Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 43

— Спасибо, — сказал я Джо, отдавая ей должное почтение в гораздо большем, чем она могла себе вообразить. Выступление прошло отлично. Люди нам даже хлопали, что было скорее неосознанной реакцией, чем искренней, но всё же было приятно. Невидимый барьер был сломан, но передо мной появился новый с теми же содержанием и формой.

Я пригласил всех к себе домой. Заказав много пиццы, мы расположились в гостиной. Артур не мог перестать описывать во всех красках эмоции, испытанные им. У парня сбылась мечта, что случается не каждый день и не с каждым. Я по-прежнему не знал, какой была моя, но чувствовал, будто знал наверняка, с кем хотел её разделить. Клод о чем-то переговаривался с Тильдой. Этот парень делал большие успехи, чего я от него не мог ожидать. Дженна сидела рядом, листая альбом моих детских фото, совершенно не заинтересована в чем-либо. Казалось, будто её этот день утомил больше меня. Девушка положила свою голову мне на плечо и каждые пять минут вздыхала. Подозревал, что эти условные знаки обозначали, что она хотела остаться со мной наедине, но меня устраивала уютная обстановка, в которую мы были погружены. Джо сидела рядом и терпеливо выслушивала Артура, переглядываясь со мной время от времени, словно у нас была одна тайна на двоих, о которой никому не стоило знать. Отчасти так и было. Были у меня с ней несколько секретов, которые Дженне, в первую очередь, не стоило знать, и всё же, если бы она узнала, может, это к чему-то бы и привело.

Мне нравилось чувствовать себя важным, среди определенного круга людей. Не привыкший к времяпровождению в компании, я не испытывал скованности в словах и движениях. Никто не говорил о моей неудаче, словно одно её упоминание могло разрушить непринужденную атмосферу, в которую мы погрузились.

Случившееся действительно было незабываемым приключением, но я не желал останавливаться на нем. Музыка по-прежнему не была тем, чем я хотел заниматься. Она не цепляла душу, заставляя ту трепетать или же пребывать в агонии из-за чувств, что накрывали с головой, вынуждая окунуться в них снова. Мои поиски не прекращались. Я всё ещё не подозревал, где хотел бы оказаться и кем быть.

— Меня подбила на это твоя девушка, — Джо кивнула головой в сторону Дженны, которая удивилась этому не меньше меня. Хотя через секунду девушка уже горделиво задрала голову вверх, царапая своей короной потолок, подтверждая слова блондинки. — Я хоть и не посещала все репетиции, но много слушала сделанные записи. У этой группы есть будущее.

— Нет. По крайней мере, не в этом составе, — пять пар глаз разом устремились на меня, встревоженные подобного рода заявлением.

— Что ты имеешь в виду? — озвучил вопрос каждого Артур. Конечно же, он переживал гораздо больше других.

— Фактически я создал эту группу, но я не хочу больше быть её частью. Мы неплохо сработались, но всё это не для меня.

— Это же не значит, что группа разваливается, — поддержала меня Джо. — Артур, Клод, Тильда… Ты же мечтала об этом, — голубые глаза стали стеклянными. Было похоже на то, будто мы навсегда расставались, предавая надежды, и мечты друг друга, что стали ещё ярче после первого успеха. — Обещаю найти нового клавишника. И солиста, конечно же.

— Я могла бы вернуться, но, боюсь, у меня совершенно не будет для этого времени, — вставила Дженна. Наверное, после этих слов все мысленно вздохнули с облегчением.

— А где мы будем репетировать?

— Там же. Вы не будете мне мешать, — я не думал о том, что позднее мог пожалеть об этих словах, но это делало меня хоть немного нужным, что было приятно. Я всё начал и по-прежнему некой мерой отвечал за это. Пребывая в хорошем настроение, я растачивался любезностями, что было совершенно на меня непохоже. Может, у кого-то всё же есть шанс измениться к лучшему? Или хотя бы попытаться в минуту убаюкивающего покоя, подобного большим волнам океана, шумящими за окном уютного теплого дома.

Невзирая ни на что, это был хороший день. Один из немногих, который я хотел запомнить. Во время разговора с сестрой та сказала, что я «наконец-то начал жить», и осознать это было чертовски приятно, хоть и непривычно.

***

Последующие дни не отличались разнообразностью. Кроме того, что я стал популярным на целых три дня, пока Нэйт Гейл не упал в обморок, разрезая лягушку посреди урока биологии. Эти дни были лучшими в жизни Дженны, ведь девушка радовалась повышенному вниманию со стороны сверстников гораздо больше меня, отчаянно желающего чтобы это поскорее прекратилось. Люди разделились на два типа: одни приветливо здоровались, вспомнив о моем существовании, лестно отзывались о выступление и без тени насмешки хвалили парой-тройкой слов, другие же посмеивались, спрашивая, когда будут в продаже билеты на Вэмбли, как быстро стоило ожидать выхода нового альбома, что меня вдохновляло больше всего. Я показывал этим людям средний палец, зная, что на большее, чем пустые слова, они не были способны, поэтому и истрачивать силы на них не хотел. Дженну же это задевало гораздо больше. Успокаивая меня, она успокаивала по большей мере себя, будто её это хоть как-то касалось.

Дженна призналась, что ей было чрезвычайно приятно, когда одна из девушек того круга, к которому она так отчаянно хотела примкнуть, спросила, была ли она девушкой «того самого Фреда Филлипса», о котором так много судачили. Дженна даже продемонстрировала, как горделиво задрала голову вверх, фыркнув высокомерным «да», будто я был кем-то, вроде Пола Маккарти и Фрэдди Мэркури, а не тем самым собой, которого прежде все сторонились, называя «фриком». Для неё это имело значение.

— Зря ты бросил группу, — сказала как-то Дженна, когда всеобщее внимание ко мне начало понемногу утихать. Мы сидели в школьном коридоре на подоконнике. Люди проходили мимо, не обращая на нас прежнего внимания. Мне это даже было больше по душе. Голос девушки же звучал расстроено, словно большей радости, чем внимание незнакомца, для неё не было.

— Ты ничем не занята. Могла бы примкнуть к остальным.

— Без тебя? — звучало с таким возмущением, будто она ничего не могла без меня делать. Словно мы жить друг без друга не могли, и одна мысль о том, что мы могли бы делать что-либо порознь, приводила в ужас. У Дженны была жизнь, где не было меня. Она сама обязала себя никому не нужными обещаниями, не произнесенными ни разу вслух и мучила нас обоих ими.

— Невзирая на то, что мы пока ещё встречаемся, мы остаемся отдельными личностями. Поэтому если тебе нравиться чем-то заниматься, то пожалуйста. Тебе никто не запрещает и не воздерживает, — я спрыгнул с места. Дженна, чья голова до этого покоилась на моем плече, встрепенулась. Мои слова её несколько обременили. Она раскрыла рот, чтобы возразить, приводя нелепые доводы в качестве доказательств, но затем улыбнулась, словно сказанное мной было в порядке вещей.

Я довольствовался подобной реакцией девушки, потому что видел, что её это не устраивало. Мой ход мыслей не совпадал с её. Дженна свыклась с тем, что я не был тем типом парней, которым она могла бы помыкать. Я не был безума от неё, а потому отчаянно противился идти у неё на поводу. Я не терпел больше поцелуев посреди коридоров, переплетенных на людях пальцев, незаметных касаний. Их отсутствие терпела Дженна, и почему она до сих пор не сорвалась на меня было большой загадкой. Я знал, что долго она не продержится. Нуждающаяся в любви, Дженна ни за что не станет долго терпеть её отсутствие. Однажды я о ней позаботился, став на защиту перед братом, что сделал бы снова, если бы это понадобилось, но на большее я был не способен.

— Однажды ты задохнёшься от того чувства, что душит меня теперь, — сквозь зубы произнесла девушка, бросая меня одного. В уголках её глаз стояли слезы, за которые я чувствовал свою вину, но которые так и не заставили меня остановить её и осилить себя на нежное чувство.

Дженна знала, что я её не любил. После стольких безответных признаний кто-угодно мог бы об этом догадаться. Но пока что я ей ещё был нужен. Пока что она не готова была меня отпускать, и я никак не мог найти ответа на вопрос «почему».