Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - "Векша" - Страница 29

Она подтянула вверх рукав, и Карэле увидел отчётливый багровый след мелких зубов, темнеющий на нежной коже.

– Вы помните что-нибудь о моменте укуса? – спросил он.

Зини покачала головой, возвращая рукав на место.

– Ночью мне снился кошмар, как и остальным. Но я проверяла, у всех укушенных сны были разными. А вот следы одни и те же.

Кондитер задумчиво потёр переносицу.

– Очень похоже на отметину дикого брауни, – наконец сказал он. – И это странно. В таком старом доме должен быть собственный брауни, который никогда не пустит в него чужака. Тот просто не смог бы попасть внутрь, а тем более безобразничать несколько недель безнаказанно.

Девушки переглянулись.

– Я никогда не слышала о таком, – сказала Нина.

– И очень жаль, что вам всё-таки пришлось с ним столкнуться, – кивнул Карэле. – Но давайте подумаем… Если наш кусачий друг свободно распоряжается в доме, то прежний брауни либо изгнан, либо где-то заточён. Скорее второе – думаю, старый хозяин не ушёл бы от школы далеко, и я бы заметил его следы. Не думаю, чтобы у гостя хватило сил его убить. Да и справиться с ним самостоятельно он бы тоже не смог. Тут видна человеческая рука.

– Но зачем? – недоверчиво воскликнула Зини.

– Я бы предположил самое простое решение, – пожал плечами кондитер. – Если ученицы, напуганные проделками дикого брауни, начнут покидать школу, она в конце концов закроется. Есть ли в Реддене другие подобные заведения?

– Да, – подтвердила Зини, – ещё две частные школы для девушек. Правда, похуже, чем эта.

– Зато спокойнее, – философски пожал плечами Карэле. – Именно так решат родители юных леди. Я бы заподозрил хозяев одной из них… или даже обеих.

– Но мы же не сможем ничего доказать!

– Значит, не будем доказывать. Начнём с другого конца. Чтобы изгнать старого брауни и впустить нового, действовать нужно было изнутри школы. Это или преподавательница, или ученица. Вы не замечали, чтобы кто-то из вашего окружения вёл себя странно?

Нина и Зини обменялись быстрыми взглядами.

– Замечали, – констатировал Карэле.

– Но это наверняка ничего не значит! – воскликнула Нина.

– И тем не менее, мне хотелось бы об этом услышать.

– Одна из девушек… На самом деле я не уверена, но… Когда что-то теряется или портится, девушки говорят об этом, поэтому мы все в курсе новых происшествий. Но Майрини никогда не жаловалась, хотя она, скорее всего, просто промолчала о пропажах, правда? И ещё одежда. Почти у всех испорчены лучшие платья, самые любимые. А платье Майрини уцелело, зато ей порвали школьную юбку.

– Стало быть, у Майрини всего одно платье? – уточнил кондитер.

– Она сирота, совсем бедная, даже в школу её устроили благотворители. Только на этот год. Но, господин Карэле, это же не причина подозревать её!

– Ещё какая причина, – вмешалась Зини. – Я видела её юбку – там был ровный разрез, который легко зашить. А моё платье порвано так, словно его драли когтями. Нитки во все стороны и клочки ткани. Уверена, что юбку она порвала сама. И выглядит Май слишком напуганной, словно боится, что её раскусят.

– Не спорьте, леди, – примиряюще поднял руки Карэле. – Думаю, эта тайна вскоре будет раскрыта. А пока главная задача – узнать, что стало с прежним брауни. Мне нужно будет попасть внутрь. Ночью, само собой.

– Может быть, через задний ход? – нерешительно предположила Нина.

– Другого варианта нет, – согласилась Зини. – Мы прокрадёмся на кухню и откроем вам дверь.

– Прекрасно, – одобрил Карэле. – В таком случае, я буду на месте после полуночи.

Нина тихонько ойкнула, глядя на что-то за его спиной. Тот обернулся. По боковой дорожке, огибающей здание школы, к ним спешила недовольная директриса. За ней по пятам следовал садовник – вряд ли этот пожилой мужчина в рабочей одежде и с лопатой мог быть кем-то другим, решил кондитер.

Девушки синхронно присели в реверансе.

– Флоризиния! Нина! – обвиняюще воскликнула директриса. – И господин Карэле!

Тот учтиво поклонился.

– Счастлив вас приветствовать этим чудесным утром!

– Разве вам не известно, сударь, – продолжила директриса, не обращая никакого внимания на «чудесное утро», – что встречаться с воспитанницами школы вы можете только с моего ведома?

– Ну разумеется, нет, – улыбнулся ей Карэле. – Ведь если бы мне это было известно, я бы не остановился пожелать юным леди доброго утра. И это вышло бы довольно невежливо, так что всё к лучшему. Не правда ли?

Директриса одарила его испепеляющим взглядом.

– Флоризиния, Нина, вам пора на занятия, – бросила она.

Девушки снова сделали реверанс и, сбивчиво попрощавшись, заспешили прочь.

– Теперь вы осведомлены о наших правилах, господин Карэле, – сухо сказала директриса. – Надеюсь, это не вы решили пожелать юным леди доброй ночи и вытоптали всю клумбу под окнами спален?

– Сравним отпечатки ботинок? – предложил тот, иронично приподняв карамельную бровь.

– Что вы, госпожа директриса, – вмешался садовник, – у господина ножка маленькая, изящная, а по клумбе ровно медведь прошёлся, лапищи здоровенные!

Карэле недобрым словом помянул неуклюжего поэта, вздумавшего, очевидно, охранять спальню возлюбленной от ночных грабителей.

– В таком случае, позвольте пожелать вам всего наилучшего, – обворожительно улыбнулся он директрисе, взмахом руки подзывая кошку.

– Взаимно, – кисло ответила владелица школы, провожая его недовольным взглядом.

*

Отыскав место, где в ограде не хватало прута, Карэле проскользнул во двор школы. Окна были темны, но поблизости раздавались шаги. Из-за угла здания вышел садовник – на сей раз он держал на плече не лопату, а дубинку.

Карэле слился с тенями и, затаив дыхание, выждал, пока садовник не исчез из виду. Затем неслышно скользнул через пустой двор к зданию, прокрался вдоль стены и отыскал неприметную дверь. Он поскрёб тёмное дерево ногтем, и дверь тут же отворилась. Карэле на цыпочках вошёл в дом.

– Нужно будет осмотреть самые заброшенные помещения школы, – шепнул Карэле. – Те, где людей обычно не бывает.

– Наверное, чердак, – предположила Нина. – Остальные комнаты используются.

– Нам с вами везёт на приключения на чердаке, – подмигнул ей Карэле. – Ну что ж, вперёд!

В кухне было темнее, чем снаружи, но через окно падала полоса лунного света, позволяя увидеть очертания столов и плиты. Впереди чернел дверной проём.

Прокравшись через кухню, они попали в узкий коридор. В нем ничего не было видно, но Карэле почувствовал, как его руку схватила холодная девичья ладошка.

– Сейчас будет лестница, – шепнула Нина, – осторожнее!

Под руку скользнули перила. Вверх по лестнице, в полной темноте, мимо спящих комнат – четыре пролёта, два этажа. Лестница стала уже и круче, наверху с тихим скрипом раскрылся люк, и Карэле на ощупь выбрался на чердак. Из окошка падал узкий лунный луч, но темноты ему было не побороть, и кондитер нащупал в кармане свечу и спички.

Огонёк вспыхнул раньше, чем он успел их достать: Зини уже протягивала ему подсвечник.

– Вы на редкость предусмотрительны, – отвесил ей лёгкий поклон Карэле.

Он огляделся. На школьном чердаке царил редкий для подобных мест порядок. Справа в ряд выстроились лари, слева – старая мебель. Подняв подсвечник повыше, кондитер прошёл вглубь чердака. За сложенными друг на друга стульями темнели бочки.

– А ведь эти стулья незачем было так громоздить, – задумчиво пробормотал Карэле. – Не тот стиль, я бы сказал. Здесь достаточно места, чтобы поставить их как положено.

Он присел, заглядывая под ножки стульев.

– Там что-то нарисовано! – взволнованно шепнула Нина.

– Мелом, – кивнул Карэле. – Думаю, мы обнаружили вашего брауни. Он заперт в бочке.

Передав подсвечник Нине, кондитер крайне осторожно снял верхний стул и протянул его Зини.

– Поставьте под окошко, только без шума.

Пирамида была разобрана быстро и очень тихо. За ней обнаружились бочки, доходящие Карэле до пояса. Вокруг одной из них тянулась меловая черта.