Я ползу сквозь (ЛП) - King A. S. - Страница 24

– Иначе ты бы сюда не попала.

– Ясно.

– Тогда скажи, что такого важного ты делаешь в своей лаборатории?

– Я препарирую животных. В основном лягушек.

– Как необычно.

– В лягушках нет ничего необычного. Они просто мертвые.

– Ты просто обязана делать хоть что-то еще, а не просто препарировать лягушек, как тупая девятиклассница.

Голос Патрисии в моей голове сообщает, что Марвину можно доверять. И я рассказываю:

– Мне кажется, что в человеческом теле есть орган, способный избавить человека от чувства вины. – Волосы Марвина привстают, подаются ко мне и слушают секущимися кончиками. – Думаю, его, как и вашу железу для сексуальной мощи, скрывают от нас, потому что…

– Потому что вина – движущая сила реального мира, моя дорогая. Очень точно. Как и секс. Ты в курсе, что даже врачей в университетах до сих пор не учат, как выглядит клитор целиком? Мы рисуем на схемах лишь крошечный кусок огромного, потрясающего органа. Это все равно что рисовать руку как культяпку без пальцев. Как ты думаешь, почему так происходит?

Я молча смотрю на него, не зная, что ответить. Мне не хочется обсуждать такие вещи с Марвином.

– Это просто еще один способ управлять нами, дорогая. Особенно вами, женщинами. О боже, давайте контролировать этих истеричек!

Его волосы вопят, как те самые истерички: «О боже! О боже!! О боже!!!»

========== Лансдейл Круз — вечер четверга — новая миссис Круз ==========

Никого больше не осталось. Мои друзья Станци и Густав разбились на вертолете. Моя другая подруга Чайна внезапно самовозгорелась у себя во дворе. Мужчина с телевидения после второго интервью попросил моей руки, но я отказала.

На самом деле со всеми все в порядке, Станци и Густав не разбивались, а Чайна не могла самовозгореться, потому что это бред и выдумки. А мужчина из новостей не просил моей руки, но я сказала «да». Только он вряд ли услышал.

Мистер Круз отправился на поиски новой миссис Круз. Я слышала, потому что она некоторое время назад позвонила по домашнему телефону и очень извинялась, что опаздывает на свидание. Она просила меня сказать ему. Я этого не сделала.

Чайна не отвечает на звонки, а Густав и Станци улетели туда, где их настоящий дом. У меня есть визитка тридцатидевятилетнего мужчины с телевидения. Там лос-анджелесский номер телефона. Я нашла в интернете код его мобильного, и он зарегистрирован в Огайо. Я-то думала, почему он ведет себя как калифорниец? Оказывается, он из Огайо.

У него такой вид, как будто он очень давно неправильно питается. И ему, наверно, много лет никто не делал массажа. У него глупая улыбка и слишком много геля для волос. У него такой вид, как будто ему не хватает любви. Мы просто созданы друг для друга.

Всю ночь я оставляю на себе порезы и прижигаю их сигаретами, а потом принимаю ванну из соленой воды. На самом деле я иду в «Хилтон».

========== Чайна Ноулз — вечер четверга — Fuenteovejuna ==========

– Алло, – речь Айриника Брауна течет плавно, как прогноз погоды в солнечный денек. – Алло, – повторяет он.

Я чувствую, как по кругу выворачиваюсь: рот, язык, зубы, надгортанник, пищевод, желудок, двенадцатиперстная кишка, тощая кишка, подвздошная кишка, слепая кишка, толстая кишка, прямая кишка, анус. Я пренебрегаю выделительной системой, она мне не нужна. У меня есть желчный пузырь, полный желчи. Где-то там должна быть моя печень, но сейчас она мне не пригодится. Мне не нужно ничего фильтровать.

– Эй-Джей, это ты? – спрашивает он. – Ты что, в туалете? Звучит отвратительно.

Я изменяю голос, думая о Лансдейл и о том, как легко она врет. Я включаю ее в свою пищеварительную систему, вывожу орган Лансдейл наружу и говорю:

– Хочешь мясца? Тут у меня девчонка хочет.

– Хватит врать, Эй-Джей, у тебя не будет девчонки, даже если ты ей заплатишь.

– Она в отключке, братан.

– Кто говорит? – спрашивает он.

– Когда они в отключке, с ними легче. А то вырываться начинают.

– Вы не туда попали, – произносит он и вешает трубку.

Я осматриваюсь и включаю плойку в розетку. Как только она достаточно нагревается, в комнату стучит мама и велит мне выходить. Мне хочется ответить: «Откуда выйти, мам? Из кишечника? Из собственного рта?» Но я выключаю плойку и спускаюсь.

Мама надела поверх черного латексного костюма халат и попросила подвальных гостей уйти. Папа уже в кровати, потому что завтра ему надо куда-то лететь по работе. Мама усаживает меня за кухонный стол и говорит, что ей сегодня звонили из полиции по поводу предупреждений о бомбах.

– Они думают, что это ты.

– Это не я.

– Но ты знаешь, кто это? – спрашивает мама.

– Это никто.

Мама вздыхает и затягивается электронной сигаретой. Она похожа на робота в халате: черный блестящий корпус, красный огонек зарядного устройства.

– Но кто-то же их посылает. Не может же школа слать предупреждения сама себе.

– Может и шлет, – замечаю я. – Хотя бы метафорически.

Мама смотрит на меня с натянутой обеспокоенной улыбкой.

– Может, это как «Fuenteovejuna», – продолжаю я.

– Фуэнте-что?

– «Fuenteovejuna». Ну, пьеса про испанский город. Пятнадцатого века.

– Как пьеса может быть связана с тем, что мне звонит полиция? С тем, что ты сожгла замечательную мартышку? Твой отец привез ее из поездки. Он никогда не желал тебе зла.

– Да, я жалею, что сожгла ее.

– Так при чем тут пьеса?

– «Fuenteovejuna» основана на реальных событиях, произошедших в Испании веке в пятнадцатом. В городе жил один офицер, и он был ненормальный. Он постоянно нападал на невинных людей, насиловал женщин и все дела. Он творил столько беспорядков, что в конце концов весь город сговорился убить его и закопать.

– Чайна, я не понимаю связи.

– Потому что ты не дала мне рассказать до конца. – Она машет мне рукой, чтобы я продолжала. – Кто-то рассказал о его убийстве Изабелле и Фердинанду, и те послали полицию опросить жителей города. Кого бы они ни спросили – мужчин, женщин и даже детей, – на вопрос, кто убил офицера, все отвечали одинаково.

– И? – мама снова затягивается кибер-сигаретой.

– Все говорили одно и то же: «Его убила Фуэнтеовехуна».

– Это же было название города?

– Да.

– То есть его убил город?

– Да.

Мама пялится на мойку; на сушилке сохнут две секс-игрушки. Мои младшие сестры считают, что это кухонные принадлежности, потому что однажды они пролежали так до утра и нам пришлось соврать.

– Но его ведь убил не город? – говорит мама. – Жители просто покрывали настоящих убийц, так?

– В зависимости от того, как смотреть на ситуацию.

– И что мне тогда завтра говорить детективу?

– Скажи ему, что это все Фуэнтеовехуна. Наверняка он не читал Лопе де Вега и будет искать какого-нибудь латиноса с ирландскими корнями по имени Фуэнте О’Вехуна.

– Не смешно.

– Но это правда.

С тех пор, как я услышала голос Айриника Брауна, я просто пульсирующий орган на ножках. Я потею. Мне кажется, я сейчас сгорю на месте.

– В последнее время ты сама на себя не похожа, – замечает мама.

– Ты только поняла? – спрашиваю я.

– Я решила, что ты сама скажешь, когда сочтешь нужным.

– Наверно, скажу.

Я встаю, а мама снова затягивается мигающей сигаретой.

– Родители… мы должны что-то предпринять.

– По поводу?

– По поводу бомб. – Она косо смотрит на меня. – А что, нужно еще с чем-то что-то делать?

– Ты думаешь, я узнала про «Фуэнтеовехуну» в школе?

– Наверно.

– Ты думаешь, разработчики тестов ее читали?

– Какие разработчики тестов?

– Те, которые посылают предупреждения, какие же еще.

– Значит, ты все-таки знаешь, кто их посылает.

Я останавливаюсь в дверном проеме и вздыхаю:

– Ну да.

– Это разработчики тестов?

– Ага.