Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 33

—Что я...? Братец... Что... — сипло пробормотал Дола, боясь услышать ответ. — Курва мать, что произошло?

—Ночной кошмар с тобой произошёл, вот что. Что тебе снилось? — не менее хрипло отозвался Лайе, растирая шею. — О, холера, думал, ты шею мне сломаешь.

Он рассмеялся, и смех вышел нервным. Дола взглянул на брата исподлобья, не разделяя его веселья. По-правде говоря, он был напуган ничуть не меньше близнеца.

—Я... Было темно. Холодно. Пусто. Страшно. Были Его Голоса. И птица...

—Птица?

—Чёрная птица со стальными когтями. Единственное, что я чётко помню. — Дола коснулся рукой своей груди, словно проверяя, нет ли там раны, а потом потёр ноющий висок. — Такое чувство, будто я снова вернулся в Каморан.

—Тебе давно не снились такие сны, верно? — сощурился Лайе.

Дола неуверенно кивнул, решив не рассказывать брату, что сны вернулись с тех пор, как он побывал у стоунблейдской провидицы. Но он был вынужден признать, что настолько сильно его проняло только сегодня. До сих пор он лишь просыпался в холодном поту, с бешено колотившимся сердцем, пытаясь вспомнить, что ему снилось.

—Пожалуй, я догадываюсь, почему тебе приснился Он. — задумчиво протянул Лайе. — Возможно, причиной чумы может быть демон Хаоса.

—Тогда об этом уже знали бы. — возразил Дола.

—Вспомни, малой, Ресургем построен на руинах куда более древнего города. Никто не знает, как глубоко уходят катакомбы под городом, и сколько мертвых там захоронено. Совсем, как в Каморане. Может поэтому Лиланг нас туда отправила?

—Ты думаешь, она знает?

—О, ты сомневаешься в нашей матери? – фыркнул Лайе. — Конечно, знает, иначе бы не стала посылать нас в Ресургем всего лишь для того, чтобы мы расследовали убийства полукровок.

—Сомнительное решение с ее стороны. — Дола уже обеими руками держался за голову — боль не желала отпускать, и где-то внутри зрел подспудный страх снова услышать сонм Его Голосов.

Лайе наклонился к близнецу, осторожно, если не сказать нежно, взял его за лицо обеими руками, и Дола зажмурился, чувствуя приятную прохладу братовых ладоней. Лайе мимолётно улыбнулся, и головная боль тут же исчезла.

—Всегда было интересно, как тебе это удаётся. — проворчал Дола, издав вздох облегчения.

—Дар. — пожал плечами Лайе. — Он многогранен, нужно лишь знать, как его использовать.

—Ещё немного и ты станешь почти Совершенным, братец. — пошутил Дола, и эти слова заставили его близнеца вздрогнуть.

То же самое ему говорил Тысячеглазый в Каморане и в реванхеймском лесу. А теперь и Дола. Случайная мысль, или Тысячеглазый начинает говорить устами его брата?

—Одного не могу понять, почему чума? — вырвал его из тревожных размышлений голос Долы. — Оба раза, что мы видели демонов Хаоса, они воплощали собой лишь... смерть и разложение.

—Вспомни, кем была принцесса Мадригаль, малой. Легенды говорят, что став Его воплощением, она принесла в свой Дом чуму.

—Принцесса Мадригаль мертва уже много веков, Лайе.

—Но ее память осталась. К тому же, никто так и не узнал, где ее похоронили. Она ушла из Дома Йонах, пронеся чуму через всю Империю и заразила ею Землю Радости. И здесь, в Джалмаринене она сгинула без вести.

—Чудесно. Исходя из твоих слов, нам нужно искать могилу одержимой принцессы. — Дола снова покрутил головой. — А где Сольвейг?

—О, я уж думал, ты про неё и не вспомнишь. — саркастически отозвался Лайе. — Ещё не возвращалась твоя jalmaer.

Ещё на подходе к корчме, Сольвейг почуяла неладное. Чувство было до боли знакомое, неприятное, совсем, как в лесу близ Реванхейма, когда она была заложницей демона Хаоса. Сейчас оно было гораздо слабее, но, по мере приближения к корчме, усиливалось. Осторожно зайдя внутрь, Сольвейг увидела селян, что сидели за столами, хмурых служанок и корчмаря, невозмутимо следившим за порядком. Никто из них не выказывал никакого беспокойства, словно ничего не происходило. Медленно, не выдавая своей тревоги, ведьма поднялась по лестнице на чердак, чувствуя, как сгущается вокруг мертвая тишина — она заглушала все звуки, заставляя забыть о том, что здесь есть жизнь. У двери в комнату с близнецами Сольвейг замерла, не решаясь открыть ее, боясь того, что может увидеть. Она так и стояла перед ней, пока не услышала шум за стеной, глухой вскрик, а потом... Потом тишина исчезла, будто по щелчку, и в мир вокруг вернулись звуки — смех внизу, звон посуды, мяуканье кошки за окном.

А потом Сольвейг услышала голоса близнецов, и то, о чем они говорили, заставило ее изумлённо открыть рот. Бесстыже подслушивая разговор, она размышляла о том, какой удивительный виток совершила ее судьба, когда она решила отправиться в путь вместе с близнецами. Не до конца оформившаяся мысль медленно, но верно укреплялась в ее разуме, обрастая мечтами о будущем, которое она могла бы получить.

Наконец, услышав своё имя, Сольвейг придала лицу обыденное выражение, толкнула дверь и зашла в комнату. Оба близнеца сумрачно уставились на неё, и ведьма лучезарно улыбнулась.

—Вам не спится, я погляжу?

—Заснёшь в этом клоповнике, как же. — недовольно буркнул Лайе. — Узнала что-нибудь?

—Как и сказал корчмарь, чуму занесли нелюди из Ресургема. Я вылечила несколько человек. Остальным... не повезло, заражение было слишком глубоким. Беженцы приходили сюда пару недель назад. Людей пустили, а нелюдей...

—Убили и сожгли. — закончил за неё Дола.

—И так во всей долине. Остроухих гонят отовсюду, либо убивают.

—А jalmaer, значит, пытаются спасти? — саркастично скривился Лайе.

Сольвейг перевела на него тяжёлый взгляд.

—Не всех. Пускали тех, у кого не были обнаружены симптомы чумы. Только вот проку от этого, как смертному от сисек Махасти. В Ресургеме сейчас гонения нелюдей, они бегут сюда, в Речную Долину, но и здесь им нет пристанища.

—Тот, кто первым занёс чуму в город, явно не представлял, как он подгадил нашему народу. — пробормотал Дола, едва ведьма замолчала.

Вместо ответа Сольвейг вытащила из декольте смятый листок и протянула его братьям.

—Один из беженцев сумел набросать приблизительную карту пещер, ведущих в Ресургем. Если он не путает бред с реальностью, мы быстро доберёмся до города.

Дола придирчиво повертел «карту» в руках и резюмировал:

—Хорошо, если мы не напоремся на демона Хаоса в этих пещерах. В противном случае, — он демонстративно помахал листочком перед носом, — от этого наброска тоже толку будет, как смертному от сисек Махасти.

—Почему вы решили, что здесь может быть демон Хаоса? — удивилась ведьма.

Близнецы переглянулись.

—Интуиция. — сказал Дола.

—Ты и сама должна была почувствовать Его присутствие. — добавил Лайе, сверля ведьму подозрительным взглядом.

—Я почуяла что-то неладное, когда шла сюда. Но это ощущение исчезло раньше, чем я успела добраться до корчмы. — бодро соврала ведьма.

Она стянула с ног сапоги, расстелила рядом с Долой одно из одолженных у корчмаря одеял, и с облегчением растянулась на нем, чувствуя, как усталость после изнурительного процесса исцеления больных даёт о себе знать. Сольвейг не стала искать, чем укрыться, просто закуталась в свой плащ.

—Разбудите меня... как соберётесь... — ведьма широко зевнула, и, закрыв глаза, мгновенно провалилась в сон.

—Ты тоже ложись. — буркнул Дола брату. — Мне что-то расхотелось спать.

Лайе внимательно на него посмотрел, открыл рот, собираясь что-то ответить, но передумал. Так и не решившись ничего сказать, он лёг на своё место и закрыл глаза. Дола же остался наедине с самим собой и сжал кулаки. Он не знал, что беспокоило его больше — страшные, странные сны или слова ведьмы о гонениях нелюдей. Дола мог быть тысячу раз принцем Даэтран, но он ни на минуту не забывал о своём происхождении и жизни до Вечной Земли, и подобная несправедливость претила ему. Конечно, Дола понимал, что ему просто повезло родиться принцем, и лишь в этом было его отличие от других полукровок. Когда он ещё служил в армии, он сумел собрать вокруг себя других смесков, их было не так много, но достаточно, чтобы сформировать отряд. Многие из них стыдились своего происхождения, некоторые ненавидели «порченую кровь», что текла в их жилах. И только Дола Даэтран по прозвищу Бес, никогда не скрывал, кем он был. Очень часто этот факт его биографии становился причиной для всевозможных стычек, но младший принц не давал спуску никому, прослыв редкостным забиякой. В конечном итоге, даже командование перестало называть его по имени и указывать его Дом. До конца службы его называли только Бесом, и так было проще, так было легче.