Партизанские отряды занимали города - Жигалин Яков Павлович - Страница 9

От казаков-богатеев Семенов также получал пожертвования. Так, богач Почекунин дал на содержание ОМО 20 лошадей и 30 быков, казак Белокопытов — 200 лошадей.

Не закончив полностью формирования нового отряда, Семенов 5 апреля снова перешел границу и начал продвигаться вдоль железной дороги к Чите. Конечно, не случайно, что это выступление совпало с началом прямой интервенции Японии и Англии, высадивших во Владивостоке свои первые вооруженные отряды. 5 апреля 1918 года во Владивостокский порт вошли крейсера: японский — «Ивами» и английский «Суффольк».

К моменту выступления отряд Семенова насчитывал примерно до трех тысяч человек при 15 орудиях.

Опрокинув небольшой красногвардейский отряд на станции Даурия, Семенов начал быстро продвигаться вперед. Его первоочередной задачей было занятие узловой станции Карымская, чтобы отрезать Амур и Приморье и остановить вывозку грузов из Владивостока.

Выступление Семенова застало Забайкальский облисполком неподготовленным. Мобилизация проходила медленно и кое-где стараниями белогвардейцев встречала противодействие. Чтобы приостановить движение Семенова, наши части при отступлении взорвали железнодорожный мост через реку Онон и начали срочно стягивать свои силы на станцию Андриановка. Семенов же, не чувствуя себя достаточно сильным для немедленного наступления на Андриановку, занялся пополнением своего отряда путем мобилизации. В богатых станциях 2-го военного отдела по Онону и верхней части Аргуни он добился некоторых успехов. Его отряд к маю 1918 года вырос до 9 тысяч человек. Менее успешно мобилизация проходила в бедных станциях 3-го и 4-го военных отделов. Здесь вербовщики Семенова встретили определенное противодействие, а вооруженный отряд под командой сотника Беломестнова в станице Донинская встретился с отрядом Красной гвардии и после боев вынужден был отойти обратно к Маньчжурии.

11 апреля, когда семеновцы уже дошли до Оловянной, облисполком выпустил воззвание к населению о борьбе с Семеновым. Был избран Военно-революционный штаб в составе Шилова Д. С.,И. А. Бутина и Н. М. Матвеева с чрезвычайными полномочиями.

Основным резервом, откуда вербовалась Красная гвардия в Чите, были железнодорожные мастерские. В особо трудные моменты здесь выносились решения о поголовной записи в Красную гвардию. Приходилось сдерживать массовое вступление в отряд, так как это могло вредно отразиться на работе железной дороги. Большинство рабочих, незнакомых с военным делом, приходилось наспех обучать. Обучением руководил сам Лазо, и мне не раз приходилось видеть его за этим делом.

Самыми боеспособными красногвардейцами были бывшие военнопленные венгры и немцы. Они знали военное дело и были дисциплинированны. Поэтому они сыграли значительную роль в борьбе с семеновцами. Отряд интернационалистов под командованием Зингера и Омаста насчитывал до 900 человек.

По указанию Центросибири в Читу начали прибывать отряды Красной гвардии из Иркутска, Черемхова, Ачинска, Новониколаевска, Барнаула, Омска и даже Кургана. Все они направлялись в Андриановку, где Лазо формировал из них боевые группы и готовился к встрече с Семеновым.

По окончании 3-го областного съезда Советов депутаты разъехались по местам и занялись организацией отрядов Красной гвардии. В казачьих станицах обсуждались два документа: приказ Семенова о мобилизации в его отряд и воззвание областного съезда Советов об организации Красной гвардии Как правило, везде фронтовики, поддерживаемые беднотой, выносили решение в пользу Советов.

Так, в апреле 1918 года организовались отряды Красной гвардии в станице Копунской под руководством П. Атавина и С. А. Бутина, в станице Зоргольской — под руководством П. Г. Пешкова и Я. Жигалина, и в Газимурском заводе — под командованием В. Г. Кожевникова. Позднее эти три отряда объединились в одну кавалерийскую бригаду известную под названием Копзоргаз (первые слоги названия отрядов).

В Нерчинске сформировался отряд под командованием Тетерина (Петрова). В Александровском заводе была организована одна из самых боеспособных революционных частей —1-й Советский пехотный полк под командованием позднее прославленного полководца забайкальских партизан П. Н. Журавлева.

Так, в тяжелой классовой борьбе рождалась Красная гвардия в забайкальской деревне, выковывались и закалялись ее командиры. Четырехмесячный опыт борьбы Красной гвардии Забайкалья против банд атамана Семенова в 1918 году широко и успешно использовался забайкальскими партизанами в тяжелой затяжной войне с белогвардейцами и японцами в 1919–1920 годах.

После установления Советской власти в Чите в апреле 1918 года я поехал в родную Зоргольскую станицу в отпуск. Давно не был дома. Мечтал повидать родных, отдохнуть после тяжелой фронтовой жизни и бурных революционных событий. Но отдохнуть не пришлось. Станица бурлила. Ломались старые традиции, привычные отношения между богатыми и бедными, между начальниками и подчиненными и даже между старшими и младшими в семье.

Как обычно после долгого отсутствия, нужно было повидать многочисленных родных и знакомых. Да так, чтобы никого не обойти, не обидеть. Конечно, после первых расспросов о здоровье разговор переходил на политику. Что делается в городе? Кто такие большевики? Из-за чего воюют с атаманом Семеновым?

Зоргольская станица преимущественно скотоводческая. Хлеба здесь сеяли мало. Решающее значение в земельных отношениях играли не посевные площади, а покосы, которые делились ежегодно по душам. Поэтому многосемейные бедняки часто продавали свои покосы богачам, имеющим машины- сенокосилки и наемных батраков. Классовая вражда между богачами и бедняками в период революции обострилась. Основной прослойке в станице — казакам-середнякам — не нравились старые порядки, при которых они были обязаны нести военную службу, а коня, обмундирование и даже шапку заводить за свой счет. Наконец, они не хотели дольше терпеть на службе офицерского мордобития. Это предопределило политическую позицию середняков.

Когда был получен приказ самозванного атамана Семенова о мобилизации казаков для борьбы против большевиков, то станичный атаман собрал сход, чтобы выявить отношение казаков к семеновскому приказу.

Ярко светит апрельское солнце. Необычна ныне пасха. И на нее революция наложила свой отпечаток. Народу на улице много, но уже нет былого беззаботного веселья. У большинства лица озабочены и сосредоточены. То тут, то там вспыхивают жаркие споры. Многие идут на сходку в станичное правление.

Станичный атаман, бравый вахмистр Егор Иванович Кычаков, с большими рыжими усами, тщетно старается навести порядок; его никто не слушает. Крепкий табачный дым плавает, как густой туман. Но его никто не замечает. Обсуждаются два документа: обращение Забайкальского облисполкома рабочих, крестьянских и казачьих депутатов, призывающих казаков к борьбе против бандита Семенова, и приказ есаула Семенова о борьбе против большевиков.

Атмосфера все более накаляется.

Перевес явно на стороне большевиков. Во всяком случае, подавляющее большинство фронтовиков — бедняков и середняков — определенно не хотели примыкать к Семенову и вообще не хотели воевать. Слишком устали, не успели еще отдохнуть и отмыть окопную грязь.

— Идти к Семенову, — значит идти против всей России, — говорили фронтовики. — Мы только что вернулись с фронта. Там все солдаты за большевиков. Словом, весь русский народ за большевиков, а мы против? Нет, этак нельзя. Нам не устоять против всей России. Да и не к чему.

— Что же вы хотите? С большевиками идти против своих братьев казаков? — горячился старый казак, бывший писарь Илья Перебоев, нервно передвигая на носу старые очки. — У Семенова казаки. Вся Чиндатская станица, и Кайластуй, и Абагайтуй пошли к Семенову. Гляди, завтра и дуроевцы пойдут к нему. А за большевиками кто? Солдаты да крестьянская голытьба.