1972. ГКЧП (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 27

Аносов что-то тихо сказал, и двое бойцов сразу же выдвинулись ко мне, с явным намерением перехватить мой "груз". Но я не позволил: "Сам!" И они отступили.

Уже когда за нами закрывалась стальная плита, дом содрогнулся от мощных взрывов – началось! Вот и тяжелая артиллерия проснулась. Вовремя мы отсюда убрались. Ну что же, флаг им в руки. Прежде чем дом превратится в груду металлолома – много снарядов потратят, а потом еще какое-то время будут высиживать, ожидая пакостей от такого мерзкого типа, как Карпов. Всем известно, какой он хитрый подлец – лучше выждать и убедиться, что ему все-таки пришел конец.

Лифт, электрический. Но если надо – можно спустить платформу и с помощью механического приспособления, что-то вроде лебедки. А если есть желание – можно спуститься и подняться по стальным скобам, намертво вделанным в бетонную стену. Глубина, на которую уходит колодец – десять метров.

Горят тусклые плафоны, их вполне хватает. Но если что – у нас есть и фонари. Будем уходить – заглушим генераторы, чтобы не было слышно. Пусть думают, что мы растворились в воздухе, как тени под утренним солнцем. Нет нас! Карпов, колдун чертов, всех увел через магический портал!

Бетонный свод похож на тоннель в Балаклаве, куда заплывали подводные лодки. Только здесь в отличие от Балаклавы – сухо и чисто. Воздух свежий – вентиляция работает как надо. Идти довольно-таки далеко, километр, не меньше. Но я несу Олю сам, никому не позволяю. Благо, что силы и выносливости хватает – спасибо Гомеостазу. Сколько в ней сейчас весу? Килограммов пятьдесят? Может чуть больше… Только теперь она мне не кажется такой тяжелой. Наверное потому, что теперь я не считаю ее мертвой. Не знаю как – но она до сих пор жива! Условно жива…

Стены, стены, стены…бесконечный, бесконечный коридор! Подмывает положить Олю на плечо, но я этого не делаю. На плече – только мешок картошки, или труп. Она – не труп. И я ее так не положу. Сдохну, но не положу!

Колодец, ведущий наверх. И как я теперь? Здесь лифта нет. Почему? Потому что запитывать его неоткуда. Тянуть электрическую проводку по тоннелю? А смысл, если мы вырубили генераторы? Хотя…можно было сделать, конечно. Но не сделали. И теперь мне надо как-то подняться по металлическим скобам, имея при себе груз в пятьдесят килограммов весом. Прикидываю, как это можно сделать, выдыхаю, и следом за тремя первыми бойцами начинаю подъем, не обращая внимания на взгляды моих спутников. Левой рукой прижимаю к себе Олю, правой хватаюсь за скобу…рывок! Шаг. Рывок! Шаг. Рывок! Шаг. И так до самого верха.

Сам себе удивляюсь – силен, собака! Почти и не запыхался (Пру! Пот льет ручем…). Главное было – не промазать мимо скобы рукой. Наверху уже ждут – ухватили за протянутую руку, выдернули наверх как морковку – я сто кило, и Оля пятьдесят, сильны наши ребята.

– Силен, командир! – шепчет один из спецназовцев, тот самый Семен Головлев, что некогда положил глаз на Настю – Одной рукой ведь! Давай помогу!

– Сам! – выдыхаю я и выпрямляюсь – помогите лучше Никсонам, они уже еле идут.

Ну не так чтобы они еле шли, но видно было, что им дается все это с трудом. Оно и понятно – нервотрепка, страх, зависимость от чужих, и может быть даже – врагов. И единственный, за кого они цеплялись, на кого полагались – это был я. И то…вероятно к этому моменту они уже поняли, что некий писатель Карпов на самом деле не совсем просто писатель. Или скорее совсем не просто писатель. Иначе как бы он командовал всей этой шайкой во главе с хитровыделанными Шелепиным и Семичастным. Которые, кстати, подчиняются мне беспрекословно и почти без возражений.

Когда голова Пэт Никсон показалась над урезом колодца – я стоял рядом:

– Не бойтесь, мэм…все будет в порядке! Я с вами! Клянусь, мы справимся, верьте мне.

– Почему-то я тебе верю, Майкл! – выбираясь на площадку рядом с отверстием люка ответила Пэт Никсон – Только тебе и верю! Пожалуйста, не обмани наши ожидания.

– Да уж, Майкл! – Никсон был пободрее своей усталой жены, и выбрался гораздо резвее – Не обмани нас.

– Зуб даю! – слегка невпопад ответил я, и криво усмехнувшись, добавил, глядя на лица явно не понявших выражение американцев – Выражение такое…русское. Означает – что если не справлюсь, можете выбить мне зуб.

– Ох! Как жестоко! – тряхнула головой Пэт, и я заметил, что несмотря на все пертурбации, прическа ее почти безупречна, и вообще – выглядит она настоящей Первой Леди. Порода, ничего не скажешь! Хотя…какая там порода? Машинисткой работала. Вылезла наверх за счет своих ума и работоспособности. Ну и удача, само собой – вышла замуж за правильного мужчину.

– Он шутит, Пэт! – Никсон отряхнул пальто и взял ее под руку – Майкл не отдаст нам свой зуб, если с нами что-то случится. Потому что отдавать будет некому!

– Ты замечательный шутник – без улыбки сказала Первая Леди и посмотрела на сверток у меня в руках – Майкл, ты…несешь ее хоронить? Не захотел оставить врагу?

– Она жива – холодно отвечаю я, и вижу, как глаза Никсонов расширяются от удивления. Пэт хотела что-то сказать, но Ричард (я это заметил) сжал ее локоть. И я понял – они считают, что я спятил. Не хочу смириться со смертью моей женщины, и на этой почве "поехал крышей".

– Я не спятил – добавляю холодно, и поворачиваюсь, чтобы глянуть на люк, из которого продолжают вылезать наши бойцы. Наверху уже человек двадцать, всего их сорок с небольшим человек. Скоро в этом здании станет тесно. Но наружу пока никто не выходит – ждут.

– Давай! – киваю я Аносову, молча наблюдавшему за нашей беседой – И не надо так на меня смотреть!

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Как и всегда – кивает он, и командует – Первая группа – на выход. Действуем по схеме пять!

Дверь здания открывается. Я не знаю, как его назвать – снаружи это старый сарай, на котором висит здоровенный амбарный замок. Старые доски скрывают бетонный блок, наполовину углубленный в землю. На крыше здания – дерн, растет трава, вокруг – заросли крапивы и еще какой-то хрени, сквозь которую и пролезть-то проблематично. Насколько знаю – дерн с этой дрянью откуда-то специально привезли. Охотников продираться сквозь эту колючую пакостьёё вряд ли найдется больше чем ноль экземпляров.

Машины заранее загнали в лес, укрыли камуфляжной сеткой – еще мы только въехали на территорию Дачи, так сразу же машины пошли сюда – заправленные, загруженные оружием, припасами – патронами и едой. Ну и всем остальным, что нужно небольшому отряду для перемещения по тылам врага. Да, да – именно так: "по тылам вражеских войск". Все, кто сейчас вокруг нас сразу же относятся к числу врагов. В том числе и мирные жители, которые могут нас "вложить" кому надо.

Два УАЗа, и два "козлика" – ГАЗ-69. УАЗы – "буханки". Насколько я помнил, в них можно напихать десять человек – скамьи вдоль стенок, и два места впереди, водительское и пассажирское. В "козлики" – восемь человек. На скамьях шестеро, и двое спереди. УАЗ-469 еще нет, они появятся только через год. Эти же колымаги хоть и едут, но не сказал бы, чтобы очень шибко. Это я про "козлики". Буханки – те вполне приемлемая техника, если не считать того момента, что эти цари бездорожья на самом деле скопище убогих, постоянно ломающихся деталей, изначально готовых к непредсказуемой поломке. Чего-чего, а про УАЗы я знал все, что можно про них знать. Мразная машина! Только настоящий, упоротый патриот может называть эту машину "хорошей", или просто несведущий в вопросе человек. Но…других-то нет! Моя любимая "Нива" появится только в 1977 году. А про какой-нибудь лендкрузер и говорить нечего – сейчас крузаки только 55 серии, но им никогда не попасть на советский рынок. Да и кто купит такую дорогую машину? В общем – плачь, не плачь – а голову на плаху клади. Главное – чтобы топор был острым.

Надеюсь, эта отрыжка советского автопрома все-таки довезет нас куда нужно. Эх, жалко моего "кадди", разнесенного в молекулы ракетами "Градов" (я оставил его у Дачи). Впрочем – я все равно бы сейчас на нем не поехал. Во-первых, он не то что не выехал бы из леса – его и загнать сюда бы не сумели. Во-вторых, только глупый не знает, что писатель Карпов, а он же предатель Карпов – ездит на белом кадиллаке с открывающимся верхом. А мне светиться сейчас ни к чему.