1972. ГКЧП (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 28

Лезу в "буханку", отдаю Аносову распоряжения. Он распределяет бойцов по машинам, тем, кто не влезли, приказывает добираться пехом – туда, куда приказано. Они знают – куда.

И вот машины завывая коробками передач и взревывая движками пробиваются по пробитой их же колесами небольшой колее. А позади, там, где был мой дом, грохочут разрывы. Сердце щемит – хоть и не на мои деньги построен дом, но мне его очень жалко. Мне там было хорошо. И просто – этот дом был красив.

Впрочем – все впереди! Буду жив – будут и дома, и кадиллаки, и все, чего душа пожелает. Даже вертолет куплю, мать его за ногу! У меня что, денег нет на летающую тарахтелку?! Жить надо так, будто живешь последний день! Сдохну – и денег мне уже будет не надо. Так почему сейчас не пожить?! Столько планов – громадье! И один маленький кусочек металла может лишить меня всего на свете – обидно, черт подери…

Пустая ночная дорога как вымерла. Ни попутных машин, ни встречных. Фонари нигде не горят, тишина. И только грохот и зарево, грохот и зарево позади нас. И что там может гореть?! Там ведь живого места уже нет! Жаль местных жителей, которые сейчас попрятались куда-нибудь пониже уровня земли, и сидят, трясясь от страха и проклиная тот день, когда в поселке поселился знаменитый писатель (ни дна ему, ни покрышки!). Но я не виноват, товарищи…хмм…вообще-то виноват, но…да плевать! Ничего с вами не случится! Ну пару раз обделаетесь от страха – и чего?! Две пули в грудь вам все равно никто не всадит, так что заткнитесь и сидите, не высовывайте нос. И все будет в порядке.

Вот чем отличаются наши, советские люди от американцев? Американцы при звуке выстрелов и взрывах ложатся на землю и не поднимают головы. Что наши делают? Ага, точно…ну как не поглядеть, что там творится?! Обязательно надо высунуться! Удивительная реакция, наверное присущая только нашим людям.

Так, ладно…о чем говорит пустынная дорога? О том, что на ней стоят кордоны. Это – рупь за сто. И возможно – не один кордон.

Так и оказалось. Кордон нам попался через двадцать километров, на КП ГАИ, на развилке дорог. Обычная двухэтажная кирпичная будка, внизу непонятно что – вроде как гараж для машин (зачем-то), наверху стеклянный "скворечник", в котором собственно и сидят гаишники. Только вот гаишников сейчас не было. Стоял бэтээр, ствол пулемета которого прикрывал шоссе, а еще – два "козлика", возле которых тусовались человек семь с автоматами Калашникова в руках. Все в военной форме, род войск непонятен – типа общевойсковики. Но это ничего не значило – комитетчики могут надевать любую форму, и любую одежду. И показывать любые удостоверения – от сантехника до…кого угодно. Чаще всего используют ментовские "корочки", так удобнее – вопросов меньше.

Бэтэр тут же выдвинулся поперек дороги, перегородив нам путь, а вояки медленно, можно сказать нога за ногу двинулись за ним, но как я заметил – держа руки поближе к спусковым крючкам автоматов. Ребята – видно что тертые, да и ребятами их назвать…в своем времени я бы назвал их контрактниками – на срочников парни никак не тянули. Оперативники комитета скорее всего. "Волкодавы".

– Приготовьте эрпэгэ! – скомандовал я – Боевая готовность! Стрелять по команде – гранатометчики – два на бэтэр, третий убирает воронье гнездо. Остальные следят. Без боя точно не обойдемся. Это не армейцы, это комитетчики. И берегите головы, когда гранаты полетят.

Один из "армейцев", вооруженный только "Стечкиным" подошел со стороны пассажирского места, и небрежно бросив руку к виску, сообщил:

– Капитан Железной. Кто такие, откуда движетесь, с какой целью?

– Генерал Ковалев! – представился Аносов, использовав документы прикрытия, выданные еще перед Сенежем – Движемся в Москву. Цель сказать не могу – военная тайна. С какой целью нас остановили?

– Выявляем лиц, причастных к организации антигосударственного заговора – туманно пояснил капитан (если он капитан!). Из его слов определить на чьей он стороне было совершенно невозможно.

– И кто эти лица? – осведомился Аносов, сжимая в правой руке "Стечкин", направленный прямо в живот проверяющему. За закрытой дверцей не видно. Если что – пуля легко прошьет тонкую жесть дверцы и вопьется в тело.

– Государственная тайна! – так же холодно ответил "капитан" – Предъявите к осмотру автомобили, выйдите из машин. При попытке направить оружие будете расстреляны без предупреждения.

– Прямо вот, без предупреждения расстреляете генерала кэгэбэ?! – деланно удивился Аносов, делая рукой знак за спинкой своего сиденья. Знак это означал: "Полная готовность!"

– Прямо вот так, без предупреждения! – враждебно буркнул "капитан", почуявший неладное, и сделавший почти незаметное движение – будто желал то ли отойти, то ли упасть на землю (он частично перекрывал вектор стрельбы). Но не успел – ни отойти, ни упасть. Очередь из "Стечкина", поставленного на автоматическую стрельбу согнула и отбросила "капитана" к обочине, превратив его внутренности в кровавую кашу. Тут же откинулись окна-амбразуры в борту УАЗа, и все, кто был в салоне, упали на пол – получить огненную реактивную струю в лицо удовольствие совсем даже никакое.

И бумкнуло! Да так, что чуть перепонки не полопались! Обшивка напротив выхлопа гранатометов заполыхала, и пришлось тушить ее огнетушителем, заранее приготовленным для такого случая. Вонища – не продохнуть! Хорошо еще, что обшивка здесь можно сказать условная – тоненькая картонка с пришитой клеенкой, а дальше уже металл. Но прогорела она начисто. Кстати – и стекла в салоне повылетали. Не машина теперь, а хрен знает что. И в ушах у нас как вата заложена.

Бэтэр не приспособлен выдерживать бронебойные гранаты из РПГ-7. И наверное, никто не приспособлен – даже американские "Абрамсы" и Израильские "Колесницы". Жгли их из наших гранатометов просто на-раз. В общем – бэтэру очень не понравились две дыры в борту, и он заполыхал неярким, но бодро взявшимся за дело коптящим пламенем.

И тут же взорвалось "воронье" гнездо – гранатометчик был снайпером и никогда не промахивался. Даже когда над ухом бабахают соратники.

А следом ударили автоматные очереди. Вначале, само собой – по нам. В бок, откуда и прилетели гранаты. Вот только одно "но" – эти УАЗы были бронированы. И движки на них стояли непростые – форсированные. Долго они не прослужат, но тащить бронированную махину плюс тонну груза они смогут. Доедут до места, а нам другого и не нужно.

Пули калашей 7.62 дырявили борт, превращая его в металлические лохмотья, но под жестянкой – тонкие броневые листы, которые держат даже бронебойные пули калаша. И только что это доказали.

А вот ответные очереди были гораздо результативнее – они буквально скосили людей из кордона. Стреляли из машин позади нас, пока неприятель пытался отомстить за сожженный бронетранспортер. Нам было не до стрельбы – мы и свой-то голос не слышали. На век запомню – как это стрелять в ограниченного объеме из РПГ.

Все закончилось в считанные секунды – вот летят гранаты, и пламя опаляет обшивку УАЗа, вот грохочут очереди, и…тишина, прерываемая только лишь треском и гулом разгорающегося пламени. Впрочем – еще и одиночные выстрелы. Три выстрела. Боец, выскочивший из УАЗа добил раненых. Нельзя оставлять за спиной никого из тех, кто бы мог рассказать о том, что здесь было и кто здесь был. Увидеть Шелепина и Семичастного они не успели, но сопоставить колонну машин с запертыми в Даче "преступниками" – особого ума не нужно. А теперь – кто здесь был, кто раздолбал кордон – пускай сами думают. Но потом, когда мы будем отсюда уже очень далеко. Наверное – очень далеко.

Осторожно объезжаем горящий бэтэр (сейчас начнут рваться патроны), изрешеченные "козлики" – едем дальше, набирая скорость и внимательно глядя по сторонам. Если есть один кордон – почему бы не быть и другому?

Но нет. Больше кордонов не было. То ли у "оппозиции" не хватило сил выставить несколько кордонов на каждом направлении, то ли просто раздолбайство, или банально повезло – в любом случае, мы прорвались в город без каких-либо задержек в пути. Хорошо, что эти комики не догадались прострелить нашим машинам колеса – вот тогда дело было бы швах.