Байк, водка и холодное стекло (СИ) - "LunaticQueen" - Страница 20

— Если ты ими совсем не дорожишь, — парирует Кассандра.

Они молчат.

— Думаю, лучше доверить нам разобраться с вашими хвостами, — говорит она чуть погодя.

— Ага, вам разобраться, а нам сидеть в какой-то глуши, — ворчит Бык. — Они нас же не пошлют на Мэн?

— Я никого не держу.

Максвелл думает, что у нее чертовски много терпения. У нее уже дергаются оба глаза, но она все равно говорит с ними сухо и по-деловому.

В дверь стучат чем-то металлическим и входят почти сразу же.

— Итак, на каком моменте обсуждения вы сейчас? — интересуется Варрик, бросая ключи, которыми он, очевидно, что стучал, на стол. — Уже дошли до того, когда выясняется, что ни у кого нет укрытия в глуши, и я появляюсь как главный спаситель ситуации?

— Нет, — холодно отрезает Кассандра.

Бык высовывает кончик языка, смотрит то на нее, то на него — узнает, — но предусмотрительно помалкивает.

— Тогда я, пожалуй, еще постою за дверью.

Он разворачивается для вида.

— Нет уж, останься.

Варрик согласно улыбается и садится на один из стульев у входа.

— Мы обдумывали, куда бы можно было вас деть, чтобы никто из… ваших штатовских друзей вас не нашел, — она говорит «ваших», но так пытливо смотрит на Быка, что становится ясно, что говорит она только о нем. — И одним из возможных вариантов был дом Варрика в северной части Шотландии.

— Она говорит дом, хотя я там и не живу. — Варрик скрещивает лодыжки и болтает ногами. — Если вас вдруг волнует, что по утрам мимо будет расхаживать мужик в семейках.

Максвелл мысленно отвечает ему, что и без того лицезреет эту картину ежедневно до завтрака, но не озвучивает свое замечание.

— И где находится эта ваша… — Бык посасывает кончик своего языка, придумывая, как бы обозвать предложенное им спасение.

— Около Хелмсдэйла.

— Я хотел спросить, где находится Шотландия.

Максвелл чувствует себя неловко, как преподаватель литературы, ребенок которого во всеуслышание заявляет, что не знает, кто такая эта Дюма, хотя понимает, что тот лишь поддевает их всех в своем репертуаре.

Никто из присутствующих, однако, поддетым себя не ощущает.

— И что там с коммуникациями? — тянет тот дальше. — Газ-вода по меже?

— Дом жилой, так что все рабочее, — отвечает Варрик. — Ну или почти все.

Бык вздыхает. Смотрит на Максвелла, стоящего у стены, и пожимает плечами.

— Ну давайте попробуем.

***

Примерно такой диалог состоялся между Быком, Максвеллом и парочкой коллег, пытающихся спрятать их от неминуемой встречи с приятелями из шайки Q.U.N., прежде чем снабженные временными документами они были отправлены к дьяволу на рога. Именно к такому выводу пришел Бык, увидев, на каком старом автобусе проводился этот рейс.

— Хелмдэйлс, — протягивает он, забрасывая спортивную сумку, куда влезли все их вещи, которые они успели докупить, пока жили в Лондоне, на полку для багажа.

Его футболка задирается, обнажая полоску живота, и Максвелл, уже устроившийся на сидении у окна, нехотя отворачивается.

Он предупреждал, что там будет намного холоднее, чем здесь, но тот только махнул на него рукой, набрасывая легкую ветровку. Максвелл такой самонадеянностью не отличался. Он укутался в куртку с теплым воротником, а брюки заблаговременно сменил на толстые джинсы с начесом.

— Хелмсдэйл, — исправляет он, рассматривая автовокзал, с которого они отъезжают, через подернутое морозным кружевом стекло.

— Звучит как болото, — замечает Бык и опускается рядом с ним.

Он вытягивает ноги, но места под передним сидением слишком мало, чтобы он разместился с комфортом. Он недовольно бурчит и пинает кресло впереди. Возмущенный пассажир выглядывает из-за него, но, оценив формат и характеристики Быка, благоразумно садится на место.

— Раньше у меня не было такой практики, — признается Максвелл. — Сбегать и прятаться.

— Ага. Я плохому научу.

Он не рассказывал о подобном опыте, но тот догадывается, что ему в жизни немало раз приходилось скрываться. Конечно, делал он это в одиночку. Бежать вдвоем для него тоже в новинку, хотя он и прикидывается, что знает все на свете.

Максвелл касается лбом ледяного окна и думает о том, как спешно они покидали Лидс, как тяжело было Быку расставаться с байком — они нашли, куда его пристроить временно, но он все равно провел почти целую ночь, обнимая его в гараже. Думает о том, что на них, возможно, объявили охоту определенные структуры, и такой расклад забавен только в детективном сериале. Но он все равно чувствует себя попавшим в приключение.

— Варрик сказал, там есть все удобства, — успокаивает он Быка. — Электричество, колонка.

— Фи.

— Радио.

— Да мы не безнадежны.

Бык разворачивается к Максвеллу и смотрит из-за него на вокзал.

Автобус трогается. Вместе с привычным волнением приходит щекочущее ощущение. Чего-то нового. Неизведанного. Брр.

— Варрик, — произносит Бык. — Они с Кассандрой любовники?

— Я не… — тот несколько озадачен вопросом. — Не знаю. С чего ты взял?

— Такое впечатление. Во всяком случае, по ним видно больше, чем по нам.

— Особенно, когда твоя рука на моем колене.

Бык смотрит на нее, как первый раз видит, и сдвигает внутрь бедра, подтягивая его левую ногу ближе к себе.

— Как думаешь, это будет весело? — спрашивает Максвелл.

— Должно быть. — Тот кладет голову на свое плечо, невидяще глядя между сидениями. — Электричество, колонка, радио, тебе еще не весело?

Он горько смеется.

***

Ну конечно, Хелмсдэйл. Два раза.

Автобус прибывает под вечер, и остановку из-за морозного тумана, кутающего местность, почти не разобрать. До конечной ехали всего несколько человек, и под конец в салоне осталось четверо или пятеро. Оглядевшись и заметив, что вокруг них никого нет, Бык уже почти решил предложить ему побезобразничать, но громкий гудок оповестил об окончании пути.

Собрав вещи, они выскреблись из автобуса и оказались в, по словам Быка, холодной непроглядной заднице. Но, как выяснилось, это еще не был пункт назначения. Чтобы добраться до указанного Варриком места, вдобавок пришлось договориться с одним из скучающих фермеров. На тарахтящем и вибрирующем средстве передвижения они перемещались на север еще пару миль, пока не очутились у одиноко стоящей халупки.

— Я понял, что такое неведомая хуйня, — подавив волну бегущей по телу дрожи, Бык трясет головой.

Перекинув сумку через плечо, он упирает руку в бок и скептически осматривает строение.

Максвелл было шагает к дверям, но Бык придерживает его.

— Две недели в Брюгге за мой счет, дорогой отель, мидии и отсос каждое утро. Только не это.

Зависнув на несколько долгих секунд — реально долгих, ноги согласились на предложение, — Максвелл выдыхает и убирает его руку с пути.

— Трев, мать твою.

Он не оборачивается, и Бык вынужден чапать вслед за ним. Он почти не поднимает подошвы, отчего от его сапог на земле остаются глубокие скользящие следы.

Придержав за собой калитку, Максвелл идет к двери. Деревянный порожек нещадно скрипит, косяк надрывно кашляет при движении, краска вся содралась. Дом не кажется жилым. Пожалуй, это лучшее место, чтобы затаиться.

Они входят внутрь. Нашарив рубильник, Бык щелкает им. Выходит не с первого раза.

Если снаружи все и походит на халупку, то внутри это очень печальные декорации к сериалу пятидесятых.

Миновав продолжительный широкий тамбур длиной во всю фасадную стену, они оказываются в гостиной.

— Тебе придется очень постараться, — бормочет Бык, озирая комнату.

Сумка с грохотом слетает с его плеча, падая на пол. Волна пыли с дощатого пола взмывает в воздух.

Комната небольшая, квадратов пятнадцать. Одну из стен сплошняком занимают комоды и шкафы. Сквозь мутное стекло левого виднеется голубая посуда, в другом стекло отсутствует. Шкаф без дверцы наполнен книгами, шкаф со сломанной ножкой пуст, но на его ручке качается деревянная вешалка, скорее всего, он для одежды.