Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 76

— Да, дело в том, что ко мне приехал брат, вот прям сегодня, и он остановился у меня, — Данте решил сказать, как есть. — Я не могу тебя сейчас позвать к себе. Понимаешь, только не обижайся... Я не хочу ему говорить, что у нас всё зашло так далеко, и... я не хочу тебя смущать, и... Эстелла вдруг громко рассмеялась, слушая, как Данте сбивчиво пытается ей объяснить, почему не тащит её к себе в кровать. — Почему ты смеешься? — Какой же ты милый! Я никогда таких, как ты, не встречала! Не надо мне ничего объяснять, пойдём гулять! Я и не собиралась подниматься к тебе. За кого ты меня принимаешь? Они бродили по улицам, кутаясь в плащ и прижимаясь друг к другу. Смех, поцелуи, разговоры смешались воедино. Опомнились они, когда чёрный бархат на небе сменился серо-розовым шёлком приближающего рассвета. — О, боже, Данте, мне пора идти! — спохватилась Эстелла. — Надо влезть обратно в комнату, пока все не проснулись. — Но, Эсте, как же ты сама туда залезешь? — За домом есть лестница, ей садовник пользуется. Я её подставлю к балкону и влезу. Не переживай. — Я тебя провожу. — Ни в коем случае! Прислуга встаёт рано. Нас могут увидеть! Они дошли до «Маски» и остановились на углу. Эстелла хотела снять плащ, чтобы вернуть его, но Данте её удержал: — Оставь себе. Пока дойдёшь до дома, ты замёрзнешь. У тебя руки голые. — Да, я не подумала о нормальной одежде. Не до этого было. Надела первое, что попалось под руку. — Безумная. Эсте, я так тебя люблю, так люблю, — Данте целовал девушке ручку, пальчик за пальчиком. — Данте, я... я люблю, люблю тебя, — шепнула Эстелла, заливаясь краской. Она высвободилась из объятий и побежала по дороге. Тёмно-синий плащ, как крылья сказочной птицы, парил за её спиной. Данте, проводив Эстеллу взглядом, вздохнул и побрёл к двери.

Когда Данте вернулся в комнату, Клементе и Янгус уже проснулись. Войдя в дверь, Данте удивился — его птица прыгала по жёрдочке туда-сюда, вопя так, что её наверняка было слышно в соседнем квартале. — Янгус, ты почему так кричишь? — укоризненно шикнул Данте. — Тише, весь дом разбудишь! Янгус перелетела с жёрдочки к Данте на плечо. Орать она перестала, но вела себя беспокойно: тянула юношу за волосы и трясла крыльями. Данте, погладив птицу по грудке, вышел на балкон. Клем в эту минуту любовался на центральную мостовую. — Ты где был? — спросил он не оборачиваясь. — Так, прогулялся тут неподалёку, — уклончиво ответил Данте. — Я проснулся, а тебя нет. Удивился, куда это тебя понесло в такую рань. — Не спалось мне, — Данте уцепился за перила, глядя вдаль, где в розово-золотых отблесках рассвета торчали крыши богатых домов: острые и плоские, белые, красные, серебристо-синие и травянисто-зелёные, увитые плющом, с флюгерами и лепниной. — Красивый вид отсюда, правда? Клем заглянул Данте в лицо. — Ничего особенного. Я предпочитаю вид на пастбища и сельву, чем на богатый квартал и экипажи с расфуфыренными аристократами. О, вижу ты не разделяешь моё мнение, — усмехнулся он. — Ты изменился. Тебя заворожил город, это плохо. Перестань мечтать о невозможном. Таким как мы, никогда туда не попасть. — Я и не думал об этом, — пробурчал Данте покраснев. — Вот и не думай. Это не наш мир, спустись с облаков на землю сам, иначе кто-нибудь столкнёт насильно, а падать очень больно. Кстати, я ждал, когда ты вернёшься. Хотел проститься. Я уезжаю домой. — Уже? — А смысл здесь торчать? С наступлением рассвета на улице появились прохожие — в основном домашняя прислуга: прачки, кухарки, горничные. Одни ходили туда-сюда, ожидая открытия многочисленных лавочек; другие тащили корзины с бельём в прачечную, расположенную в соседнем квартале. Зеленщики и торговцы рыбой, мясники и колбасники, кондитеры и продавцы специй открывали ставни своих заведений.

Толстый аптекарь, похожий на обожравшегося кота, стоя на углу под огромной вывеской: «Аптека «У Сантоса»: травы, медикаменты, средства гигиены», курил трубку и приветствовал всех ленивыми кивками головы.

— Давай хотя бы дождёмся, когда откроется трактир. Надо позавтракать, ехать ведь далеко, — сказал Данте. — Угу, ты мне вчера так и не ответил, приедешь ты на свадьбу или нет? — Ну конечно приеду, — вздохнул Данте. — Послушай, Клем, я не собираюсь тебя отговаривать или убеждать в чём-либо, это твоя жизнь, но... — Вот давай и обойдёмся безо всяких «но», — перебил Клементе. — Уговаривать меня не надо, я принял решение, и я не из тех, кто отказывается от своих слов. Я женюсь на Пии и точка. Свадьба уже назначена. Надеюсь, ты больше не исчезнешь и мне не придётся искать тебя по всему вице-королевству. — Не исчезну, — уверил Данте. — Я ещё хотел сказать, точнее попросить... — О чём? — Не говори своим родителям, что видел меня. Не говори им, где я, и не давай никому мой адрес. Прошу тебя. — Но почему? Ведь они волнуются! — Я не хочу их видеть. По крайней мере сейчас. — Значит, ты так и не простил маму? — Не важно, — Данте встряхнулся, как мокрый зверёк. — Просто не говори им и всё. Или они сюда явятся, начнут меня поучать. Да ещё твоя мать со своей церковью, — Данте запнулся. — Я приеду сам к тебе на свадьбу. — Хорошо, я не скажу, — согласился Клем, — но это будет сложно. Врать я не умею, особенно родителям, но я постараюсь. Не хочу, чтоб ты опять говорил, что я предатель. Позавтракав, Данте и Клементе попрощались крепким рукопожатием. Данте провожал брата взглядом, пока тот, сидя верхом на рыжей кобыле, не скрылся за углом. Данте вернулся к себе и устало прилёг на софу. Закрыв глаза, улыбнулся, всё ощущая на губах поцелуи Эстеллы. Ах, если бы сегодня ночью она опять к нему пришла! Он бы её не отпустил, целовал бы, ласкал всю ночь, до утра.

====== Глава 16. Самая лучшая подруга ======

Эстелла сидела в кресле, глядя в одну точку. Ночное приключение повлияло на неё странным образом. Она любит Данте. Нет, не просто любит, жить без него не может. Но Эстелла не чувствовала себя счастливой, напротив, ей хотелось плакать. Казалось бы, встреча с Данте должна была вознести её до небес, а она испытывает страх, неуверенность, усталость и желание, чтобы всё стало, как раньше. Она хотела любить Данте и не хотела одновременно, будто в её груди бились два сердца, которые спорили между собой: одно тянуло вперёд, к Данте, а другое пятилось назад и не пускало. Хорошо было бы родиться мышкой, спрятаться в норку ото всех проблем и подождать, когда они разрешатся сами. Именно мышкой себя Эстелла и ощущала, только мышкой, у которой норки нет. Бездомной и никому ненужной маленькой мышкой.

За дверью раздались торопливые шаги. Эстелла едва утёрла слезы, как в комнату без стука влетела Сантана. Эстелла не удивилась её появлению — она ждала подругу с минуты на минуту, но Сантана ворвалась как ураган, чем Эстеллу озадачила. — Санти, дорогая, что случилось? Сантана, взглянув на Эстеллу трагически, вместе со всеми многочисленными юбками плюхнулась на кровать. — Бежала по лестнице, чуть ногу не сломала, — объяснила она, переводя дух. — Почему? — Сейчас такое было, ТАКОЕ, даже не знаю как тебе сказать! — Ты меня пугаешь... На тебя кто-то напал по дороге? — Нет, точнее не совсем, и не по дороге. Уф-ф! Я пришла минут двадцать назад. — А чего ж сразу не поднялась? — наморщила носик Эстелла. Сантана встала, подойдя к двери, выглянула наружу. Повернула ключ в замке и продолжила: — Захожу я, значит, в дом — Урсула мне открыла. Дошла до гостиной, даже опомниться не успела, как на меня налетела твоя мамаша. За руку схватила и поволокла в кабинет. — И? — Эстелла вытаращила глаза. — Что ей было надо? — Стала меня допрашивать: мол, правда ли то, что ты нашла себе кавалера и всякое такое. Эстелла побелела. — Я ответила, что это неправда и спросила у неё, с чего она это взяла. А она прямо в лицо мне заявила, что подслушала наш с тобой разговор. Ну помнишь, когда ты мне рассказала, как ты целовалась с Данте? Эстелла сползла с кресла на пол, прижимая руки к губам. — Она всё знает, боже мой! Мама знает, что я встречаюсь с Данте, поэтому и ходила за мной по пятам! И ещё и Мисолину подговорила делать тоже самое. Ох, что же теперь будет? — Да ты, погоди, успокойся. Она меня стала расспрашивать, знаю ли я, кто он такой, как давно ты с ним встречаешься и всё прочее. Я сказала, что никакого кавалера нет. А то, что она слышала — это ты мне пересказывала недавно прочитанный любовный роман, очень откровенный, с поцелуями и прочим. Я даже название на ходу придумала «Любовь графини де Буляр», — Сантана хихикнула. — И мама поверила? — похлопала ресницами Эстелла. — Ммм... не уверена. Точнее, она... эмм... не знаю, надо ли тебе это говорить. — Надо! — убеждённо воскликнула Эстелла. — Но я не хочу тебя настраивать против матери. — Санти, скажи мне всё, как было! — В общем... она... она мне предложила деньги, — тихо сказала Сантана. — Что? — Ага, сказала, что заплатит много золота, если я ей расскажу, с кем ты встречаешься, кто он такой, где живёт, ну в общем всё-всё-всё. — А ты? — Ты меня обижаешь! Неужели какие-то деньги могут стоить нашей дружбы? Да ни за что! Я никогда бы не предала тебя, тем более за деньги. Я ей так и сказала и настаивала на истории про любовный роман. Наплела чушь, что ты рассказывала мне сюжет, представляя себя героиней. Это было первое, что взбрело мне в голову. Твоя мать такая злая и подлая, ещё хуже, чем тётя Амарилис. Тётя строгая, но она справедливая. А твою мать я даже боюсь, прости.