Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 70

— Посмотри на это, дружок — твой доспех чемпиона, твои клинки, изменённые, правда, но всё те же верные тебе в боях друзья. Ты не расстался с этими дарами арены смерти, и это о многом говорит. Ты всё тот же зверёныш, что кромсал врагов под восторженные крики толпы. Ты всё так же один против всего мира. И твои друзья, продавшие тебя мне, тебя не спасут. Жаль. Как жаль, что нельзя тебя оставить в живых: я бы с радостью вернул тебя в привычную среду. Но, как говорится… — одна из наложниц подаёт меч барону, и тот с трудом берёт его в свои мягкие руки, — долг платежом красен…

Под навесом давящая атмосфера ненависти и обречённости не давала свободно дышать. Бывший раб смертельной арены лежал на полу, и ошейник «усмиритель» не позволял ему подняться. Над пленником, держа в руках серповидный меч, стоит его бывший хозяин. В сторонке поскуливал мальчишка-раб. А возле кресла ласкали друг друга две наложницы. Звон в ангаре на секунду отвлекает работорговца, Кун вскакивает… нет, не вскакивает — неловкое подёргивание, не больше. Юри Грекхем сопит в неуверенности, но решает поскорее покончить со всем и проводит лезвием по спине хантера…

Возле входа в ремонтный сектор ведущий организатор перед возвращением в ангар даёт последнее указание:

— Вот и всё, отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.

В этот момент в проём двери заходит невысокий рыжеволосый мужчина. Один из телохранителей рефлекторно стреляет в потенциальную угрозу, но угроза, мимолётно взмахнув рукой, посылает в стрелявшего хируановый шарик сантиметр диаметром. Снаряд поглощает излучение волновой пушки и разбивает висок наёмника одной лишь силой броска. Стрелок умирает ещё до того, как касается пола.

Рыжеволосый мужчина, подкидывая в ладони ещё один шарик, вопросительно смотрит на оставшуюся охрану.

— Отставить! — рявкает Блюс на подчинённых и затем обращается к нежданному гостю. — Господин Чак, рад встрече.

— Оставьте это, Блюс, я же просил звать меня просто Крис! Ну да ладно, я-то, небось, по делу пришёл.

— Понимаю, какой кажется сложившаяся ситуация… Хотя я и сам не понимаю, какой она кажется.

— Я пришёл за участником. Не знаю, что у вас тут произошло, но Алактум ещё участник финала, и я как судья ответственен за его безопасность и его действия пока он является частью турнира.

— Мне очень жаль, что всё так обернулось, господин Крис, но этот человек вторгся на закрытый сектор станции, находящийся непосредственно в моей юрисдикции, и посему мы сами с ним разберёмся.

— Я столько времени потратил, чтобы найти его, да и Вас, честно говоря, тоже многие ищут. Кто же откроет финальный этап турнира без ведущего организатора?

— Я дал распоряжения — за мои обязанности не переживайте. А что же касается вашей заботы об этом участнике, то я властью организатора дисквалифицирую его сим моментом из турнира «Ню Нова». Теперь он просто нарушитель, который будет осуждён по законам станции и наказан со всей строгостью сложившейся ситуации.

— Это неофициальная процедура — я ещё могу успеть привести его до начала боя, и до тех пор он остаётся участником. Так что я его забираю.

— Вы забываетесь! — голос Блюса утратил стальную сдержанность, — Вы вторгаетесь на территорию, подвластную советнику «Ребелентиса»!

— Спишем это на расследование офицера нобилити, ввиду подозрительных обстоятельств. Вы же не так отчаянны, чтобы пытаться меня остановить?

Блюс бледнеет, утрачивая человеческие черты, он на грани готовности послать своих людей на верную смерть. И в разговор вмешивается тихо наблюдавший до этого референт:

— Позвольте мне… — секретарь становиться между офицером и советником. — Уходите, господин, я его задержу: мы не можем позволить судье допрашивать монаха.

Энди замолкает и смотрит в тёмные глаза Кристо. Действующий судья «Ню Нова» пошатнулся, шарик из хируания падает и игриво катится по полу. Кристо хватается за голову, его ноги подкашиваются. Один из наёмников пользуется моментом и стреляет в рыжеволосого, но офицер срывается с места, прыгает к противоположной стене входного коридора и избегает волнового заряда. Кристо дрожит, невыносимая мука отображается на его лице, но всё же он делает шаг по направлению к телепату Энди. Шаг, ещё шаг.

— Уходим! — рявкает Блюс и широким шагом направляется вглубь коридора, решая воспользоваться выигранным временем, чтобы использовать наёмников, находящихся сейчас в ангаре. Один телохранитель прикрывает босса, а другой бесцеремонно хватает бесчувственного Уму за ногу и тащит по полу вслед за хозяином.

Коридор быстро заканчивается, и процессия выходит в сам ангар. Ангар не достроен: под потолком переплетаются металлические балки и леса, по которым снуют снайпера, а в центре стоит пирамидальный навес, сооружённый специально для Юри Грекхема. Навес скрывает происходящее внутри ширмой — искусственная формальность для ощущения интимности обитателей навеса.

Блюс направляется прямиком к ширме — до неё остаётся ещё метров тридцать — и одновременно отдаёт указания охране. Наёмник всё так же тащит пленника вслед за боссом.

Ума открывает глаза.

Тело как будто изнутри изжарили, но голова осталась ясная. Судя по звуку падения ранее брошенного меча, «жнец» должен быть где-то рядом. И он оказывается рядом. Монах в одном порыве тянется, хватает двумя руками рукоять и, на грани разрыва спинных мышц, бьёт наёмника плашмя по голове. Телохранитель валиться без чувств, а Ума цепляет ногой закруглённую рукоять падающего меча и направляет его в другого стрелка. Охранник уклоняется, но не успевает отреагировать на следующую атаку и падает после удара в висок.

На секунду в глазах Блюса проскакивает паника, но его люди знают, что делать. Снайпера открывают огонь — монах хватает меч и закрывается от пуль. Нажимает что-то на рукояти и активирует поле, искажающее траектории снарядов. Но к юноше уже бежит дюжина боевых гомункулов, каждый из дроидов вооружён оружием ближнего боя, а стрелки, не опасаясь, что их пули могут попасть в живого союзника, продолжают обстрел цели, в надежде, что один из выстрелов-таки пройдёт.

Пока монах решает что делать, одна из пуль царапает ему щёку. Юноша шипит, не понимая, что произошло. Пока не чувствует запах палёной древесины. Это значило, что у кого-то из стрелков была установка, использующая деревянные пули. Это значило, что защитное поле тут не поможет. Это значило, что нужно двигаться.

И Ума начинает движение.

Боевые гомункулы осадили юношу как стая ос, замелькали вокруг, наскакивая и отступая в известной лишь их программе манере. В противовес им «жнец» начинает свой танец, рисуя круг, другой, третий, вращаясь вокруг хозяина и не подпуская врага. Ума прыгает, используя инерцию от меча, и человекоподобные роботы теряют инициативу боя. Ураган из человека и стали не прекращает движение, ускоряясь и попеременно взмывая в воздух. Гигантский меч со свистом рассекает первую жертву, вторую, а владелец клинка не смеет задержаться ни на секунду. Пули свистят вокруг Змея, но не могут достать свою цель. Дроиды допускают ошибку за ошибкой, и рой гомункулов становиться ещё на одного, двух, трёх бойцов меньше. Их лезвия, клинки и копья безрезультатно достают лишь пустоту, отскакивают от «жнеца» или, столкнувшись с ним, ломаются, распространяя по ангару гулкое эхо звона.

Ума двигается в заученной манере, раскручивая меч, стараясь не спешить и не допустить ошибку. Но он понимает, что не успевает спасти пленённого по его вине товарища, понимает, что времени нет, осознавая, что это так себе оправдание.

Из навеса доносится вопль, но юноша не может отвлечься, чтобы подтвердить свои наихудшие догадки. Но это может стоящий возле навеса Блюс, спокойно наблюдавший за сценой боя. Советник делает шаг к ширме, но тут же отскакивает назад, потому что ему под ноги выкатывается некий предмет. Нет, не предмет — голова.

Под ногами Блюса Элджейса лежала голова…