Дракон на войне - Диксон Гордон Руперт - Страница 9
- Предыдущая
- 9/86
- Следующая
Бродяги, внезапно умолкнув, рассеялись по сторонам. Затих даже голос Элли.
Подъехав поближе, Джим узнал и невысокую коренастую фигуру, а фигура, только что поднявшая забрало своего шлема, открыла для обозрения лихо закрученные усы и великолепный нос сэра Жиля де Мера.
Это был тот самый сэр Жиль, у которого Джим вместе с сэром Брайеном и Дэффидом ап Хайвелом, стрелком из Уэльса, провели целый месяц в замке де Мер, на шотландской границе. Джим несколько удивился, уставившись на улыбающееся лицо этого человека. Низенький рыцарь должен был буквально висеть на хвосте у него, Брайена и Дэффида во время всей их продолжительной поездки домой, коли сумел появиться здесь сейчас. Однако если так, то где он успел прихватить двух своих спутников?
Закованная в доспехи, фигура с рожком явно являлась оруженосцем. Высокую фигуру в пластинчатых доспехах Джим уже опознал. Он, несомненно, командовал не только этими двумя, но и армией, которая была скрыта лесом, но следовала за всадниками.
То, что здесь присутствует армия, только предполагалось. Но ее возможного присутствия, звука рожка и провозглашения имени короля было достаточно, чтобы бродяги немедленно изменили поведение. По славным норманнским традициям, их следовало из принципа повесить на ближайших деревьях, и толпа прекрасно это знала.
Джим подъехал к центральной фигуре и остановился:
— Счастлив встретиться с тобой вновь, сэр Джон? Я в любом случае был бы счастлив снова увидеть Жиля, но твое присутствие делает это вдвойне приятным. Могу я надеяться, что ты отправишься с нами в Маленконтри, какой бы скромный прием ни оказал тебе мой замок?
— Именно туда мы и направлялись, сэр Джеймс, — ответил сэр Джон Чендос.
Человек, сидящий перед Джимом на высоком и могучем чалом боевом коне, был широко известен, но отказался от всех высоких титулов и настоял на том, чтобы остаться просто рыцарем-знаменосцем, как Брайен и Жиль. Правильные черты его продолговатого лица говорили о силе и власти, не нуждавшихся ни в титулах, ни в гербах.
Теперь он, улыбаясь, смотрел на Энджи:
— Как я полагаю, это леди Анджела, твоя очаровательная супруга? Не только о тебе, но и о ней говорят при дворе.
Джим взглянул на Энджи и мог поклясться, что ее лицо на секунду покраснело.
— Сэр Джон, я могу только надеяться, что обо мне там отзывались хорошо, — пробормотала она.
— Не сомневайся, — ответил рыцарь. Он опять взглянул на Джима и понизил голос: — Разбойники за твоей спиной не знают, что нас всего трое. Я думаю, нам следует удалиться как можно быстрее.
— Совершенно верно, — пылко ответил Джим. — Предоставь мне честь показать дорогу.
— Давай считать, что мы просто едем вместе, и, с твоего разрешения, сэр Джеймс, может быть, леди Анджела согласится составить мне компанию? — сказал сэр Джон, направив своего коня вперед и ставя его в ряд по другую сторону от Энджи. — Ты не откажешь мне в любезности последовать вместе с сэром Джеймсом, сэр Жиль?
— С удовольствием! — сказал Жиль. — Очень рад снова видеть тебя, Джеймс!
— И я тебя тоже, — ответил Джим.
Жиль и Джим вместе с оруженосцем Чендоса, сопровождаемым Теолафом, а за ними вооруженные воины повернули своих коней и направились в лес, срезая угол, чтобы выбраться на дорожку, которая вела из Маленконтри в Звенящую Воду. Как только на них упала тень деревьев, воины вложили мечи в ножны. И уже через мгновение их полностью поглотил лес.
— Как получилось, что вы появились именно тогда, когда нам понадобились?
— спросил Джим у Жиля.
— Нет ответа проще, Джеймс, — откликнулся Жиль. — Мы с сэром Джоном выехали на границу твоих владений. Там мы встретили пахаря, который сказал нам, что ты только что уехал в местечко под названием Звенящая Вода. Он указал нам, в какую сторону ехать, но, поверь, этого можно было и не делать, потому что расстояние невелико, а путь прямой.
— Я не ожидал так скоро снова тебя увидеть, Жиль, — заметил Джим.
— Произошли печальные события, Джеймс, — не поворачивая головы, сказал сэр Джон. Очевидно, он прислушивался к их разговору, не прекращая беседы с Энджи. — Но не будем о них говорить, пока не окажемся в безопасности в замке, где и побеседуем без посторонних. — Теперь он повернул голову, чтобы взглянуть на Жиля, который ехал прямо за его спиной. — Жиль, — сказал пожилой рыцарь, — я не хотел бы, чтобы ты говорил об этом с сэром Джеймсом, пока мы не уединимся.
— Конечно, раз ты так желаешь, сэр Джон, — ответил Жиль. Он повернул к Джиму свое жизнерадостное лицо: — Могу побиться об заклад, что ты не ожидал увидеть меня так скоро! Я обещал Брайену приехать на рождественские праздники, но не раньше. А ты не собираешься на праздники к графу, Джеймс?
— Все будет зависеть от обстоятельств, — ответил Джим.
Но правда заключалась в том, что он из всех сил старался при любой возможности увильнуть от этого рождественского празднования, которое Брайен и Жиль обожали. Празднование заключалось в детских играх, опасных соревнованиях и огромных усилиях заполучить к себе в постель чью-нибудь жену, а в довершение ко всему веселье сопровождалось поглощением огромного количества еды и выпивки. Ни одно из этих занятий совершенно не привлекало Джима.
Но, с другой стороны, общество требовало, чтобы они с Энджи показывались в свете при соответствующих обстоятельствах. И Джим все еще старался придумать веский предлог, чтобы и в этом году увильнуть от празднования.
Эти мысли заставили его вполуха прислушаться к тому, что происходило впереди. А там сэр Джон, следуя лучшим придворным манерам, посвятил все свое внимание лести, — словом, вежливо готовил почву для соблазнения Энджи. Энджи, похоже, отражала его атаки вполне успешно, но все же Джим обнаружил, что восторгается этим рыцарем на войне и негодует на то, что тот так откровенно ухаживает за его женой под самым его носом. Однако здесь это вполне обычное и общепринятое поведение.
Джим ничего не мог с этим поделать, но непосредственной опасности, пока они едут верхом в замок, не было. Он надеялся, что сэр Джон достаточно благородный человек и просто превратит все это в игру, не пытаясь довести дело до логического конца. Инстинкт подсказывал Джиму, что сэр Джон действительно человек такого сорта. Но он все же не был полностью в этом уверен, потому-то инстинкт и не гасил беспокойство.
А тем временем Жиль болтал:
— …как ты думаешь, чем болен маг? Хотя я имел честь лишь недолго общаться с ним во Франции и в нашем замке, я был бы опечален, узнав, что с ним и в самом деле случилось что-то серьезное… или действительно опасное для жизни.
— Я думаю, в этом случае просто переусердствовали с лечением, вот и все,
— пояснил Джим несколько короче, чем намеревался, потому что его внимание все еще было приковано к Энджи и сэру Джону. Он постарался вернуть свое внимание к Жилю и заставить свой голос звучать спокойно: — Там были две женщины, которые называют себя знахарками. Как я догадываюсь, они обычно помогают при родах и ухаживают за больными в округе. Не думаю, что они на самом деле связаны с шайкой, которую ты видел около дома. Они просто пичкали Каролинуса одним снадобьем за другим, это их метод лечения. Но финалом могла быть только смерть Каролинуса, в конце концов, он старый человек, и они должны были понимать это. Со смертью Каролинуса магические заклинания, наложенные на дом и округу Звенящей Воды, пропали бы, и вот тогда эти знахарки вместе с бродягами надеялись поживиться в его доме.
— Чем поживиться? — спросил Жиль.
— Не знаю, — ответил Джим. — Возможно, там есть обычные ценности вроде драгоценных камней, а может, даже какие-нибудь деньги. Но настоящими ценностями являются разные приспособления Каролинуса, например магическое стекло и что-нибудь подобное, что можно продать молодым волшебникам, нуждающимся в этом. В общем, они, возможно, нашли бы в его доме достаточно. Но если мы довезем его до замка, обогреем, окружим заботой и накормим необходимой ему нормальной пищей, то, я думаю, он вполне оправится.
- Предыдущая
- 9/86
- Следующая
