Дракон на войне - Диксон Гордон Руперт - Страница 10
- Предыдущая
- 10/86
- Следующая
— Что ж, приятно это слышать, — сказал Жиль. — Как я уже говорил, я никогда до путешествия во Францию его не встречал, но, как и все, много слышал о нем. О нем говорят как о великом волшебнике всех времен.
— Я полагаю, так оно и есть, — откровенно признал Джим. — Теперь-то я знаю его.
Они продвигались медленным шагом, стараясь не растрясти Каролинуса. Но даже таким образом они очень быстро добрались до Маленконтри. Как только отряд остановился во дворе замка, колонна сбилась в кучу, подбежали конюхи.
— Не будешь ли ты так любезен, сэр Джеймс, — сказал Чендос, когда все спешились, — послать за славным сэром Брайеном Невилл-Смитом, лучником и волком, которые были с тобой в прошлом году во Франции? Мне бы хотелось, чтобы они присоединились к нам.
— Теолаф? — Джим поискал взглядом своего оруженосца. — Немедленно отправь кого-нибудь в замок де Шане… пусть передаст сэру Брайену, что у нас в замке гостит досточтимый рыцарь сэр Джон Чендос, который хочет немедленно с ним поговорить.
— Да, милорд. — Теолаф повернулся к одному из стоящих рядом воинов и стал давать ему распоряжения.
— И пошли почтового голубя к Дэффиду. Сэр Джон хочет встретиться и с ним. А теперь убери со двора всех, кому здесь нечего делать, — добавил Джим, — а то здесь скоро весь замок соберется.
И действительно, такая опасность существовала. Обитатели замка, все, кто сумел найти какой-нибудь предлог и оставить работу, высыпали во двор и глазели на сэра Джона Чендоса. Они, конечно, не узнали его, он жил в мире совершенно ином, нежели они, но прибежали полюбоваться его пластинчатыми доспехами, о которых слышали, но которых никто из их сословия не видывал, — такие доспехи были редкостью, носить их могли позволить себе лишь короли, высшая знать и те, кто был в это историческое время как знатен, так и богат.
Кузнец так близко подобрался, чтобы полюбоваться доспехами из сплошного металла, что Джим строго посмотрел на него, и тот отступил, бормоча:
— Прошу прощения. — Но в кузню, где его нетерпеливо поджидал один из пахарей, чтобы тот закончил подковывать его лошадь, не вернулся.
— А что касается волка, сэр Джон, — повернулся Джим к старому рыцарю, — я сделаю все, что в моих силах, но он может быть где угодно, к тому же нельзя с уверенностью сказать, ответит он на зов или нет. Он очень независимое создание.
— Я понимаю, — улыбнулся сэр Джон, — мне говорили, что это характерно для волков. И все же ты сделаешь все что можешь? А пока мне бы хотелось, чтобы мы и сэр Жиль уединились где-нибудь, чтобы обсудить события, которые и вызвали этот визит. Пока не приехал сэр Брайен, и будем надеяться, что волк тоже появится, я скажу только пару слов, затем оставлю тебя с сэром Жилем, который расскажет остальное, а тем временем, надеюсь, — он огляделся, ища взглядом Энджи, — леди Анджела будет так добра и покажет мне замок. — Он обаятельно ей улыбнулся: — Мы, военные люди, всегда интересуемся фортификационными сооружениями.
— Я думаю, что с осмотром замка придется немного повременить, сэр Джон, — решительно проговорила Энджи. — Я… и, думаю, милорд тоже… должна сначала взглянуть на Каролинуса. Надо убедиться, что его надлежащим образом поместили в чистой комнате, и направить туда кого-нибудь, кто будет за ним ухаживать. А после этого, может быть, мы и сделаем обход замка.
— Как я могу противиться выполнению долга? — сказал сэр Джон. — Я согласен с отказом. Во всяком случае, серьезность положения мага совсем выпала у меня из головы. Конечно же, о нем надо позаботиться в первую очередь, сколько бы усилий и времени это ни потребовало. Я вполне могу подождать.
— Спасибо, сэр Джон, — сказал Джим. — Тогда я пойду с Энджи. Я присоединюсь к вам, как только Каролинус будет устроен.
К этому времени Теолаф умудрился разогнать со двора всех зевак, кроме тех, которые нашли более или менее подходящий предлог, чтобы задержаться. Джим и Энджи повели всю процессию через главный вход в большой зал. Они прошли в дальний конец, где на небольшом возвышении стоял стол, расположенный перпендикулярно тянущемуся через весь зал низкому столу.
К удивлению Джима, высокий стол оказался занят, хотя в отсутствие его и Энджи в замке не оставалось никого, чье звание позволяло бы подобное поведение. Но, когда они подошли ближе, он узнал смельчака. Наполовину закованная в доспехи фигура сидела рядом с кувшином, несомненно полным вина, и кубком.
Когда Джим с остальными приблизились, фигура вскочила с места.
— Две коровы! Две прекрасные молодые молочные коровы!
Это был сэр Губерт Вайтби, один из соседей Джима. К тому времени, когда Вайтби подал голос, Джим подошел достаточно близко, чтобы рыцарь мог говорить нормальным тоном, но он все равно продолжал кричать. Сэр Губерт никогда не упускал возможности покричать. Это просто вошло у него в привычку.
Он проревел на пределе возможностей своего голоса:
— Это наделали твои драконы! Остались только рога да жалкая кучка костей, даже шкуры нет, только развороченная кровавая грязь. Я говорю, это твои драконы! Заставь их прекратить это и заплати мне за этих двух коров.
— Это не мои драконы, — ответил Джим самым убедительным тоном, какой только сумел изобразить. Он знал, что ничто так не действует на сэра Губерта, как спокойный разговор. Его собеседник не был высоким, и Джим, даже стоя перед возвышением, был с ним одного роста. Джим продолжал: — К тому же нет ни одного дракона, который делал бы то, что я ему прикажу. Они так же независимы, как и люди. Почему ты думаешь…
Он уже готов был спросить, почему он, Джим, вообще должен нести какую-то ответственность за то, что сделали драконы, даже если они это и сделали, когда услышал слабый хрип в дыхании лежащего на носилках Каролинуса. Джим взглянул на него и увидел, что глаза мага открыты.
Когда глаза Джима остановились на Каролинусе, тот слегка повернул голову слева направо и обратно.
— Хорошо, — примиряюще сказал Джим, — я посмотрю, что можно сделать. А пока разреши мне представить тебя нашим уважаемым гостям. — Он повернулся к закованной в пластинчатые доспехи фигуре, стоящей за его спиной: — Сэр Джон, это славный рыцарь сэр Губерт Вайтби, мой ближайший сосед. — Он опять повернулся к сэру Губерту: — Сэр Губерт, разреши представить тебе благороднейшего и знаменитого сэра Джона Чендоса, который нанес короткий визит к нам в Маленконтри.
У сэра Губерта отвисла челюсть. Вид у него был довольно нелепый: пухлые красноватые щеки, косматые серые с проседью брови, такие же седые волосы торчали и из носа. Лицо заросло по крайней мере суточной щетиной. Из него получился бы отличный Санта Клаус, прими он добродушный вид вместо рассерженного, как в большинстве случаев, т. к. его любимым занятием было найти что-нибудь, на что можно рассердиться, загнать кого-нибудь в угол и реветь на всю округу.
— Сэр… сэр Джон? — Теперь он начал заикаться. — Сэр Джон Чендос? Я… э… прошу прощения, я мог показаться несколько назойливым… — Его голос понизился, не до воркования, но близко к тому звучанию, которое свидетельствует об искренней вежливости. — Возможно, мы сможем поговорить потом… — продолжил он.
Он взглянул на Джима. Но Джим был уже сыт им по горло. Будь он проклят, если пригласит сэра Губерта на обед, как бы тот на это ни намекал.
— Ты уж извини нас, сэр Губерт, — сказал он, — но нам сейчас надо позаботиться о Каролинусе. А потом сэр Джон, сэр Жиль и я хотим немного поговорить между собой, одни. Я свяжусь с тобой по поводу твоих коров в ближайшие дни.
— Но… но… — заикался сэр Губерт. Он не смел возмутиться тем, что ему было оказано недостаточно гостеприимства в присутствии сэра Джона Чендоса.
Джим вместе с Энджи и людьми, которые несли носилки, направился к входу в башню, где находились комнаты, в одну из которых можно было отвести Каролинуса.
Когда небольшая процессия, несущая Каролинуса, оставив за спиной остальных присутствующих, проходила мимо высокого стола, Джим прихватил чайник. Он осторожно взял его за деревянную ручку — чайник был горячий, потому что продолжал хранить воду закипающей.
- Предыдущая
- 10/86
- Следующая
