Упавшие с небес (СИ) - "Майский День" - Страница 29

Дверь осталась приотворённой, но покинуть склад мне и в голову не пришло, ведь это значило бы нарушить прямой приказ капитана. Чудом уцелев в катастрофе, я не собирался усугублять своё и без того шаткое положение на борту ещё и прямым неповиновением. Рискнул только выглянуть в коридор, прислушаться и принюхаться к окружающей обстановке.

Моих ушей достигали звуки, слишком неясные, чтобы в них разобраться, запахов приплывало больше, и этот густой как вода в тангерском аквариуме букет не сулил ничего хорошего. Экипаж наверняка занимался ремонтом или поисками сторонней помощи, мешать ни в коем случае не следовало, а посодействовать я вряд ли бы сумел. Чтобы не тратить время даром я принялся расхаживать вдоль полок, выполняя попутно обычную разминку, чтобы ещё неуверенные в себе после регенерации мышцы и кости отчётливо вспомнили исконное предназначение.

Есть я не хотел, других физиологических потребностей не испытывал. Сожранные сгоряча червяки превосходно устроились в животе и ничуть не торопились выбраться наружу. В целом моё физическое состояние следовало признать отличным, и я ощущал лёгкое неудобство от того, что оказался крепче тангерского корабля. Впрочем, переживать о том, что мне это выйдет боком, тем более не следовало. Вернувшееся после перенесенных мучений здоровье само по себе обеспечивало изрядную эйфорию.

Как следует размявший я вознамерился лечь отдохнуть, но не успел. В коридоре затопали тяжёлые шаги и вскоре в склад вошёл Грау. Увидев меня на ногах и в полном порядке, он одобрительно заворчал. Разговор не начал, а всё рассматривал живучего не в меру работника, словно его одолевали сомнения. Я от такого пристального внимания напрягся и застеснялся белеющего в прорехах тела — одежда моя пришла в почти полную негодность.

Поначалу я решил, что Грау прикидывает, как использовать в нетривиальных обстоятельствах мои физические возможности или продумывает меру наказания за сломанный аквариум, но ошибся. Речь пошла о другом.

— Случилось нечто странное, — медленно произнёс тангер, он словно засомневался в моей способности как следует понимать их язык. — Обычный правильно рассчитанный прыжок привёл нас в очень непонятное место, помимо прочего бросил на планету. Посадка прошла не слишком успешно, улететь сразу мы не можем.

— Готов делать всё, что потребуется! — тут же заверил я капитана. Следовало сразу доказать свою полезность кораблю и экипажу.

Грау опять помолчал, словно моё предложение нуждалось в обдумывании, потом сказал:

— Для ремонта рабочих рук достаточно. Проблема в ином. Мы не может определить наше положение в пространстве.

От этих его слов я откровенно растерялся. Подобную проблему представить себе было невозможно. Ведь даже если порушенная связь не цепляла маяки, способные насквозь пробить галактику, то оптика всегда оставалась к услугам навигаторов. Рисунок созвездий на небе имеет в каждой точке пространства конкретный вид, стоит лишь присоединить к нему достаточно сложный, но вполне осуществимый расчёт — и получатся координаты. Не то чтобы я досконально разбирался в предмете, но основы знал. Мечта стать однажды пилотом поблекла, но не отпускала совсем. Я продолжал надеяться, что однажды вселенная станет добрее к припозднившемуся на старте человечеству.

Грау, словно подслушав мои мысли, мотнул головой и коротко пояснил:

— Сигналов нет, точнее те, что могут приблизительно служить вариантом места, не декодируются, а расчёт по рисунку созвездий не даёт результата.

Он даже говорил моими словами, хотя я думал на человеческом языке, а не на тангерском, так что подслушивание исключалось.

— Разве так бывает?

— Я тоже считал, что нет. Идём со мной. Взгляни на планету. Быть может твой человеческий опыт подскажет что-то полезное нам всем. Следует пользоваться любой возможностью, когда ситуация предельно нетривиальна.

Несмотря на явную серьёзность момента я ощутил себя польщённым, хотя растерянным всё же больше, но возражать и не подумал, пошёл следом за капитаном. Неприятности имели обыкновение заканчиваться, ну или перетекать в другие воплощения, работа на этом фоне виделась чем-то серьёзным, фундаментальным. Я никоим образом не хотел её терять и намеревался преданно помогать капитану, который к тому же разглядел во мне разумное существо, поставил если и не рядом с собой, то достаточно близко.

На корабле всё было мне интересно, всё в диковинку, но я старался не слишком настырно глазеть по сторонам. Разрушения носили локальный характер, где-то всё выглядело целым-невредимым, а местами творился настоящий кошмар, словно корабль попал в нестабильное поле с высокой переменной частотой.

Эта краем сознания промелькнувшая мысль чрезвычайно удивила, потому что я и приблизительно не представлял, о чём идёт речь. Опять возникло смутное ощущение, что я шагаю по совершенно другому кораблю и не как скромный наёмный работник, а как хозяин. Ослепительное, хотя и краткое видение погасло, когда мы дошли до шлюза.

Здесь работал кто-то из тангеров, но в защитной маске я его не узнал, а он и вообще не повернул головы, занятый своим делом. Грау вручил мне респиратор, легко приспособившийся к моему лицу, сам надел такой же, и мы спустились на планету.

Корабль лежал на берегу зеленоватого пустынного океана, на плоский галечный пляж равномерно накатывали ровные волны. Я оглядел сушу в поисках какой-никакой растительности, но не увидел ничего, кроме песка и камней. Дальше от воды местность становилась холмистее, в самой дальней дали фиолетовела почти что горами.

Следом за Грау я шагал к полосе прибоя, пытаясь сообразить хоть что-то, но мыслей в голове не было совсем, да и странный местный воздух непривычно царапал лёгкие даже сквозь защитную маску. Притяжение этого мира показалось мне чуть меньше стандартного, к которому пришлось привыкать всем, кто работал не на родной Земле. Тангеры вводили в действие свои правила.

Мы остановились у воды. Шелест волн показался прекрасной музыкой после грозных шумов катастрофы. Я сообразил, что давно не был в месте, которое просто точка в пространстве, а не рабочая площадка, где некогда зевать по сторонам.

— Этот мир ничего тебе не напоминает? — спросил Грау.

Он смотрел вдаль, и мне показалось, что тоже был очарован здешним безмятежным простором и готов умиротворённо созерцать его, несмотря на довольно кислые обстоятельства.

— Нет, хотя он и прекрасен.

— Ты прав. У меня возникает ощущение, что я здесь почти так же дома, как и на родной планете, хотя климат тут и чересчур сухой для нашей расы.

Мне воздух показался тёплым и влажным, но и сравнивать ведь было не с чем: я никогда не бывал на Тангере, разве что видел картинки. Ничего общего в тех пейзажах с этими не находил, но допускал, что Грау виднее.

Оглянувшись на корабль, я не на шутку перепугался, настолько беспомощной выглядела эта распластанная на берегу махина, хотя капитан, как будто, не сомневался в том, что сумеет вновь поднять пострадавшее судно в небеса. Мы обменялись ещё несколькими фразами, но я уловил в Грау лишь одну растерянность из многих возможных. Он не знал, куда нам лететь потом, когда планета останется в прошлом, а до этого момента всё рассчитал и взвесил.

Я опять предложил свою помощь, он отказался. Оглядел в очередной раз горизонт.

— Отдохни, побудь на вольном воздухе. Невесело всё время в трюме сидеть. Может быть и мысль дельная придёт в голову. Этого ведь никогда не знаешь наверняка. Нам сейчас важна любая зацепка.

— Спасибо, — пробормотал я, невероятно тронутый проявленной инопланетником заботой.

Я сразу принял предложенные правила, как привык слушаться тех, кто давал мне шанс заработать на кусок хлеба. Забыл о корабле и нелёгких обстоятельствах, поначалу просто стоял на берегу, глядя на линию, где море соединялось с небом, наслаждаясь самой возможностью видеть так далеко. Потом нестерпимо захотелось потрогать волны, и я сошёл вниз, запустил руку в прибой и лишь теперь вспомнил, насколько грязен. Кровь, ил, застыли на мне мерзкой коркой, прежде только озабоченность непосредственно выживанием позволяла забыть о насущном.