Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 20

— Почему ты ничего не рассказала мне?! — с укором спрашивает Эми. — Вместе ‎мы… не знаю… — её голос дрожит, в глазах блестят слёзы.‎

‎— Ты вернулась в Эдмонтон, а ‎я до последнего надеялась, что как-то разрешится… что… Не хотела тебя пугать… и втягивать во всё это… — я шумно всхлипываю, чувствуя, ‎как по моим щекам ползут змейки предательской солёной влаги. — Майк казался таким искренним. Я видела, что он переживает, что ‎ему тяжело, и хотела верить, что не обманывает. Однажды спросила, где он был, ‎когда на Стива напали, почему не отвечал на телефон. Я ведь тоже ему звонила, не только Лиам. А ‎он… он сказал, что спал и не слышал. Мне показалось, что врёт. То ли скрывает что-то, то ‎ли… не знаю. Что-то в его голосе… С той минуты всё пошло наперекосяк. В каждом ‎слове, жесте, разговоре я пыталась заметить фальшь. Убеждала себя, что так нельзя, ‎и снова сомневалась. А позже случайно у них дома услышала, как Патрик жаловался ‎Ирэн, что не может найти какой-то разделочный нож… Мол, тот всегда лежал в ящике ‎на кухне, а потом исчез, — я, стараясь подавить рыдание, задерживаю дыхание. ‎

Тогда в один миг всё перевернулось. Каждая фраза Майка воспринималась двояко. ‎Я постоянно анализировала, пытаясь разобраться, где правда, где ложь. Изводила ‎себя, желая верить и понимая, что не выходит. Накручивала, вздрагивала от ‎прикосновений, избегала оставаться наедине, почти не целовала и одновременно ‎отчаянно хотела верить в невиновность Майка. Убеждала себя, что стала ‎параноиком, обещала каждый вечер начать новый день с вопроса и раз за разом ‎откладывала. А потом сломалась. И сбежала.

— В конце концов, я поняла, что свихнусь, если останусь. Что если ‎спрошу, всё равно не поверю и продолжу сомневаться. Что никогда не прощу себе, ‎если кому-то расскажу, а потом выяснится, что Майк невиновен. У него ведь даже ‎алиби не было на тот вечер. Он ждал меня и…‎

Эми вытирает мокрое от слёз лицо пальцами: ‎

‎— А сегодня, насколько я понимаю, ты наконец-то решилась поинтересоваться… ‎Что же Майк ответил? ‎

— Что он догадывался, почему мы расстались. Не сразу. Позже. После Оквилла. Что моё молчание — предательство. ‎Что он не способен притворяться и врать. Что я должна была рассказать ему, ‎родителям и полиции сразу же, ничего не скрывать.‎

‎— Он прав, — сестра сердито смотрит на меня. — Знаешь, что я сделала бы на его ‎месте? Вот это, — она замахивается и бьёт меня наотмашь. Не сильно, но ощутимо.‎ Многострадальная щека ‎вспыхивает острой, жгучей болью.‎

‎— Заслужила. — Я не отвожу глаз, выдерживая гневный ‎взгляд сестры.

‎— Заслужила. Ты хоть понимаешь, что ты натворила? ‎

‎— Понимаю… Теперь понимаю. Если это имеет какое-то значение, то чувствую я себя препаршиво.‎

‎— Нет, не понимаешь! — Эми вскакивает, принимаясь метаться по комнате: — ‎Ты же с ума всех свела! Заставила нас играть в дурацкую молчанку, шарахалась от Риверстоуна, как будто тут ‎все прокажённые… Я извелась, придумывая, как вынудить тебя приехать на свою свадьбу! ‎Боялась, что откажешься… что… А ты… Это же…‎

— Не кричи. Разбудишь Риджа. Он ничего не знает и… не обязательно ставить его ‎в известность…‎ — прошу я.

— Ты… — Эми сердито всплёскивает руками, бросает на меня испепеляющий взгляд. ‎Но всё же продолжает гораздо тише: — Ты, вообще, себя слышишь? Ему-то зачем врать? Вы ‎встречаетесь. Рано или поздно придётся рассказать…‎

— Ты ошибаешься, — с нажимом, многозначительно перебиваю я. — Мы — ‎просто друзья. Соседи… Я не хотела ехать одна и уговорила его притвориться женихом.‎

‎— Ты… вообще… Ты… Это же… Ты ‎соображаешь, что делаешь, Стэйс?!

‎Понимаю, что бесмысленно оправдываться, поэтому виновато молчу.

‎— Ты ж завралась, как… Испортила жизнь себе, Майку, Мишель, ‎так ещё и своего соседа втянула! ‎

‎— Ну допустим, Мишель я ничего не портила! — вспомнив про видео, кричу я. — Это я по уши в дерьме и страданиях. А она — жена Майка и вся в ‎шоколаде! ‎

‎— В каком ещё шоколаде?! — Эми замирает посреди комнаты. Возмущённо закатывает глаза: — Ты что, правда, думаешь, они счастливы? Что это ‎был брак по любви? Что после всего, что между вами было, Майк взял и влюбился в твою ‎подругу?

Ругаться шёпотом не получается. Мне уже всё равно, проснётся ли от наших криков Ридж и что подумает.‎

— Влюбился Майк или нет, я не знаю! Но зато благодаря стараниям Мишель могу представить их интимную жизнь ‎в картинках! Спасибо твоей драгоценной подружке, она позаботилась и об этом.‎

Гаже, чем сейчас, ‎вряд ли возможно. Сестра имеет право злиться, кричать, обвинять, врезать мне по ‎физиономии ещё раз. Даже выгнать меня из дома и возненавидеть, никогда больше не видеть и ‎не разговаривать. Вычеркнуть из своей жизни навсегда. Так же, как остальные: Майк, ‎родители, Дэниз… Но обвинять в страданиях бывшей подруги — это удар в спину. Мишель ‎я лично ничего плохого не сделала! Всего лишь освободила дорогу к желанному телу ‎Майка.

‎— Что ты несёшь, Стэйс?! ‎

— Сегодня в баре посыльный принёс мне телефон с запиской. Там — ‎видеозапись, как Мишель переспала с Майком. Моему счастью не было предела, Эми! ‎Поэтому я ушла с девичника…

‎— Что?! — Её лицо вытягивается от изумления.‎

‎— То, что слышала. Мишель так кстати появилась на улице… Насмехалась, ‎обвиняла в какой-то ерунде. Заявила, что Майк меня до сих пор любит, а я, видите ли, не ‎заслужила. Что я отняла у неё Стива, что считала его своей собственностью, что я — эгоистка… Центр ‎Вселенной… Конечно, я взбесилась.‎

‎— А… — Сестра мрачнеет. Снова садится на постель, нервно сцепив руки в замок ‎на коленях. — С чего ты взяла, что видео прислала Мишель? ‎

‎— Ну, а кто ещё, Эми?! — передёргиваю плечами я. — На видео только они. Вдвоём. У ‎него дома. Значит снимал кто-то из них, а Майк бы ни за что не стал…‎

— То есть теперь ты ему доверяешь? — с иронией замечает ‎Эми.‎

— Теперь верю. И да, я — идиотка. Знаю.

— Ладно… — После тягостной паузы нарушает молчание Эми. — Я тоже ему верю. ‎Майк бы не стал снимать такое видео и присылать тебе. Тем более убивать Стива. ‎Кое в чём Мишель точно права…

— Неужели? И в чём же?

— После всего, что ты тут рассказала, ты абсолютно не заслуживаешь, но Майк до сих пор тебя любит. Ты его, кстати, тоже.‎

‎— Да не важно это теперь, — вздыхаю я. — Вся наша любовь… Он — женат, я возвращаюсь в ‎Торонто. А после моих откровений сегодня он даже смотреть на меня не захочет, не то, ‎что разговаривать. Начнёт плеваться только от одного упоминания моего имени…‎

— Майку понадобится время, чтобы переварить и успокоиться. И тебе. Мне — ‎тоже. И знаешь… Сейчас я даже не понимаю, что сильнее: злюсь на тебя или жалею.‎

‎— Ты имеешь полное право злиться. Жалеть не обязательно. Я знаю, что виновата, Эми.‎

‎— И всё же… Придётся с этим ‎как-то жить… — она грустно улыбается. — Правда, ‎теперь я сомневаюсь, кто из вас с Дэниз дурнее, но люблю обеих. ‎

‎— Ты… — Я осторожно, опасаясь реакции Эми, дотрагиваюсь до её руки. — Думаешь, ‎ты сможешь меня простить?

Она сплетает наши пальцы: ‎

‎— Конечно. Ты же моя сестра. Главное, чтобы ты сама себя простила.

— Это вряд ли. На Майка я тоже не рассчитываю. Так что придётся ‎довольствоваться вашим прощением.‎

‎— В смысле, нашим? — Эми хмурится. — Ты собираешься всё рассказать родителям? ‎

— Наверное, стоит, — неуверенно отвечаю я. — Раз уж…‎

‎— Не вздумай! ‎

‎— Неожиданный совет от борца за справедливость и честность, — невольно ‎ухмыляюсь я. — Предлагаешь промолчать и врать им дальше? ‎

— Нет. Предлагаю не портить мою свадьбу, — Эми снисходительно улыбается. — Я и так начинаю ‎жалеть, что позвала тебя. По-моему, идея держаться подальше от Риверстоуна — не ‎самая плохая. Шучу, конечно. Но насчёт откровений — вполне серьёзно. После стольких ‎лет пара дней ничего не изменит.

…Мы устроились вокруг низкого стеклянного круглого столика в гостиной, ‎прямо на полу, набросав на ковёр мягкие ‎диванные подушки. Вечеринка давно ‎закончилась, последние гости разошлись, даже Стив и Логан ушли, уведя с собой ‎изрядно набравшуюся Мишель. Ирэн с Патриком вместе с мальчиками ещё рано ‎утром уехали на побережье и вернутся только послезавтра. Огромный дом в нашем ‎распоряжении на весь уикенд, причин стесняться и ‎сдерживать желания больше не ‎было.‎