Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 92

В основном, однако, они делали индивидуальные проекты и сборные модели, и тот, что мы смотрели, был собран на заказ, но от него отказались.

Если бы я захотела, он стал бы моим.

— Этот подходит. И он прекрасен, — продолжала Пиппа. — И тебе нужно что-то купить. Приезжает дядя Лори, а День Благодарения уже не за горами.

У меня еще было время, но моя девочка права. Мы не будем ужинать в День Благодарения, сидя за столиком возле дивана.

— Ладно, я беру, — решила я.

— Отлично. Могу я теперь перестать смотреть на мебель? — спросил Оден.

Он не был в мрачном настроении. Он был просто мальчишкой, которому наплевать на обеденные столы.

— Нет, — ответила за меня Пиппа. — Нам нужно посмотреть диваны. И еще, мама, тебе нужно заняться другой гостевой спальней, чтобы Харту и Мерсеру не пришлось делить комнату.

Я смотрела на нее и думала, что она права. В этой комнате стояли стол и кресло, но оставалось еще полно места, которое нужно было обставить, и комната нуждалась в декоре.

Однако, когда она замолчала, я напомнила ей:

— Сладкая, я объяснила, что мальчики могут и не приехать.

— Если у них есть выбор между дядей Лори и тетущкой Ледышкой, они приедут сюда, — ответила она.

Мои дети называли жену брата «тетушка Ледышка».

Это было забавно.

Но нехорошо.

— Нехорошо называть ее тетушка Ледышка, — мягко упрекнула я ее.

Она не выглядела раскаивающейся.

— Нехорошо, но это правда.

С этим я не могла поспорить.

И все же мне не хотелось, чтобы дочь была злюкой.

— Иногда мы должны быть осторожны, называя людей так, как мы их видим, — посоветовала я. — И особенно, когда приезжает Лор или мальчики. Они могут находиться в начале пути, о котором вы знаете не понаслышке, он неприятен, поэтому давайте поможем им пройти его лучше, чем это удалось нам, хорошо?

И вот тогда-то на ее лице появилось раскаяние, она облизала губы и сжала их.

— Меня мало волнует гостевая спальня, диваны и обстановка, — вставил Оден. — Так теперь я могу перестать смотреть мебель?

Я слегка отодвинула стул, так что оба ребенка, собравшиеся вокруг меня, тоже отодвинулись. После этого я сказала:

— На самом деле, мне нужно поговорить с вами еще кое о чем.

На лицах обоих появилось настороженное выражение.

Я проигнорировала это и бросилась в бой.

— Некоторое время назад у нас состоялся разговор о свиданиях.

— Ага, а теперь ты встречаешься с каким-то неандертальцем, — заявила Пиппа. — Мы знаем.

Я выпрямилась, борясь с возмущением, но вместо этого спросила:

— Откуда?

— Нам сказал папа, — ответил Оден, и я посмотрела на него, его лицо ничего не выражало. — Сказал, что мы должны знать на случай, если увидим вас вдвоем в городе.

— И папа назвал Микки неандертальцем? — спросила я тонким голосом.

Пиппа смотрела в окно.

Оден дернулся, но выдержал мой взгляд и сказал:

— Ага.

Я боролась с нестерпимым желанием отправиться к машине, сесть в нее, поехать к Конраду и накричать на него за то, что он такой огромный… гребаный… мудак.

Но именно такой я и стала из-за него.

Теперь я была собой, и он не заставит меня вернуться к прошлому.

— Микки не неандерталец, — твердо сказала я им. — Микки — хороший человек, и он очень мне небезразличен. Мне нравится проводить с ним время. Он чувствует то же самое по отношению ко мне. Это то, что мы оба считаем важным, и оба строим на этом отношения. Поэтому, раз и он и вы важны для меня, я хочу, чтобы вы с ним познакомились.

— Класс, — небрежно бросила Пиппа.

Я уставилась на нее, шокированная тем, что она не стала возражать.

Или, точнее, отсутствием отрицательной реакции.

— Тебе следует приготовить своего цыпленка-гриль, когда он придет. С домашним капустным салатом, — предложил Оден.

Я перевела взгляд на него.

Затем я спросила:

— Я… это все? У вас есть вопросы? Вы ничего не хотите спросить о Микки?

— Нет, а что? — спросил Оден в ответ.

— Самое время, — сказала Пип, прежде чем я успела ответить сыну. — Ты всегда была хорошенькой, а эти осветленные прядки просто сбивают с ног. Так что неудивительно, что на тебя запали. И хорошо, что у тебя кто-то есть.

Неужели это оказалось так просто?

— Пиппа, сладкая, ты должна знать, что это тот пожарный, которого ты видела в тот день на улице.

— Потрясающе. Он горячий, — усмехнулась она.

Я моргнула.

Она склонилась над компьютером и завладела мышью, говоря:

— Итак, я тут посмотрела, и мне очень понравилось все, что ты сделала в другой гостевой комнате. Я нашла кровать, которая подходит словно Инь к Янь. С пляжа прямо в лес! — объявила она и начала кликать.

О боже.

Дочь искала мебель для дома, который она делила со мной.

И, о боже, дети не возражали против того, чтобы я с кем-то встречалась, и хотели с ним познакомиться.

Я почувствовала нечто странное, и мой взгляд переместился с дочери, щелкающей мышкой, на сына.

Как только я поймала его взгляд, он отвернулся и пробормотал:

— Одобряю все, так что не утруждай себя расспросами.

Затем он вышел из комнаты.

— Смотри, мама, вот она! Разве это не бомба? — воскликнула Пиппа.

Я посмотрела на кровать с балдахином, которая похоже была выполнена из бревен.

Абсолютно это была «бомба».

Я наклонилась вперед, распоряжаясь:

— Подвинься, детка, дай мне посмотреть.

Пиппа усмехнулась.

Пятнадцать минут спустя я заказала в Интернете бревенчатую кровать.

Через двадцать минут после этого я заказала постельное белье для этой кровати.

А еще через час моя девочка сидела на табурете, который она притащила из кухни (мне действительно нужно больше мебели в кабинете), а я все еще покупала мебель в Интернете.

*****

— Не засиживайся допоздна, детка. Я иду спать, — сказала я Одену, который развалился на диване перед телевизором, окруженный учебниками, тетрадями и планшетом.

Было уже поздно. Его сестра легла спать полчаса назад. Оден все еще делал домашнее задание. Телевизор был включен на полную громкость, но, как это умеют только дети, он сидел перед ним, и все его внимание было сосредоточено на работе.

Я опустила руки на подлокотники кресла, в котором сидела, и начала подниматься, когда Оден посмотрел на меня.

— Если он тебя поимеет, ты от него избавишься.

Я замерла.

— Оден, — прошептала я.

— В ту же минуту, как он тебя поимеет, мама, избавься от него, — приказал он низким, дрожащим от глубины эмоций, голосом.

Я откинулась на спинку кресла и сосредоточилась на сыне.

— Во-первых, — тихо сказал я, — мне не нравиться как ты выражаешься.

Оден не ответил, просто продолжал смотреть на меня.

— Во-вторых, — продолжала я, — ты хочешь мне что-то сказать?

— Папа налажал с тобой, и это тебя сломило, — тут же заявил он.

Боже, прямое попадание.

— Знаю, детка, и мне жаль, что я так легко дала вам это понять.

Он решительно покачал головой.

— Нет. Я не об этом. Папа тебя кинул, и это тебя сломило, мам. Теперь ты в порядке. Ты прошла через это. Но ты лучше меня знаешь, что парни могут вести себя как мудаки. Не позволяй этому парню вести себя с тобой как мудак.

— Я кое-что уяснила для себя из случившегося ранее, сладкий, — заверила я его. — И что бы ни ожидало меня в будущем, касательно мужчин или любой другой проблемы, я не позволю этому случиться снова. И под этим я подразумеваю, что не собираюсь разваливаться на части.

Он поднялся и наклонился ко мне.

— Нет, — решительно повторил он. — Только не позволяй этому парню вести себя как мудак.

Я уставилась на своего мальчика и попыталась прочитать все, что он не произносил вслух.

Когда я ничего не смогла найти, хоть и чувствовала, что это где-то там, то сказала:

— То, что произошло между мной и твоим отцом…

Оден прервал меня:

— Тогда я не мог это контролировать. Но буду над этим работать. Если я увижу, что этот парень ведет себя по отношению к тебе как придурок, значит, я начну действовать.