Верити значит истина (ЛП) - Гувер Колин - Страница 36

— Напоминает тебе о ком?

— Главную героиню из книг Верити.

— Разве это плохо? — спрашивает он. Я смеюсь.

— Ты действительно не читал ни одну из них?

Он снова ложится на траву, разрывая зрительный контакт со мной.

— Только первую.

— Почему ты остановился?

— Мне было трудно понять, что всё это пришло из её воображения.

Я хочу сказать ему, что он прав, беспокоясь, потому что мысли его жены жутко похожи на мысли её персонажа, но я не хочу, чтобы у него сложилось такое впечатление о ней в данный момент. После всего, через что он прошёл, он заслуживает того, чтобы, по крайней мере, сохранить позитивную память о своём браке.

— Она так сердилась на меня за то, что я не читал её рукописи. Она нуждалась в моём одобрении, хотя получала его отовсюду. Её читатели, её редактор, еёкритики. По какой-то причине моё мнение было единственной проверкой, которую она хотела.

Потому что она была одержима тобой.

— А где ты получаешь подтверждение от своих книг? — спрашивает он. Я снова поворачиваю к нему голову.

— На самом деле, нигде. Мои книги не пользуются популярностью. Когда я получаю положительный отзыв или получаю электронное письмо от поклонника, я никогда не чувствую, что они говорят со мной. Наверное, потому что я такой затворник и никогда не подписываю ничего. Я не выставляю свой образ там, хотя есть читатели, которые любят то, что я делаю, и это имеет значение для кого-то. — Я вздыхаю. — Чтобы чувствовать себя хорошо, я думаю. Чтобы кто-то посмотрел мне в глаза и сказал: «Твоё письмо важно для меня, Лоуэн».

Как только я заканчиваю фразу, по небу проносится Метеор. Мы оба следуем за ним и смотрим, как он скользит по воде, отражаясь в озере. Я смотрю на озеро, обрамляя голову Джереми.

— Когда ты приступишь к работе на новом причале? — спрашиваю я его. Сегодня он, наконец, полностью разобрал старый.

— Я не строю новый док, — говорит он, как ни в чём не бывало. — Мне просто надоело смотреть на него.

Я бы заставила его рассказать об этом подробнее, но он, похоже, не хочет.

Он наблюдает за мной. Несмотря на то, что мы с Джереми часто смотрели друг другу в глаза сегодня вечером, сейчас всё по-другому. Взгляд более тяжёлый. Я замечаю, как его глаза скользят по моим губам. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Если бы он попытался, я бы его не остановила. Я даже не уверена, что буду чувствовать себя виноватой.

Он тяжело вздыхает и кладёт голову в траву, пока снова не смотрит на звёзды.

— О чём ты думаешь? — шепчу я.

— Я думаю, уже поздно, и мне, наверное, стоит запереть тебя в твоей комнате.

Я смеюсь над его выбором слов или, может быть, я смеюсь, потому что выпила две Маргариты. Какова бы ни была причина, мой смех заставляет его смеяться. И то, что почти стало моментом, о котором он, вероятно, в конечном итоге пожалеет, превращается в момент, полный облегчения.

Я иду в офис, взять ноутбук, чтобы я могла работать в спальне после того, как он заснёт. Когда он выключает свет на кухне, я открываю ящик стола и хватаю небольшую горсть рукописи, чтобы взять её с собой в комнату. Я засовываю страницы между ноутбуком.

На внешней стороне двери спальни есть новый замок, который я не видела. Я не хочу исследовать его или выяснять, можно ли его каким-то образом открыть изнутри, потому что я уверена, что моё подсознание запомнило бы это, и я прошла бы мимо него.

Джереми стоит позади меня, когда я вхожу в комнату и кладу свои вещи на кровать.

— У тебя есть всё, что нужно? — спрашивает он с порога.

— Да. — Я возвращаюсь к двери, чтобы запереть её изнутри после того, как закрою.

— Тогда ладно. Спокойной ночи.

— Хорошо, — повторяю я с улыбкой. — Спокойной ночи.

Я иду, чтобы закрыть дверь, но он поднимает руку, останавливая меня от того, чтобы закрыть её полностью. Я снова открываю дверь, и за долю секунды с тех пор, как я почти закрыла её, выражение его лица изменилось.

— Тихо, — говорит он тихим голосом. Он прислоняется головой к дверному косяку и смотрит на меня сверху вниз. — Я солгал тебе.

Я стараюсь не выглядеть слишком обеспокоенной, но это не так. Его слова проносятся сквозь меня, и я вспоминаю наш сегодняшний разговор, разговоры, которые были до него.

— Ты солгал о чём?

— Верити никогда не читала твою книгу.

Я хочу сделать шаг назад, чтобы скрыть своё разочарование в темноте, но я остаюсь на месте, сжимая дверную ручку левой рукой.

— Почему ты так говоришь, если это неправда?

Он на мгновение закрывает глаза, вдыхая воздух. Когда он открывает их, он встаёт прямо на выдохе. Джереми поднимает руки и хватается за дверной косяк.

— Я, тот, кто читал твою книгу, и это было хорошо, феноменально. Вот почему я предложил твоё имя её редактору. — Он немного опускает голову, твёрдо глядя мне в глаза.

— Твоё письмо очень важно для меня, Лоуэн.

Он опускает руки, хватается за дверную ручку и закрывает дверь. Я слышу, как Джереми запирает замок, прежде чем его шаги исчезают наверху.

Я прислоняюсь к двери, прижавшись лбом к дереву.

И я улыбаюсь, потому что впервые в моей карьере кто-то, за пределами моего агента, дал мне положительный комментарий.

Я уютно устроилась в постели с книгой, которую принесла с собой. Джереми заставил меня чувствовать себя так хорошо сейчас, что я даже не возражаю, чтобы его жена немного побеспокоила меня, прежде чем я засну.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Курица и пельмени.

Это был пятый раз, когда я готовила после двух недель жизни в нашем новом доме. Это единственная еда, которую Джереми когда-либо швырял в стену столовой.

Я уже несколько дней знала, что он расстроен из-за меня. Я просто не знала почему. Мы всё ещё занимались сексом почти каждый день, но, даже секс казался другим. Как будто он был без эмоций. Джереми занимался со мной любовью, потому что это было нашей рутиной, а не потому, что он жаждал меня.

Вот почему я решила приготовить эти чёртовы пельмени в первый раз. Я пыталась быть милой, готовя одно из его любимых блюд. Ему было трудно приспособиться к новой работе. Что ещё хуже, он был недоволен тем, что я отдала девочек в детский сад, не посоветовавшись с ним.

Вернувшись в Нью-Йорк, мы наняли няню, как только мои книги начали продаваться. Она появлялась каждое утро, когда Джереми уходил на работу, чтобы я могла уединиться в своём кабинете и писать каждый день. Потом она уходила, когда Джереми приходил домой, а я выходила из своего кабинета, и мы вместе готовили ужин.

Это была отличная жизнь, я признаю. Мне никогда не приходилось заботиться о них, когда Джереми не было рядом, потому что у нас была няня, но здесь, в глуши, трудно найти няню. Первые два дня я пыталась сама найти её, но это было слишком утомительно, и я ничего не писала. Итак, однажды утром на прошлой неделе я была так сыта по горло, что отвезла их в город и записала в первый попавшийся детский сад.

Я знала, что Джереми это не нравится, но он понимал, что мы должны что-то сделать, если хотим продолжать работать. Я была более успешна, чем он, так что, если кто-то и собирался остаться дома и ухаживать за ними в течение дня, то уж точно не я.

Но его беспокоило не то, что девочки были в детском саду. Ему, похоже, нравилось, как они общаются с другими детьми, потому что он не мог заткнуться, но за несколько месяцев до этого мы обнаружили, что у Честин сильная аллергия на арахис, поэтому Джереми был осторожен. Он не хотел, чтобы кто-то заботился о ней, кроме нас. Он боялся, что в детском саду будут небрежно к ней относиться, хотя Честин была именно тем ребёнком, которого я любила. Я не была дурой. Я убедилась в том, что они знают всё о её аллергии.

Что бы ни раздражало его во мне, я была уверена, что тарелка пельменей и хороший секс помогут ему забыть об этом.