Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 21

Я, любуясь, наблюдала, как Майк настраивает гитару, как уверенно ‎берёт первые аккорды, как прислушивается к мелодичному звучанию струн, ‎потревоженных умелыми тонкими пальцами. Выпитый алкоголь явно действовал ‎на него благотворно. Из глаз исчезло смущение, взгляд подобрел, стал мягче, ‎нежнее. Движения, жесты — такими плавными.‎

‎— Я люблю эту. Леонарда Коэна, — он выпрямился, поудобнее перехватил гриф, ‎чуть наклонился вперёд. Я уже не раз слышала, как он поёт, но сейчас голос казался ‎ещё более тягучим, завораживающим и возбуждающим одновременно: — «Если тебе ‎нужен возлюбленный — я сделаю для тебя всё. А если тебе нужна любовь иного ‎сорта — я приму для тебя другое обличье. Если тебе нужен спутник — возьми меня ‎за руку, а если ты в гневе хочешь хорошенько врезать мне — вот он я! Я — твой ‎мужчина…‎»

Я тонула в его красивых глазах. Обычно светло-серые, в полумраке они казались темнее — почти синими, как вода Джорджиан-Бей, ‎и будто гипнотизировали. Хотелось сидеть так вечно, совсем рядом, сходя с ума ‎от волнительной близости, прикасаться друг к другу, слушать, как Майк поёт, ‎таять под его влюблённым взглядом.‎

‎Когда он замолчал, я шепнула, облизывая пересохшие губы: ‎

‎— Мне очень нравится твой голос…‎

‎— Я тебя люблю, Стэйс Трупер, — перебил он. Осторожно отложил гитару в ‎сторону.

Наверное целую минуту, если не больше, мы молча пожирали друг друга ‎глазами.‎

— Я тоже… люблю тебя, Майк Бэк. Я… хочу… — я потянулась ‎навстречу его губам. ‎

Он ответил на поцелуй, нежно, но с ощутимой силой притянул к себе. ‎Через мгновение подхватил меня на руки, понёс из гостиной наверх в спальню, но в ‎коридоре ‎остановился, опустил на пол. Прижал к стене, продолжая целовать в ‎губы, в шею, скользнул выше, к уху. Шепнул, слегка прикусывая мочку: ‎

‎— Наша последняя возможность не наделать глупостей, — Майк отстранился, ‎чтобы видеть мои глаза. — Или продолжим? ‎

Я обвила его шею руками: ‎

— По-моему, самой большой глупостью будет остановиться… Я хочу тебя… ‎хочу сделать это с тобой… Сейчас…‎

‎— Тогда иди сюда, — Майк властно обхватил пальцами мой затылок. Снова ‎поцеловал.

Какие-то несчастные несколько шагов до его комнаты ‎показались бесконечными. Он опустил меня на кровать, торопливо стянул с себя ‎толстовку, следом на пол полетела моя водолазка и ‎джинсы.

— Я никогда ещё… — ‎прерывисто дыша, прошептал Майк.‎

— Я тоже, — смущённо улыбнулась я, приподнимаясь на локтях. Страха, о ‎котором рассказывала Мишель, не было. Лишь сводящее с ума желание, когда ‎каждой клеточкой хотелось отдаваться ласкам, растворяясь в водовороте ‎чувств и новых, неиспытанных ещё ощущений. Я не боялась, всецело доверяя ‎Майку. То, что мы оба чувствовали сейчас, не могло причинить мне боль. ‎

За окном продолжал падать снег. Рваные белые хлопья кружились, плавно ‎опускаясь в тусклом свете уличного фонаря. Вдалеке на фоне ночного неба мерцали ‎огни засыпавшего города. Обычный поздний зимний вечер, ставший вдруг ‎необыкновенным, особенным, принадлежавшим только нам, и который мы вряд ли ‎забудем…

Я вздрагиваю, почувствовав холодное, отрезвляющее прикосновение ‎гладкого стекла к горячему лбу. Аккуратно сползаю с подоконника, выпрямляя ‎затёкшие ноги, лениво потягиваюсь.‎

Несмотря на раннее утро за окном вовсю сияет ослепительное солнце, как ‎будто природа решила внести посильную лепту в сегодняшнее торжество. На ‎лазурном небе — ни единой тучки, зелёные клёны вдоль дороги неподвижно замерли ‎в безветрии. Милый, уютный, безмятежный Риверстоун просыпается. Такой родной и ‎вместе с тем — чужой, незнакомый мир, где мне — не место. Теперь уже не место… Без ‎Стива и Майка я здесь лишняя.‎

Вчерашний день, как ни странно, прошёл быстро, спокойно, без происшествий ‎и очередных разборов полётов. Учитывая, когда и в каком состоянии все разошлись ‎по кроватям, неудивительно, что первой, кто «проснулся», стала Дэниз. Она же и подняла всех на ноги. Я, глядя на ‎младшую сестру, которая с аппетитом изглодавшей за долгую зиму волчицы уплетала ‎традиционные по субботам панкейки, невольно завидовала неиссякаемой энергии, ‎когда после бессонной ночи в компании Логана Дэни как ни в чём ни бывало порхала ‎невесомой, красивой бабочкой по дому. Остальные, включая меня саму, даже к ‎полудню напоминали оживших мертвецов.‎

Остаток дня «съелся» в последних приготовлениях к свадьбе: примерка ‎платьев, проверка заказов и кейтеринга для традиционного фуршета после венчания, ‎торжественный обед в кругу родственников в кантри-клубе, плавно перетёкший в ‎ужин. Хуже всех пришлось Риджу, мучившемуся от непроходящего похмелья. ‎Таблетки помогли снять головную боль и тошноту, но за весь день друг почти не ‎притронулся к еде, хлебая кофе и минералку чуть ли не вёдрами. Впрочем, в его ‎состоянии я обнаружила определённые плюсы — он не донимал расспросами, не ‎тащил на прогулки по окрестностям, тем более верхом, не сыпал остротами и ‎шутками. Вообще, мало чем напоминал брызжущего энтузиазмом и идеями ‎обычного себя. А семейство, за исключением сестёр, благополучно сочло такое ‎поведение за природную скромность, что только добавило Риджу плюсов в глазах ‎многочисленной родни. Кое-кто из тётушек даже умудрился прозрачно намекнуть, ‎что, мол, как хорошо, что следующая свадьба в нашей семье состоится в Торонто. ‎

Я не переубеждала, не объясняла, не комментировала, старательно пряча ‎мысли за любезной улыбкой и позволяя каждому думать то, что ему хотелось. Мне ‎вообще каким-то чудом удалось сохранить тот настрой, с каким я заснула после долгого ‎разговора с Эми. Обречённое равнодушие, наверное, самое точное определение. Два ‎дня, которые надо просто пережить. Без размышлений, без кардинальных решений, ‎без форсирования событий плыть по течению и беречь силы, чтобы добраться до ‎берега. ‎

Всё, что случилось — случилось. Потом, позже, у меня будет время на остальное ‎‎— мысли, чувства, эмоции, сожаления, решения и даже поступки. Потом, позже, я ‎обязательно приеду в Риверстоун снова, но уже одна, без Риджа. Расскажу ‎родителям, признаюсь Логану, извинюсь перед Мишель. Может быть, даже ‎поговорю с Майком. Кто знает… Вдруг он захочет меня слушать.‎

Сегодня самое главное — свадьба Эми. Сегодня — сауна, массаж, визажист, ‎гости, торжественный проход, церемония бракосочетания, фуршет, танцы. Сегодня я снова увижу всех — Майка, Мишель, Ирэн, буду стоять совсем рядом. Сегодня ‎впервые за семь лет встречусь с Лиамом и даже прошествую с ним под ручку по ‎усыпанной лепестками алых роз дорожке к алтарю следом за женихом и невестой. Сегодня я надену счастливую маску и, играя, сосредоточусь ‎исключительно на своей роли. Без чувств, эмоций и драм. Сегодня надо пережить, а ‎завтра я уеду.‎

Глава 7

‎«Торжественный зал» под открытым небом утопает в зелени. ‎Импровизированный ‎потолок из веток цветущей плакучей вишни и висячих гирлянд ‎белой глицинии создаёт ‎ощущение сотканного из белоснежных цветков шатра. ‎Проход между деревянными ‎скамейками для гостей украшен мохнатыми лапками ‎папоротника и гиацинтами, бетонная дорожка задрапирована в белый шёлк и ‎усыпана лепестками красных роз. Декораторы постарались на славу — Сад невест ‎изнутри выглядит потрясающе. Мелькает мысль, что мама, как всегда, оказалась ‎права — вот она, настоящая сказка для невесты. Моя свадьба могла быть такой же красивой, если бы… ‎

— Нравится? — Мама подходит ко мне, жестом отпуская шофёра.‎

‎— Очень романтично, — искренне подтверждаю я. — Настоящее чудо! ‎

Мы вдвоём приехали самыми первыми, даже раньше семьи жениха, которая ‎по традиции должна встречать гостей на входе. Но мама и раньше не особо ‎церемонилась, а став мэром Риверстоуна, могла позволить вносить определённые ‎коррективы в устоявшийся порядок. Например, за организацию свадьбы она взяла у ‎Патрика только половину суммы, покрывающей расходы, остальное с отцом оплатила ‎сама и не просто активно вмешивалась, но практически руководила всем процессом ‎от и до. Единственное, что с лёгкостью отдала в руки Ирэн, так это организацию ‎фуршета и праздника для горожан в парке, справедливо решив, что той, как хозяйке ‎бара-ресторана, это удастся «на ура», а её саму избавит от утомительных и «вредных ‎для фигуры» проб. Собственно, поэтому мы и оказались здесь сейчас: чтобы убедиться ‎лично, что всё идеально и готово для свадьбы. ‎