Симон. Новая глава (СИ) - "Noel Bartoli" - Страница 28

— Пойдем наверх, — прошептал Алекс, — постонешь там, не сдерживаясь. - Он намекал на Одина, который спал рядом в кресле и из-за которого Симон себя контролировал.

Но ему не ответили, Симон только отрицательно завертел головой, стягивая штаны с твердых ягодиц, одновременно освобождаясь и от своих спортивок, откидывая их ногой за подлокотник. Он развел колени, пуская Алекса ближе, чувствуя внутренней поверхностью бедер его живот, а потом и бока, закрывая глаза и ощущая, как влажная головка тычется между ягодиц. Давит и проникает без особого труда в разработанное ежедневными тренировками тело. Губы уже саднят от колючей кожи и слюны. Алекс движется плавно, опираясь на локти, хищно выгибая спину. Давящие на поясницу руки, не дают ему ускориться, принуждая проникать глубже и задерживаться дольше. Симон сам движется под ним, всхлипывая, очевидно, найдя нужное положение, целует, упрашивая:

— Сильнее, сейчас… Вот так… Сильнее…

Алекс сжимает пальцы на его скулах, сминая кожу, и долбит в податливое тело, как просят, едва ли не отъезжая оттого, каким Симон становится в такие моменты: жадным и капризным, ненасытным маленьким тираном, которому нужно всё и немного больше. И Алекс отдает, по полной, до испарины на висках и спине, до чужих судорожно сведенных коленей и бедер, слыша, наконец, бесконтрольные стоны. Он встает на колени и не спешит выходить, какое-то время продолжая медленные проникновения, замечая, как Один наблюдает за ними из своего кресла, настороженно вздернув голову. Он подмигивает псу, улыбаясь одной стороной рта, поглаживая голые колени его хозяина. На экране титры, а футболка на впалом животе впитывает сперму. И Алекс думает, как легко Симон вписался в его жизнь. Просто положил несколько вещей в шкаф, в ванной оставил электрическую зубную щетку, в холодильнике теперь постоянно веганская еда, и он уже не представляет без него ни своего дня, ни ночи, ни вечеров. Его собака приходит к ним утром, чтобы разбудить на прогулку, кладет голову на руки Симона и скулит, пока не разрешат забраться на кровать и устроиться в ногах, чтобы ещё немного поспать. Алексу кажется, что они здесь были всегда. Что до Симона не было ровным счетом ничего. Две жизни, два Алекса, и второй ему нравится гораздо больше первого.

— Фильм закончился.

Его голос вырывает из мыслей. Симон всё ещё чувствует в себе член, но сводит ноги.

— Можно отмотать назад, — поднимая с пола плед, Алекс ложится за его спину. Отматывает фильм до такого момента, на котором, ему кажется, они остановились. — Здесь вроде? — на экране снова эпизод с Кейт Бланшетт в роли Кэтрин Хепбёрн, где она пытается перевязать поврежденную ногу Лео после установленного им скоростного летного рекорда.

— Да, на этом, — только и говорит Симон, поворачиваясь лицом к Алексу и устраиваясь головой на его плече, закрывает глаза.

— Мы это из-за тебя смотрим, — напоминает тот, — я «Авиатора» раз сто видел.

В ответ Симон только крепче его обнимает, переплетая их ноги под пледом. Его лицо уже бледнеет, но на щеках все ещё цветут круглые розоватые пятна, он выдыхает через нос, быстро проходясь языком по уже постоянно распухшим губам цвета переспелой вишни. Незаметно для себя Алекс улыбается и выключает телек.

— Приятных снов, Один. Надеюсь, ты не против, что мы сегодня поспим у тебя?

***

— Это традиционные посиделки перед Рождеством, — объясняет Алекс. — Каждый год одно и то же.

До Рождества оставались считанные дни. В это время по сложившейся многолетней традиции он приглашал друзей. Симон старался не показывать вида, что ему не нравится эта идея. Всё время, что у него оставалось до середины января, а точнее, до парижской недели моды, он хотел провести вдвоём с Алексом. Но у каждого из них есть социальная жизнь, которой нет причин пренебрегать — это Симон понимал тоже.

— Из них вообще никто не подготовлен? — спросил он утром в ванной, когда они вместе чистили зубы.

— Не подготовлен?

— Ты кому-нибудь говорил обо мне?

— Нет. У меня и привычки нет обсуждать с кем-то свою личную жизнь.

— А близкие друг, подруга?

— Самый близкий у меня теперь ты. Так зачем мне ещё с кем-то обсуждать наше личное?

— Но ты не задумывался об их реакции?

— Нормальная будет реакция.

— Уверен?

— Почему ты переживаешь? Думаешь кто-то тебя здесь обидит? — Алекс усмехнулся сплевывая пасту.

— Просто я знаю, как «нормальные» люди обычно реагируют на геев в своем окружении, даже если до этого кричали о своей толерантности при каждом удобном случае.

— Они не кричат о своей толерантности. Авро и Оливию ты знаешь, остальные — наши общие с ними друзья. Некоторые очень древние, некоторые поновее. Будет человек пять-шесть не больше.

Симон сполоснул под водой щетку и поставил на полку.

— Ты со мной. А они — мои люди, — улыбнулся Алекс.

— Я не переживаю. Просто хочу, чтобы ты был готов, если что-то пойдет не так. И побрейся пожалуйста, а то у меня снова, — он дотронулся пальцами до подбородка, демонстрируя мелкие красные точки.

— А ты вообще не бреешься? — вдруг подумал Алекс.

— Отстань, — поцеловав его в губы, Симон взял полотенце.

— Я серьезно.

— Раз в две недели, — пожал он плечами.

— Тебе точно двадцать пять?

Он шлепнул его по бедру и ушел варить кофе.

***

В беседке у дома Симон присматривал за барбекю, Один выпрашивал сосиски, прыгая через скамейку. Снег кружился, оседая на его густой шерсти и ворсинках вязанной шапки Симона, который предпочитал быть при деле, чем находиться в доме, где Алекс уже встречал первых гостей.

— Почему не рассказывал? — спросила Оливия, когда он проводил её в гостиную.

— Сглазить боялся, — ответил Алекс.

— Сработало? — Авро сел рядом с женой на диван.

— Мы живем вместе. Недавно совсем…

— Ты уходишь от ответа, — Авро обернулся: через панорамное окно дома было видно, как, стоя коленками в снегу, Симон играет с собакой.

— Я не знаю, что сказать.

— Отстань от него, — попросила Оливия, — неужели сам не видишь? Всё нормально. И я рада за тебя, Алекс. Первый раз за долгое время ты нас знакомишь с кем-то, кого не называешь просто «друг». Симон — тот парень, с которым ты был на фестивале? Я права?

— Да, — подтвердил Алекс. — Это он.

— Значит, вы уже прилично вместе.

— На самом деле не совсем так. Полных два месяца. Долго сходились.

— Я тоже рад, не подумай, — вмешался Авро. — После всего что было, хорошо, что у тебя появился близкий человек. Но я не ожидал, что твой выбор остановится…

— На мужчине? Серьезно? Послушай, Авро, ты меня знаешь сколько? Лет сто уже, — Алекс засмеялся.

— На твоих мальчиков я насмотрелся, если ты об этом, их было немало, — понижая голос, признался друг. — Но ты был женат, поэтому я думал, что предпочтение отдаешь девочкам.

— Мальчики, девочки — это всё не те категории. У нас всё по-другому, сложно объяснить — с формулировками у меня всегда были проблемы, если в двух словах — Симон даёт мне то, чего не доставало, будто пазл сложился, — Алекс хлопнул в ладоши, наконец подобрав правильное объяснение. — Но хватит об этом. Лучше расскажите, что у вас нового? — он поставил на стол несколько бутылок вина.

— Скажем ему? — Оливия заговорщически шепталась с Авро.

— Давай ты.

— Так, что за тайны? — насторожился Алекс. — Ещё одну трассу строите? — пошутил, ожидая, что разговор уйдет в сторону бизнеса.

— У нас будет малыш, — улыбнулась она.

— Ты шутишь?

Рыжие локоны качнулись из стороны в сторону.

— Нет.

— Я вас поздравляю, ребята. Это нужно отметить, — Алекс потянулся, чтобы обнять друзей.

— Только мне минералку, — уточнила Оливия, когда он открыл бутылку чилийского.

Он принес несколько бутылок «Перрье» и поставил на стол.

— Давно узнали?

— Два месяца назад, — ответил Авро.

— Почему не говорили?

— Боялись сглазить, — пожала плечами подруга.