Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 44

Она не знала, но я уже задыхался. Тонул в холодных вода страха перед тем, что должно было меня либо убить, либо вселить в тело жизнь. Пребывал где-то посреди неизвестности. Оказавшись окруженным в непроглядном тумане, я стоял на месте, думая, что стоило делать, когда всё что нужно было, это идти вперед. Я не мог предугадать, что могло оказаться среди мглы, если бы она рассеялась, но строил Вавилонскую башню догадок, что когда-нибудь должны были развалиться, похоронив меня под обломками.

Вернувшись в тот день со школы, я пытался выбросить из головы Дженну и её слова, что застряли в памяти. В пятничный вечер не было никаких планов, кроме как отдыхать от пережитой недели, когда каждый день напоминал сражение, из которого я должен был если не вернуться победителем, то хотя бы выжившим.

Я направлялся на кухню за стаканом сока, как стал невольным свидетелем размолвки родителей. Если бы не моё имя, произнесенное одним из них, я бы спокойно продолжил свой путь, но это заставило меня остановиться, чтобы подслушать разговор, который шел обо мне.

— Мне только начало казаться, будто всё стало налаживаться. Наш сын начал превращаться в обычного подростка, как всё вернулось на круги своя, — причитал отец уставшим голосом.

— Руперт, наш сын нормальный подросток! — возразила мама, заставив меня даже улыбнуться. Она всегда была на моей стороне, невзирая на то, что просила идти на уступки и примирения, в которых я признавал поражение.

— Правда? Когда ты в последний раз видела его девушку? К нам даже перестала приходить эта его подружка, — он начал щелкать пальцами в попытке вспомнить имя Джо. — Сестра Хейли, забыл как там её зовут. Затем он бросил группу. Наверное, ещё повезло, что он больше недели продержался без драк…

— Говори тише, он же дома.

— Может, будет к лучшему, если он наконец-то меня услышит, — отец повысил голос, из-за чего мама шикнула на него. — Дел, я всего лишь хочу, чтобы он был, как остальные дети. Хотя бы таким, как Элла.

— Правда, Руперт? Вспомни меня в шестнадцать лет, — упрекнула его женщина, заставив заткнуться и внимательно её слушать. Я и сам навострил уши, хоть и не полагал, будто мог услышать что-то новое. — Я завела с тобой интрижку, когда мне было пятнадцать. В шестнадцать ушла из дома, судилась с собственной матерью и родила Эллу. И если ты думаешь, что до встречи с тобой я была святошей, то глубоко ошибаешься, — она сделала паузу, когда я перевел дыхание. Список был вполне впечатляющим. — Наш сын не принимает наркотики, не пьет, не пропускает уроки и почти никогда не покидает свою комнату. Отсутствие жизненных стремлений не самое большое, за что ты мог бы упрекать его. Тебе стоило бы довольствоваться тем, что наш сын не один из тех парней, которые нагоняют на людей страх, шастая посреди ночи на улице.

— Наш сын один из тех, кого эти парни избивают до потери сознания. Он ведь даже не видит смысла обороняться или бежать. Он нарочно злит их, чтобы как-то самовыразиться и показать, что он не такой, как все. И ты его за это поощряешь.

— Фрэд никогда не привлекал внимания. И будь ты хоть немного внимательнее, то знал бы это. Он ото всех прячется, и это единственное, что меня беспокоит, — голос матери стал тише. Я чувствовал в нем печаль. Она задавала вопрос, а я онемел, не смея ответить даже самому себе. — Это не прекратилось.

— Ты о чем?

— Та девочка. Он не в порядке из-за неё. Фред не смирился с её смертью…

— С чего ты взяла? Ему же стало лучше с тех пор. Изменения были на лицо. Всё устаканилось, Дел. Дело не в этом. Он забыл о ней, — отец пытался успокоить мать, но я почувствовал, как с упоминанием Нэнси и сам встревожился. Я боялся изобличения моего призрака, но тот не смог незамеченным прокрасться в мою жизнь снова.

— Я тоже так думала. Но он не в порядке. Помнишь, как в начале выступления, он замер на месте, не мог произнести и слова, будто увидел призрака…

— Он всего лишь забоялся публики. У него это не впервые.

— Нет, это другое, Руперт, — резко отрезала женщина. — Я проследила за его взглядом. Он смотрел на девочку с рыжими волосами, что, скорее всего, напомнила ему о ней. Что хуже этого, если он подумал, будто это и была она. Понимаешь?

Я попался слишком просто. Отец этого не понимал, но мама знала меня лучше, чем я знал себя самого. Она раскусила меня быстрее, чем я сам того ожидал. Качество проницательности было присуще и Элле, и я был отчасти рад, что сестры не было рядом, потому что и она бы непременно отыскала причину моей тревоги и стала навязывать свою помощь, что помогало мне и раньше, но с чем теперь я хотел справиться сам.

Нэнси не была большой проблемой. Видение её сбивало с пути, но не давило на рассудок, как раньше. Она ворвалась в мою жизнь заново вместе с красным кадилаком с трещиной в виде молнии на лобовом стекле. Машина мне не давала покоя, а не девушка, память о которой канула в бездну детских страхов и переживаний. Я смог отгородиться от Нэнси однажды, и был уверен, что смог бы это сделать и во второй раз. Причина была не в ней. Причина была в человеке, который всё разрушил. И хоть Элла заверяла меня в том, что чёртов мистер Грэй был заточен за решетку, что-то в этом было неладное, и я никак не мог понять что. Вернулась не Нэнси, вернулся мой страх перед ним, разрушенный когда-то одной встречей, о которой родители не знали по сей день.

— Тогда мы должны записать его на прием к психотерапевту. Когда-то это уже помогло, — ответил отец, будто решение проблемы было очевидным. Он многого не понимал, оставаясь по своей природе человеком поверхностным. Например, что не приемы чёртового психотерапевта помогли мне однажды. Или что не в смерти Нэнси всегда было дело. Я был тихим и замкнутым, но в тоже время колючим даже когда подружился с девочкой и до встречи с ней. Я был таким, каким был, и этому не нужно было искать объяснений.

— Руперт, это ему не поможет.

— Что же тогда?

— Джо, — гордо произнесла мама, будто имя девушки и было тем самым ответом, который мы все так долго и упорно искали. — Она поможет ему также, как сделала это во время выступления.

Я никогда отчетливо не понимал, что означало быть храбрым в современном мире. Неотъемлемая черта едва ли не каждого героя прозаических сказок не имела отражения в реальности. Для чего нужно быть храбрым? В округе не было ни драконов, которых можно было сразить наповал, идеальных принцесс, мелодичное пение которых созывало всю фауну вокруг, не нужно было спасать деревни, никто вообще не нуждался в чужой храбрости, часто воспринимаемой, как хвастовство.

Одновременно я вроде бы понимал, что храбрость ценилась в людях, что ежедневно тушили пожары, задерживали преступников, спасали чужие жизни, жертвовали собой ради других. Храбрыми привыкли называть людей, которые не боялись говорить и даже думать, двигаться в противоположном общему потоку направлению, бороться со своими страхами и потерями. Это было важно и в тоже время я не находил в этом какого-либо смысла.

Я задумался о том, как хотел бы быть храбрым, когда мы с Джо сидели на заднем дворе её дома и продолжали писать историю, к которой мне нехотя приходилось возвращаться раз за разом. У меня был шанс блеснуть смелостью, если бы догадки об отношении мистера Грея к детям я не держал при себе. Будучи по своей натуре тихим, я многое замечал, но боялся того, что разыгравшееся детское воображение выдавало вымысел за правду. Я не хотел предполагать того, в чем не был уверенным наверняка, потому что, возможно, я был слишком придирчив или не таким уж внимательным, как мне казалось. Я осмелился лишь несколько раз предупредить Нэнси о том, чтобы она больше не шутила с мистером Греем, но ей всё это казалось забавой. Мне не доставало храбрости озвучить свои худшие предположения, и цена этого молчания оказалась слишком высокой.