватил «добычу» передними лапами и принялся с диким мявом драть задними. Поверженный тоже закричал — будто с шипением, — но от боли.

Тут все наваждение внезапности спало, Настя, прижимая сосуд к себе, начала оглядываться в поисках помощи, увидела привалившегося к стене беглеца — тот засунул руку под пальто к сердцу и тяжело дышал, заметила, что второй преследователь, помедлив, отмахнулся и бросился наутек…

И тут же Кот-Ученый замолк, встал и совершенно буднично спросил лежащего, отряхиваясь:

— Ты еще здесь? Кто вас вообще выпустил?

Напоследок он пнул свою жертву, и та быстро-быстро на четвереньках засеменила вслед товарищу.

— Отдай… мне… — прохрипел, задыхаясь, недавний беглец.

— Не так быстро, Тхор! — совершенно неузнаваемым, напряженным тоном произнес эксперт и аккуратно выкрутил сосуд из рук ошеломленной Насти. — Не узнал? А я тебя сразу узнал. Тебе повезло, что я тут оказался. И что кошачье зрение позволяет рассмотреть подробности даже при очень быстром движении.

— Ты! — с искренней радостью откликнулся неведомый Тхор. — Ну, слава всем богам!

Кот-Ученый, коротко взглянув на него, с трудом поднял сосуд повыше и попытался рассмотреть его в свете уличных фонарей. Теперь Настя и сама увидела: это было что-то наподобие очень большого графина с узким горлышком. Стекло почти непрозрачное — что аналитик надеялся там разглядеть? Правда, на дне вроде бы действительно что-то темнело.

Внезапно эксперт странно взмявкнул — Насте показалось, что скорее односложно выругался.

— Гм… — прокашлялся он. — Тхор… Это действительно… То, о чем я думаю? Устройство… гм… с тремя входами для питания?

Эксперт с трудом подбирал слова, но Тхор, видимо, его понял и решил выручить:

— Да. Огнеопасное.

Он наконец отлепился от стены и сбросил капюшон. Настя ахнула.

Рептилоид! Настоящий рептилоид!

Ну и денек сегодня!

Нет, она знала, конечно, что остатки этой древней цивилизации еще существуют, но встретиться с одним из них здесь, в центре Москвы?!

Нереально.

— Эти… — рептилоид энергично облизнул сухие губы, явно проглотив ругательство. — Держали его в Зоологическом музее! Среди экспонатов! Пока оформляли документы на вывоз!

К ним приблизилась парочка гуляющих, и Настя, вдруг сообразив, что все произошедшее даже под мороком выглядело чересчур странно, невольно постаралась загородить собой эксперта и рептилоида.

— Так. На вывоз. Ясно. Понятно, — Кот-Ученый, судя по тону, действительно что-то понял и принял какое-то важное решение. — Давай-ка поподробнее объяснишь у меня дома. Настя, не медли, вызывай такси, ретроспектива Альмодовара отменяется.

Настя схватила смартфон, а Тхор прошуршал совсем уж жалобно:

— А у тебя батареи хорошо греют? Блин, ну и гонка по такой погоде… Я же холоднокровный…

[1]Blood (англ.) — кровь.

[2] Педро Альмодовар Кабальеро — испанский кинорежиссер, кинопродюсер и сценарист. Лауреат двух премий «Оскар». Приобрел известность во второй половине 1980-х годов благодаря «пленительно-агрессивному» дизайну фильмов.

Дом, в котором жил эксперт, располагался в переулках недалеко от метро «Парк культуры». Ехали они по субботним пробкам долго, рептилоид несколько раз пытался что-то рассказать, но Кот-Ученый резко обрывал его — видимо, опасался, что водитель услышит.

Едва такси остановилось, он снова обхватил сосуд и скомандовал Насте:

— Помоги ему подняться, я вперед, надо это занести быстрее!

Настя повиновалась.

— Не так быстро… Погоди, передохну… На улице же ноль градусов… Я весь ресурс вымотал… — то и дело бормотал Тхор на лестнице, и Настя, подхватившая неожиданно легкого рептилоида под руку, покорно останавливалась и ждала, пока он отдохнет.

Громадные лестничные пролеты превратили их подъем в долгое путешествие.

Наконец на третьем этаже спасительно замаячила приоткрытая дверь квартиры.

— Заходите, гости дорогие! — выглянул оттуда аналитик. — Только извините, квартира у меня неевклидовой геометрии!

Так он приветствовал всех гостей.

Настя уже бывала у него, и в том, что планировка жилища действительно очень необычная, успела убедиться. Дому было почти полтора столетия, и он менял хозяев и перестраивался множество раз. Только в глубине души что-то подсказывало ей: в отличие от остальных квартир бывшего доходного дома, «неевклидовость» данной конкретной обусловлена не столько многократными перепланировками здания, сколько особой магией, возможно, магией самого хозяина. В ответ на прямой вопрос, который она задала как-то Коту-Ученому, он только отмахнулся и сказал, как о чем-то незначительном: «В каждой коробке есть тайна… Кстати, цитата, если что».