Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 69

Огромный меч оказывается в руках юноши, чтобы незамедлительно сыграть предназначенную ему роль. Металл со звоном ударяется о металл — клинок въедается в бронированную дверь. Раз, другой, третий. Между ударами монах кричит:

— Юри! Выходи! Играть будем!

Меч оставляет на двери очередной порез…

— Мы так не договаривались! Пока ты не заплатишь — Кун моя добыча!

Вмятина от удара заставляет ворота стонать. По поверхности пробегает защитное напряжение, но рукоять меча не пропускает ток, и юноша продолжает свой ритуал.

— Обмен только после турнира!

Клинок впервые насквозь пробивает слой металла — юноша вытаскивает орудие обратно, снова бьёт.

— А твоя мама знает, чем ты занимаешься?!

И снова удар, и звенит металл, стонет дверь, руки трясутся от отдачи, капля пота стекает подобно слезе. Удар и удар, звон как плачь, царапина за царапиной, дыра пробивается ценой пота и слёз. Удар. Звон. Стон. Почти, ещё немного.

Но дверь опережает насильника и раскрывается раньше времени, являя стоявших за ней людей.

— Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.

— Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!

— Взять его! — кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.

***

В комнатушке, обустроенной под операционную, прикованный к постели Кун Антис приходил в себя после наркоза. Горе-врач закончил все плановые (и внеплановые) оздоровительные процедуры, и сейчас вольно расхаживал по комнате, поглощая бутерброд и разговаривая с молчаливым «пациентом».

— Ну вот, а ты боялся. Я же говорил: больно не будет. Да и наркоз был лишним — просто чтобы ты мог почувствовать себя человеком. Конечно, если вздумаешь сражаться, предупреждаю, что повреждения твои пока никуда не делись , я просто ускорил процесс восстановления, да и тело первые пару часов будет плохо тебя слушаться. Эх, не пойму я вас, ребята, что вы всё носитесь за этой силой… а ведь были времена… Хотя, ваша порода тогда тоже существовала. Ради чего это всё? Чтобы стать сильнейшим? А дальше что? Хотя сильнейшим стать невозможно. Может, потому и выбрали себе такую цель? Чтобы не было опустошающего финала, чтобы всегда было продолжение, рост без конца. Только вот финал всегда один и тот же — смерть. И в вашем случае — не от старости. Хотя меня никто не слушает. Даже имени моего никто не запоминает…

Внезапно в комнате раздаётся тревожное треньканье зуммера, и на одной из стен появляется изображение происходящего снаружи. И увиденное доктора совершенно не обрадовало , не обрадовало настолько, что он уронил на пол свой недоеденный бутерброд.

Снаружи помещения стояло пятеро человек, и один из них был знаком всем присутствующим на станции. Высокий худой человек в клетчатом пиджаке с хищным взглядом и острым лицом ждал, пока дверь в импровизированную операционную не откроется. Рядом с советником стоял известный в малых кругах референт Энди — верный и непреклонный секретарь, правая рука организатора турнира «Ню Нова». Догадаться, что трое господ, маячивших за их спинами, были ни кто иные, как телохранители, было не сложно.

Врач сглотнул комок в горле и подбежал к Куну .

— Послушай меня… — почему-то шёпотом заговорил он.

В то же время терпение посетителей подошло к концу, и один из охранников, повинуясь жесту хозяина, использует чип взлома и открывает дверь. Секундой позже ведущий организатор со свитой заполонили собой всё пространство комнаты.

— И почему этот толстяк доставляет мне столько хлопот? — ни к кому конкретно не обращаясь, выдавил из себя Блюс . — Неужели вы и вправду думали, что можете провернуть нечто подобное за моей спиной?

Наконец-то советник удосужился взглянуть на пару «доктор-пациент» .

— Кража одного из участников турнира и продажа барону работорговли. И устроено это другим участником турнира. Не будь этот мальчишка сейчас частью представления — его труп уже бороздил бы просторы космозалы. Ах, я наверно говорю как тиран, но не берите в голову: сегодня утром на меня было совершено покушение, и я ещё не пришёл в себя. Как же низко я пал , мне ведь и самому отвратительно происходящее. Этот турнир пробудил во мне худшее. Раньше я бы отпустил этого несчастного кросса и сделал бы так, чтобы вы страдали. Раньше, да, раньше я бы так и поступил. Так и быть, сейчас я закрою на это глаза. Мы забираем хантера.

Горе-врач собирается что-то возразить, но не может вымолвить ни слова. Охранники же снимают ремни с пациента и помогают ему сесть.

— Ну а Вы, санитар-доброволец, явившийся на станцию под поддельными документами. Вам я рекомендую незамедлительно покинуть мои владения. Забудьте, что здесь произошло и удостоверьтесь что ваш дружок… как там его… Ума, да, удостоверьтесь, что он тоже забудет всё. У меня есть незаконченный дела с Бароном, и я не намерен подвергать риску своё предприятие. Я лично передам мистера Куна господину Грекхему, так что вам не о чём волноваться, если вам, конечно , дорога жизнь…

При этих словах кросс-хантер напрягся, но прежде чем он успел что-либо предпринять, его шею обвил ошейник «усмиритель», столь знакомый по бесконечно долгим годам рабства. Кун рванулся, но тут же замер, выгнувшись от болезненного заряда устройства, упал на пол. Доктор дикими глазами смотрит на то, как амбалы уволакивают тело прочь и не сразу понимает, что смотрит уже в пустоту, в которой от гостей остался только запах дорогого одеколона…

***

— Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.

— Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!

— Взять его! — кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.

Трое наёмников делают одновременный залп — Ума закрывается широким мечом. «Жнец», оснащённый хируановым стержнем, поглощает излучения выстрелов. Юноша, не теряя времени, скользит по направлению к противнику, и огрубевшие ладони чувствуют, как клинок просит пустить его в пляс.

Внезапно монах падает на колено и не сразу понимает, что произошло. Голова будто взрывается изнутри, безостановочно, раз за разом. Ума усиливает пси-блокаду — боль отступает, только теперь он замечает за спинами телохранителей невысокого мужчину.

— Т-телепат… мышь его, — шепчет проклятья Змей и швыряет в Энди меч.

— Энди! — впервые за всё время, обеспокоенно выкрикивает Блюс.

Один из охранников успешно валит референта на пол, и меч пролетает в ангар, чтобы со звоном упасть в глубине помещения. Ума прыгает по направлению к советнику, но два других наёмника успешно посылают волновые заряды в цель, и монах безвольно падает к ногам ведущего организатора.

— Вот и всё, — подытоживает Блюс. — Отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.

А внутри этого же сектора станции, под пирамидальным навесом посреди ангара кросс-хантер Кун Антис пытался встать на ноги. Прямо перед воином, развалившись в аэрокресле, хихикал очень толстый человек. Юри Грекхем упивался моментом своего триумфа, в то время как две нагие женщины массажировали хозяину плечи. Кун делает шаг по направлению к столь ненавистному ему человеку, но ошейник на шее снова заставляет хантера упасть. Холодный пол касается щеки, и воин видит лишь забившегося в угол навеса мальчика-раба. Зато голос барона слышен очень хорошо:

— А ведь всё могло быть иначе, мой мальчик. Я ведь даже охоту на тебя вёл лишь для вида, чтобы мои компаньоны мне глотку не перегрызли. А так я не испытываю к тебе ненависти, мой глупый, глупый зверёныш.

Кун поднимает голову и с ненавистью смотрит на Юри. Барон с трудом слазит с кресла, подаёт сигнал одной из женщин. Та незамедлительно разворачивает перед хозяином некий свёрток. И вот уже на полу лежат два кривых меча и нейро-кожанный доспех кросс-вариор. Хантер пытается пошевелиться, но безуспешно.