Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 77

— Сомневаюсь, что мама поверила, — вздохнула Эстелла. — Но всё равно спасибо тебе, Санти. Ты моя самая лучшая подруга! Что бы я без тебя делала? — Эстелла порывисто обняла Сантану. — Если мама спросит, я буду придерживаться твоей версии про любовный роман. Но теперь... теперь... — Эстелла всхлипнула, — я же теперь не смогу видеться с Да...

— Тсс-с... — Сантана приложила палец к губам. — Здесь, в доме, обсуждать это опасно, — она опять выглянула за дверь. — Никого, но всё равно давай-ка выйдем на балкон в целях безопасности. Из соседнего окна нас могут услышать? — Эмм... рядом с моей спальней пустая гостевая, потом комната, где живёт дядя Эстебан, а самая последняя — бабушкина. У Мисолины, Хорхелины и мамы с Арсиеро окна и балконы выходят на другую сторону. — А снизу? — Под моей комнатой малый кабинет. Это был кабинет дедушки Альсидеса, но после его смерти, бабушка заперла его на ключ, и там никто не бывает. Девушки вышли на балкон и Сантана затараторила вполголоса: — Я что хотела сказать: встречаться тебе с Данте сейчас опасно. Ты же понимаешь? — Угу, но я опять с ним встречалась. — Когда? Под носом у матери? — Можно сказать под носом. Вчера ночью вылезла в окно и пошла к нему в гостиницу. — Сама? Одна ночью в гостиницу к мужчине? Да ты рехнулась! — всплеснула руками Сантана. — У вас что-то было, да? — В каком смысле? — В том самом. Ты с ним спала? — напрямую спросила Сантана. — Не-ет, ты что, конечно, нет! — запротестовала Эстелла, заливаясь краской. — Мы только целовались. — Но ты же была в его номере. Эсти, это неприлично, совсем неприлично. Ты ему сама себя предложила, понимаешь? — Но я не заходила внутрь. Я была возле гостиницы, а Данте меня увидел с балкона и вышел. — Ну тогда ладно, — успокоилась Сантана. — Но всё равно это безрассудство. Тем более в свете последних событий. — И что мне делать? — Не встречаться с ним. Эстелла чуть не вскрикнула. — Но я не могу! Я не смогу. Я его люблю! — Говори тише, — предостерегла Сантана. — Всё это случилось из-за нашей неосторожности. Кто же знал, что твоя мать шпиронила под дверью? Я не имела ввиду расстаться с ним навсегда. На время, пока всё не уляжется. — Но... но... — Эстелла всхлипнула, — я не могу с ним расстаться даже на время. — Эсти, это единственный здравый выход. Надо усыпить бдительность твоей матери и сестры. Ты же сама сказала, что они на пятки тебе наступают, а если ты будешь бегать на свидания по ночам, тебя поймают с поличным. Вот тогда будет настоящая катастрофа! Вы должны повременить со встречами, только и всего. Твоя мать сейчас захочет убедиться в правдивости моих слов, поэтому тебе надо прикинуться святой. Они увидят, что ничего не происходит, и ослабят слежку, и ты опять будешь с ним встречаться. Только осторожней, а то попадёшь в историю. Не уступай ему, не вздумай ложиться с ним в постель! — наставляла Сантана. — Ему это не грозит последствиями, а вот у тебя могут быть крупные неприятности. Закрыв лицо руками, Эстелла разревелась. — Я знаю, что ты права, Санти, но я его люблю, я не могу с ним расстаться. Ты не знаешь, что со мной происходит, когда я вижу Данте. Он меня околдовал. Я запуталась, не знаю, что делать, я... я хочу быть с ним и в то же время не хочу. Мне страшно... Это чувство такое, такое... огромное, как небеса. — Да ты совсем помешалась! Правду в книгах пишут, любовь — болезнь. Ты им одержима. Это ещё один повод повременить со встречами. Сантана, сходив в комнату, принесла Эстелле стакан воды. — На-ка выпей и не реви. — Но ведь Данте... Как я ему скажу, что пока не могу с ним встречаться? — Эстелла совсем ослабла под натиском подруги. — Ммм... ты ведь знаешь его адрес? Напиши ему письмо. — Но... но... если я пошлю Дуду с письмом к Данте, вдруг мама на него надавит, и он расскажет куда ходил?

— В тебе проснулся здравый смысл, наконец-то! — обрадовалась Сантана. — Да, мальчишку посылать опасно. Вот что: давай-ка пиши письмо сейчас. Тётя Амарилис принимает важных гостей, а я смылась. Хотя она была рада, что я не буду крутиться у неё под ногами. Так что я сегодня без контроля, могу сама зайти к твоему Данте и отдать письмо ему лично в руки.

— Санти, ты, ты... ты просто ангел! Как хорошо, что ты у меня есть! — Эстелла опять разревелась. — Так, всё, хватит ныть, садись и пиши. Вытерев слёзы кружевным платочком, Эстелла села за столик, взяла нежно-зелёный пергамент, белоснежное страусовое перо и вывела: «Милый мой Данте, наверное, после того, что было между нами, моё письмо покажется тебе странным...»...

День Данте прошёл в ожидании новостей от Эстеллы. После отъезда Клема он отправился на охоту, чтобы проветрить мысли и прогулять Алмаза.

Вернулся к вечеру, пригнав пару рыжих лошадей с чёрными пятнами по бокам. Привязал их в гостиничной конюшне, почистил и накормил, но так и не отвлёкся от мыслей об Эстелле. Эта девушка, такая нежная, хрупкая, невинная, буквально его приворожила. Никогда ещё Данте так не терял голову от любви.

Как только Данте и Янгус вернулись в «Маску», птица опять взбесилась. Тряся крыльями, она верещала Данте прямо в ухо. — Янгус, да что с тобой такое? Почему ты так себя ведёшь? Ты не заболела? — обеспокоенно заметил юноша. Он и сам был взвинчен, наверное, Янгус чувствовала это и вела себя под стать хозяину. Данте нарезал круги по комнате, хотя и дьявольски устал. Сна не было ни в одном глазу. Да и вдруг Эстелла опять придёт ночью, а он возьмёт и всё проспит? Янгус с остервенением клевала киви, выбрасывая кожуру на пол. Когда в дверь постучали, птица громко вскрикнула. Вошёл сеньор Нестор, и Янгус утихла. — Простите за вторжение, Данте. Но к вам пришли. — Ко мне? Кто? — Сеньорита. Богато одетая и очень красивая. Ожидает вас в холле. Сердце Данте пропустило удар. Эстелла! Заметив, как юноша изменился в лице, сеньор Нестор удалился, хихикая себе под нос. Данте метнулся к двери, но тут Янгус, спорхнув с жерди, села к нему на голову, больно вцепившись когтями в волосы, и зашипела по-змеиному. — Янгус, да что с тобой сегодня? — изумился Данте. — Ты не хочешь, чтобы я ходил? Но ведь там Эстелла... Тебе же нравится Эстелла, я знаю. Но птица продолжал шипеть. Данте решил: она хочет, чтобы он взял её с собой. Они вышли, и птица спустилась к Данте на плечо, широко открывая крылья, будто собиралась взлететь. Данте, отвлекаясь на странное поведение Янгус, шёл по коридору третьего этажа, не глядя вперёд, и ВДРУГ... толчок. — Ой, прошу прощения, я не специально, — юноша смутился, увидев, что толкнул женщину. — Ничего страшного, всякое бывает, — прозвучал низкий голос. Янгус вновь зашипела и, ухватив Данте клювом за волосы, потянула их на себя. — Занятная у вас птица, — сказала женщина. Янгус агрессивно щёлкнула клювом. Одетая во всё чёрное, женщина стояла вполоборота. В потёмках Данте не разглядел её лица, но к горлу вмиг подкатила тошнота, и дикая ненависть захлестнула Данте. Интуиция его никогда не подводила. Он чувствовал людей, испытывая к одним необъяснимую симпатию, а к другим стойкую неприязнь без веских на то причин. — Извините, я спешу, — выдавил Данте и пустился прочь. Какая отталкивающая особа! Карие глаза дамы вспыхнули, став ярко-жёлтыми. Усмехаясь, она ушла вперёд и растворилась во тьме коридора. Данте так мчался, что зацепился одним каблуком за другой и чуть не брякнулся с лестницы. Вот дьявол! Женщина в чёрном оставила в душе его неприятный осадок. Но плевать на неё! Наверное, она плохой человек и он это почувствовал, вот и всё. Но сейчас это не имеет значения, ведь к нему пришла Эстелла, она ждёт его внизу! Надежда лопнула, как только он оказался в холле и увидел посетительницу. Девушка стояла спиной, на ней было длинное синее платье с бахромой и голубая шляпка-чепец с цветами.

Данте с ходу определил, что она выше Эстеллы и шире в кости.

— Сеньорита, вы хотели меня видеть? — спросил он, скрывая разочарование. Девушка обернулась, уставилась на него не мигая. — Вы Данте? — Да. — Я пришла от Эстеллы. Я её подруга. Меня зовут Сантана. Я принесла вам письмо, — она не сводила с юноши и его птицы круглых карих глаз. От столь откровенного разглядывания Данте смутился. Сантана, развязав тряпичную сумочку, вынула пергаментный конверт, протянула его Данте. — Спасибо. Это всё? — В общем да. Хотя я могу вам рассказать вкратце, что случилось, — пояснила она. — Мать Эстеллы подслушала наш с ней разговор и узнала о ваших встречах. Эстелла решила, что ей с вами видеться небезопасно. Да и, по правде сказать, — Сантана снова изучающе оглядела Данте, — я могу понять, почему она обратила на вас внимание, но будет лучше, если вы оставите Эстеллу в покое. — Это ещё почему? — Данте начал злиться. Какого чёрта эта наглая девица вмешивается не в своё дело? Но он прикусил язык. Вдруг Эстелла обидится, если он нагрубит её подружке? Янгус, сидя на плече хозяина, молча вертела головой, зыркая на Сантану. — Потому что из этого не выйдет ничего хорошего, — продолжила Сантана. — Вы сделаете её несчастной, да и сами попадёте в беду. Вы не знаете её мать, о, это ещё та гадюка! И семья Эстеллы никогда не захочет породниться с вами. Эти истории заканчиваются счастливо только в книгах, в реальной жизни они обречены. И лучшее, что вы можете сделать — позволить Эстелле жить так, как она жила всегда. Без вас. Это всё, что я хотела сказать. Прощайте. Махнув рукой, Сантана прикрыла за собой тяжёлую входную дверь. Данте стоял как вкопанный, прижимая к себе письмо. Сеньор Нестор бросил на юношу лукавый взгляд, и Данте, прочитав в нём насмешку, еле сдержался, чтобы не запустить в хозяина цветочным горшком. Он развернулся и побежал вверх по лестнице. Янгус только крыльями помахивала, удерживая равновесие. «Милый мой Данте, наверное, после того, что было между нами, моё письмо покажется тебе странным, но, долго размышляя над этим вопросом, я поняла, что нам нужно расстаться. Моя мать узнала о наших встречах, и теперь ходит за мной по пятам. Если мы продолжим совершать безрассудства, то непременно попадёмся. Мне очень страшно. Я весь день сегодня плакала, думая о тебе. Наверное, было бы лучше, если бы мы никогда не встречались. Тогда каждый из нас жил бы своей жизнью без боли, без страданий, без сожалений и без любви. Но я хотела полюбить, я мечтала о любви, читая о ней в книгах и представляя себя их героиней. Я ждала, когда моя любовь придёт, и она пришла. Хотела бы я жить без любви сейчас, наконец, испытав её? Нет, даже если придётся страдать. Но моя любовь к тебе слишком сильна, она превратилась в болезнь, сделала меня своей рабой. А я всегда гордилась тем, что могу рассуждать здраво и не изменять себе, но теперь я совершаю ужасные поступки. Прошу тебя, дай мне время. Не преследуй меня и не ищи со мной встреч, этим ты можешь серьёзно мне навредить. И умоляю, не присылай больше свою птицу с записками! Она так привлекает внимание, что всякий раз я боюсь, как бы слуги её не застрелили. Я не знаю, как мне жить без тебя. Я так тебя люблю, если бы я могла, я бы пошла с тобой на край света. Но я не могу. Наверное, я трусиха. Не держи на меня обиды. Прощай. Эстелла. P.S. не пугайся, когда письмо тебе принесёт Сантана. Это моя подруга, она обо всём знает, и ей можно доверять. Мы с тобой слишком разные и будет лучше нам забыть друг друга навсегда, покориться обществу и Богу и не идти против них». Последняя строчка-приписка, выведенная в самом низу листа, Данте смутила. Он несколько раз перечитал письмо. И чем дольше он в него вчитывался, тем больше понимал — написанное в начале мало стыкуется с конечной фразой. Никогда Эстелла не говорила, что должна покориться кому-то, да ещё и богу, ведь она не была набожной.