Добро из зла (СИ) - "Терран" - Страница 56

Взгляд сам собой сполз на живот, прикрытый рубашкой. Вчера, после того, как Блейк рассказала свою историю, уже почти стемнело — и, видя усталость дочери, Кали настояла на том, чтобы продолжить разговор завтра. Она пошла показывать Блейк ее комнату, попутно отправив прислугу подготовить место и для ее партнера, напрягла всех срочным поиском пижамы и прочей подходящей одежды… и вернулась обратно с трясущимися руками и блестящими от слез глазами.

В чем дело, он понял довольно быстро. Растерянно прижимая жену к груди, он расслышал тихое: «да она вся изрезана, Гира!» — сами собой сжались челюсти и остро захотелось кого-нибудь убить.

Успокоившись, Кали взяла себя в руки и рассказала детали — и лишь чуть дрожащий голос выдавал ее чувства.

«Ты бы слышал, как она говорит о своих шрамах! — эмоционально размахивая руками, она шагала туда-сюда перед мужем, не в силах усидеть на месте. Ее голос изменился, пародируя непринужденный тон дочери. — «Плечо? Это пуля. Ничего страшного, прошло навылет, через пару дней уже как новенькая была. Сама виновата — зазевалась…Лопатка? Осколком задело, разведка опять облажалась, и мы попали в засаду. Легко отделалась — остальным досталось сильнее…Бедро? Да ты посмотри, мам, он же совсем тоненький!». И так обо всем! Мелочи! Ерунда! А живот?! Да он выглядит так, будто ее сшивали из двух половинок!! И о нем она молчит. Гримм — и все тут. Врет! Как мать говорю — врет!»

Ему пришлось едва ли не силой уложить ее спать, напоив снотворным — иначе она так бы и бушевала всю ночь. Самому, правда, уснуть не удалось — не в силах успокоится, он отправился к дочери — просто посмотреть на нее, просто убедиться, что она действительно здесь, на самом деле жива и здорова. Блейк в постели не оказалось — и в панику Гира не впал только потому, что отсутствующее одеяло и открытое окно слишком явно свидетельствовали, куда она направилась.

И там, на покатой крыше особняка, он окончательно убедился в том, что той маленькой улыбчивой Блейк больше не существует.

— А ничего так тачка!

И еще был… этот. Бывший солдат Белого Клыка, потерявший всех из-за этого психопата Торуса, охранявший ее дочь на пути домой. Утром он спустился к завтраку все в той же одежде, в которой пришел вчера, больше подходящей к походу, чем к появлению в приличном обществе, увешанный оружием, возвращенным по настоянию Блейк, в черной бандане с нарисованным черепом. Блейк тут же погнала его переодеваться, заставила влезть в подобранную прислугой одежду, в которой он смотрелся как дворовый пес на собачьей выставке, среди породистых конкурентов. Каких трудов ей стоило отобрать у него цилиндр, добытый неизвестно где и заставить надеть простую шляпу — знала только сама Блейк. Он сел в машину вслед за ней с такой уверенностью, будто не могло быть иначе, и та ничего не стала делать, чтобы его остановить.

Гира терпел его, убийцу и преступника, бывшего там или нет, рядом с Блейк только потому, что поганец заставлял ее улыбаться — ее, которая только вчера, рыдая, умоляла отца подарить ей надежду.

Блейк, видя недовольство родителя, толкнула партнера локтем, на что получила лишь: «Что?! Это комплимент!», закатила глаза и больше не сделала ничего, чтобы приструнить лиса. «Бесполезно, — пояснила она еще вчера. — Либо убить, либо привыкнуть».

— Да, машина хорошая, — кивнул Гира. Ему, в конце концов, не привыкать общаться с неприятными людьми ради дела. — И ее главное достоинство — совещания можно проводить прямо здесь, на пути к месту очередного кризиса.

— А еще эта малышка бронированная, — одобрительно кивнул лис, похлопав по кожаному сидению. — Только из пушки и расстреливать.

— И тяжелая, — улыбнулась Блейк старым воспоминаниям. — Я помню, как каждый новый водитель обязательно врезался на ней во что-нибудь хотя бы по разу, привыкая к инерции.

— Они врезаются до сих пор, — хмыкнул Гира.

Какое-то время они ехали в тишине. Гира не отрывал взгляд от дочери, уже в который раз пытаясь простроить предстоящий разговор и предсказать результаты, и раз за разом заходил в тупик — он просто недостаточно знал нынешнюю Блейк, чтобы быть уверенным в реакции. Сама девушка с интересом смотрела в окно, терпеливо отвечая на изредка задаваемые лисом вопросы. Гира с удовлетворением отметил, что дочь все это время следила за новостями Менаджери, да и то, что узнала здесь забыть не успела.

— Так куда мы едем? — спросил этот неугомонный спустя пару минут.

Гира хмыкнул. Блейк с прошлой ночи так и не заговорила с ним на эту тему, просто спокойно кивнув на его просьбу собраться, предоставив отцу самому решать, что именно и когда говорить ей. Может, она и научилась терпению, но глядя на заинтересованно повернувшиеся в его направлении кошачьи уши, пока их хозяйка делала вид, что совершенно не интересуется темой, Гира отчетливо понимал, что любопытство в ней осталось прежним.

Посмотрев в окно, Гира кивнул на запад, где над жилыми домами, прилегающими к Центральному парку, возвышалось самое высокое здание Менаждери — тридцатиэтажный университет имени Белладонн, чью центральную башню окаймляли два широких крыла дополнительных корпусов.

— А ничего так домишко, — протянул лис. — Покруче твоего дворца будет, принцесса.

— Конечно, лучше. Это же наше будущее, — улыбнулась дочь и гордо добавила. — Его построил мой дедушка.

— Начал строить, — поправил Гира. — До конца довел мой брат.

И тихо добавил, не отрывая взгляда от башни, облицованной голубым мрамором, одной из тех немногих вещей, которые они могли продавать Королевствам — то, чего не было «на большой земле».

— А преподавателей сюда привел я.

«Что ж, пожалуй, это лучший способ подвести ее к теме» — подумал он и продолжил рассказывать то, что и без него, скорее всего, все знали:

— После войны был не такой уж маленький промежуток, когда условия мирного договора выполнялись. Наше восстание оставило шрамы, смерти и обиды с обоих сторон никуда не делись, но на нашей стороне было главное — государство, которое выполняло свои собственные законы. Работа Белого Клыка в те годы, в основном, заключалась в работе с населением на самом бытовом уровне, фавнами и людьми, а обо всех случаях расизма просто сообщали властям — и они разбирались, не всегда с полной отдачей, чаще спустя рукава и из-под палки, но в целом все-таки делали свою работу. За эти пять-десять лет, чуть ли не впервые за всю историю, появились фавны с высшим образованием — те, у кого была возможность занять достойное место в мире. Хотя большинство оставалось все в той же социальной группе, занимались почти тем же, чем и до войны, разве что за деньги… или бОльшие деньги. Такие вещи не меняются мгновенно.

Потом начались известные всем события — Шни начали свою кампанию по расширению и все началось сначала. Белому Клыку пришлось ввязаться в войну, в которой они ни черта не смыслили, и, что закономерно, они не могли победить. Когда мы научились, как я сейчас понимаю, было уже поздно, Шни расплатились с долгами и заняли свое место на пьедестале, создали прецедент. Я поступил в один из университетов Мистраля примерно в тоже время, — он невесело ухмыльнулся. — Отказать победителю Войны за Права в месте для сына как-то не посмели. Интересно, что бы они сказали мне сейчас?..

Какое-то время в салоне царила тишина. Гира краем глаза заметил, что лис собрался было что-то сказать, но Блейк вовремя прикрыла ему рот ладошкой… и тут же отдернула руку, вытерев ладонь об обивку с тихим «не лижи меня!» Гира отметил, что брезгливости не было — легкое раздражение, не более.

— Фавнов в университете было двое, — продолжил он, сделав вид, что ничего не заметил. — Я и парнишка-сова по имени Джек Килби. Естественно, мы дружили — нас было только двое, в конце концов. Меня многие называли умным человеком, но Джек… он был чертовым гением. Будь он человеком — работал бы на правительство или крупнейшие корпорации и был бы обеспечен до конца жизни. Но он был фавном. Десять лет спустя после окончания университета, я был в Атласе, приехал на одно крупное дело…