Верити значит истина (ЛП) - Гувер Колин - Страница 37

Я намеренно начала ужин поздно вечером, чтобы девочки были в постели, когда мы ели. Их было всего двое, так что, к счастью, их уложили в семь. Было почти восемь, когда я накрыла на стол и позвала Джереми, чтобы тот пришёл и поел.

Я старалась сделать это как можно романтичнее, но трудно приготовить цыплёнка и пельмени. Я зажгла свечи на столе и настроила свой плейлист через беспроводные динамики. На мне была одежда, но под ней нижнее бельё. То, что я делала не так часто.

Пока мы ели, я пыталась завязать с ним беседу.

— Я думаю, что Честин теперь полностью приучена к горшку, — сказала я ему. — Воспитатели помогли ей в детском саду.

— Это хорошо, — сказал Джереми, листая телефон одной рукой и поедая другой.

Я подождала немного, надеясь, что то, что было на его телефоне, отойдёт на задний план. Когда этого не произошло, я поудобнее устроилась в кресле и снова попыталась привлечь его внимание. Я знала, что разговор о девочках был его любимой темой.

— Когда я забирала их сегодня, воспитатель сказала, что на этой неделе она выучила семь цветов.

— Кто? — сказал он, наконец-то встретившись со мной взглядом.

— Честин.

Он уставился на меня, бросил телефон на стол и откусил ещё кусочек.

В чём, чёрт возьми, его проблема?

Я видела гнев, который он пытался подавить, и это заставляло меня нервничать. Джереми никогда не расстраивался, а когда расстраивался, я почти всегда знала, почему он расстроен, но сейчас всё было по-другому.

Я больше не могла этого выносить. Я откинулась на спинку стула и бросила салфетку на стол.

— Почему ты злишься на меня?

— Я не сержусь. — Он сказал это слишком быстро. Я рассмеялась.

— Ты жалок.

Он прищурился и наклонил голову.

— Что??

Я наклонилась вперёд.

— Просто скажи мне, Джереми. Хватит этого дерьмового молчания. Будь мужчиной и скажи мне, в чём твоя проблема.

Его кулаки сжались и разжались. Затем он встал и кинул тарелку через стол и, она разбилась об стену столовой. Я никогда не видела, чтобы он выходил из себя. Я застыла с широко раскрытыми глазами, когда он вышел из кухни.

Я слышала, как он хлопнул дверью нашей спальни. Я посмотрела на беспорядок и поняла, что мне придётся убрать его после того, как мы помиримся, чтобы он знал, как сильно я его ценю. Даже, если он был главным грёбаным придурком.

Я задвинула стул и пошла в спальню. Он расхаживал взад-вперёд. Когда я закрыла за собой дверь, он поднял голову и остановился. Он так старался в этот момент привести свои слова в порядок — всё, что ему нужно было сказать мне. Как бы я ни злилась на него за то, что он бросил еду, которую я так усердно готовила для него, мне было неприятно, что Джереми расстроился.

— Это происходит постоянно, Верити, — сказал он. — Ты постоянно говоришь о ней. Ты никогда не говоришь о Харпер. Ты никогда не рассказываешь мне, чему Харпер научилась в садике или, как у Харпер идут дела с приучением к горшку или, все те милые вещи, которые говорила Харпер. Это Честин, всё время, каждый день.

Дерьмо. Даже несмотря на то, как я стараюсь это скрыть, он всё равно это видит.

— Это неправда, — сказала я.

— Это правда, и я пытался держать рот на замке, но они становятся старше. Харпер заметит, что ты относишься к ней по-другому. Это несправедливо по отношению к ней.

Я не знала, как выбраться из этого затруднительного положения. Я могла бы защищаться, обвинить его в чём-то, что мне не нравится, но я знала, что он прав, поэтому мне нужно было найти способ заставить его думать, что он не прав. К счастью, Джереми отвернулся от меня, и это дало мне время подумать. Я посмотрела вверх, как будто я обращалась к Богу за советом. Глупо, девочка. Бог не поможет тебе выбраться из этого.

Я осторожно шагнула вперёд.

— Не то, чтобы мне больше нравилась Честин. Она просто… умнее Харпер. Он оборачивается, злясь ещё больше, чем до того, как я открыла рот.

— Честин не умнее Харпер. Они совсем другие, но Харпер очень умная.

— Я знаю, — сказала я, делая ещё один шаг к нему. Я старалась говорить тихо. — Любимый, я не это имела в виду. Я хотела сказать, что легче для меня, это то, что Честин делает всё, что любит. Она оживлена, как и я. Харпер нет. Я не делаю из этого шоу. Она похожа на тебя в этом смысле.

Его взгляд был непоколебим, но я была почти уверена, что он купился на это, поэтому я продолжила.

— Я не давлю на Харпер, когда она в таком настроении, так что да, я больше говорю о Честин. Иногда я больше сосредотачиваюсь на ней, но только потому, что я понимаю,

что это два разных ребёнка, с двумя разными наборами потребностей. Я должна быть двумя разными матерями для каждой из них.

Я хорошо умела говорить всякую чушь. Вот почему я стала писателем.

Гнев Джереми медленно таял. Его челюсть не была так напряжена, когда он провёл рукой по волосам, принимая во внимание то, что я только что сказала.

— Я беспокоюсь о Харпер, — сказал он. — Больше, чем следовало бы. Я не думаю, что относиться к ним по-разному — это правильная вещь, чтобы идти вперёд. Харпер может заметить разницу.

Месяц назад один из работников детского сада выразил мне беспокойство по поводу Харпер. Только в тот момент, когда Джереми выразил свою заботу о ней, я вспомнила, что она говорила мне об этом. Она сказала, что думает, что мы должны проверить её на синдром Аспергера. Я совсем забыла об этом, до этого момента во время моей борьбы с Джереми. И слава богу, я вспомнила, потому что это был идеальный способ поддержать мою защиту.

— Я не собиралась говорить об этом, потому что не хотела, чтобы ты волновался, — сказала я ему. — Но одна из их воспитательниц сказала мне, что мы должны проверить Харпер на Аспергер.

В этот момент беспокойство Джереми возросло в десять раз. Я постаралась, как можно быстрее подавить это беспокойство.

— Я уже вызвала врача. — По крайней мере, я позвоню завтра. — Они перезвонят, когда появится свободное место.

Джереми вытащил свой телефон, отвлекшись на потенциальный диагноз.

— Они думают, что Харпер страдает аутизмом? Я забрала у него телефон.

— Не надо, ты будешь волноваться до самой встречи. Давай сначала поговорим со специалистом, потому что интернет — это не то место, где мы должны искать ответы для нашей дочери.

Он кивнул и притянул меня к себе, чтобы обнять.

— Прости, — прошептал он, уткнувшись мне в голову. — Это была дерьмовая неделя.

Сегодня на работе я потерял крупного клиента.

— Тебе не нужно работать, Джереми. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы ты проводил больше времени дома с девочками, если тебе так будет легче.

— Я сойду с ума, если не буду работать.

— Может, и так, но это будет очень дорого — отдать троих детей в детский сад.

— Мы можем позволить себе… — он сделал паузу, отступая назад. — Ты сказала…

три?

Я молча кивнула. Я, конечно, врала, но мне хотелось, чтобы настроение этой ночи

испарилось. Я хотела, чтобы он был счастлив. И он был так счастлив, когда я сказала ему, что снова беременна.

— Ты уверена? Я думал, ты не хочешь больше.

— Пару недель назад я была небрежна с таблетками. Ещё рано. Очень рано. Я узнала об этом сегодня утром. — Я улыбнулась. Потом я улыбнулась ещё шире.

— И ты этому рада?

— Ну конечно же. А ты?

Он немного посмеялся, потом поцеловал меня, и всё вернулось на круги своя. Слава

Богу.

Я сжала его рубашку в кулаке и ответила на поцелуй всем своим существом, желая,

чтобы он забыл о нашей ссоре. По моему поцелую он понял, что я хочу большего, чем просто поцелуй. Он снял мою рубашку, потом свою. Он поцеловал меня, пятясь к кровати. Когда он снял с меня брюки, то увидел лифчик и трусики, которые я надела для него.

— Ты носишь нижнее бельё? — спросил он. Джереми опустил голову мне на шею. — И ты приготовила моё любимое блюдо, — сказал он разочарованно. Я не понимала, почему