Too expensive for you (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 44

– Да, – кивнул Йен, пытаясь сообразить, каким образом можно реализовать просьбу Микки, и поднялся на ноги.

– Сука, – прорычал Милкович: рука еще не слушалась своего хозяина полностью, мешая осуществить задуманное, пальцы сильно дрожали, норовя выронить скальпель, но брюнет не мог сдаться.

– … отправь охрану на посты и больше не звони мне по пустякам! – дверь отворилась, возвращая в комнату хозяина особняка, завершившего свой разговор, отключая собеседника и отбрасывая телефон на одно из кресел. – Ну, что, мальчики, продолжим? – улыбнулся он, проходя мимо Йена, тут же дернувшегося навстречу политику, выгибаясь в оковах, впиваясь зубами в плечо «Алана», сильно сжимая челюсть, надеясь прокусить руку через тонкую ткань перепачканной кровью Микки рубашки.

– Блять! – прокричал Ричард, вырываясь из захвата, чувствуя острую боль в зажатой зубами мышце, размашистым ударом тыльной стороны ладони наказывая Галлагера за проявленную смелость. – Зачем ты так, Йен? – потирая место укуса, вопрошал он, сменяя интонацию, замечая небольшую алую капельку, появившуюся на нижней губе рыжего после удара. – Понимаю, тебе надоело просто смотреть, – стирая пальцами кровь с лица Галлагера, проговорил он, – но ты должен потерпеть еще немного, мы с Микки почти закончили, – сменяя ладонь языком, обильно сдабривая губы Йена собственной слюной, чувствуя приятный металлический привкус во рту, шептал «Алан», облизывая края рассеченной розовой плоти, пытаясь пробраться языком сквозь плотно сомкнутые губы.

И Йен позволил: сдерживая рвотные позывы и дикое желание заехать коленом в заметно набухший пах мужчины, рыжий широко раскрыл рот, позволяя ему облизывать свои зубы и язык, молясь о том, чтобы эта своеобразная пытка закончилась как можно скорее, а Микки удалось совершить задуманное.

Ричард не смог сдержать благодарственного стона, чувствуя дикое наслаждение от того, что тот, кого он так давно хотел, сейчас в его руках, не сопротивляется подаренным ласкам: его член напрягся, прося у хозяина скорейшего продолжения, а руки крепко прижали Галлагера к каменной стене, начиная беспорядочно бродить по худощавому телу.

Он даже подумал на мгновение о том, чтобы оставить в живых столь покорную игрушку, когда, опуская ладонь ниже, хватаясь за ширинку джинсов Йена, почти спустил в штаны, ощущая в своей ладони теплоту большого даже в спокойном состоянии члена.

– Харе лизаться, блять, – но голос второго пленника, о котором на минуту удалось забыть, не позволил долго наслаждаться неожиданным поцелуем и фантазиями о большем.

Отрываясь от Галлагера, быстрыми шагами подскакивая к металлическому столу, желая навсегда заткнуть мешавшего его развлечению парня, помощник сенатора судорожно искал глазами оставленный скальпель, обещающий легко распороть глотку наглому брюнету, замечая, наконец, острый металлический инструмент в крепко сжавших его татуированных пальцах.

***

– Служба «911», что у Вас случилось? – приятный женский голос послышался уже после первого гудка.

– Я хочу заявить о преступлении, – прошептал молодой человек, окровавленными пальцами сжимая смартфон. – Я убил человека.

– Назовите Ваше имя, сэр.

– Йен Клейтон Галлагер…

Комментарий к Алан (Часть 2)

ничё не стану писать, потому что иногда говорю лишнее =]

просто надеюсь, что Вам понравится.

========== Правда ==========

Курсивом обозначены воспоминания

Микки выписали из больницы три дня назад. Подвижность конечностей удалось вернуть, а непродолжительная атрофия мышечной ткани исчезла почти бесследно: легкая хромота на одну ногу, пара недель физиотерапии и несколько шрамов на теле – все, что напоминало Милковичу о едва пережитой ночи.

И, конечно, Галлагер.

Его продолжали удерживать в камере предварительного заключения, лишая близких и родных возможности встреч, а брюнета, просиживающего сутками в полицейском участке, сна и остатков терпения.

Он обещал Йену молчать, но наспех придуманный план с каждым днем, проведенным Йеном в роли подозреваемого в убийстве, казался все более абсурдным и приближал Микки к чистосердечному признанию.

Кровь попадала в глаза, нос и проникала сквозь плотно сомкнутые губы, не позволяя сделать лишнего глотка кислорода. Грудную клетку сдавило весом бездыханного тела, обмякшего и распластавшегося поверх своей неподвижной жертвы, вся сила которой ушла на единственный точный удар острого скальпеля в сонную артерию маньяка.

– Микки, – позвал Йен, пытаясь под сгорбившейся фигурой «Алана» разглядеть Милковича, чтобы удостовериться, что тот в порядке. – Мик! – прокричал намного громче, чем того требовало небольшое помещение, погруженное в звенящую тишину с того самого момента, как последний сиплый хрип мужчины с разорванным горлом покинул его грудную клетку вместе с остатками жизни.

– Путем все, – брюнет ответил не сразу, едва слышно. – Сука, блять, тяжелый, – прорычал он, пытаясь единственной рукой, которой мог уже управлять без труда, столкнуть с себя тело покойника, осевшее на холодный пол спустя пару минут.

– Он… – конечно, Йен понимал, что подобный удар и количество потерянной Ричардом крови не могли оставить тому шанса на выживание, но удостовериться стоило.

– Мертв, – подтвердил Микки, крепко сжимая в ладони орудие убийства, медленно перекидывая ослабленную руку к другой, начиная разрезать второй ремень в надежде освободиться.

– Мик, пошли домой, – потянув брата за рукав куртки, позвала Мэнди, переминаясь с ноги на ногу, уже не чувствуя окоченевших ступней в кроссовках, не способных противостоять до кости пробирающему холоду осеннего вечера в Чикаго. Они с Липом вышли из участка десять минут назад, и девушка заметила своего брата, забравшегося на кучу паллетов возле небольшого магазинчика напротив отделения полиции, опустошающего очередную пачку сигарет. После трех дней, проведенных в компании служителей правопорядка, обильно сдобренных тихими оскорблениями и неприятной дрожью тела брюнета, и пары допросов, на которых Милкович подобно роботу докладывал заученный наспех текст, он решил переместить свой выжидательный пункт на новое место дислокации. – Тони сказал, что обвинения с Йена снимут, и, возможно, завтра его уже отпустят, – проговорила девушка, понимая, что Микки с места не сдвинется, и вовсе не по причине примерзания к деревянной решетке. – Завтра с утра вернемся и заберем его, – продолжала она уговоры, оборачиваясь на своего парня, приближающегося к ним.

– Привет, – протягивая свободную от гипса руку брюнету, поздоровался подошедший Филлип, не ожидая от Милковича ответной реакции – с того самого дня Микки держался в стороне от родных рыжего, не разговаривая ни с кем и постоянно избегая их общества.

– Ага, – но вернувшийся в воспоминания парень, кажется, сейчас забыл о выбранной тактике игнора: протягивая в ответ ладонь и несильно сжимая руку Липа, он спрыгнул со своего незатейливого постамента, и, чуть поморщившись от боли в ноге, выпрямил спину, разминая затекшие мышцы и хрустя костями.

– Ты слышал, Мик? – вновь заговорила девушка. – Завтра его выпустят, – повторила она, пытаясь в голубых глазах брата найти хоть какой-то отклик на произнесенную информацию.

– Да его вообще не должно там быть, блять, – лишь прорычал Милкович в ответ, и, заметно прихрамывая, поплелся вниз по улице, отбрасывая окурок на промерзшую землю, тут же доставая новую сигарету из пачки.

– Дай скальпель, – потребовал Галлагер, протягивая руку брюнету, до сих пор сжимающему металлический предмет.

– Нахуя? – нахмурил брови Микки, не понимая, зачем рыжему понадобилось орудие убийства. – Отпечатки останутся.

– Дай сюда, – самостоятельно отбирая скальпель у Милковича, проговорил Йен, аккуратно стирая с ручки следы пальцев парня сухим полотенцем, прежде чем оставить на ней несколько своих.

– Ты че, блять, творишь? – наблюдая за действиями рыжего, наконец, понимая, что тот задумал, прокричал Микки, пытаясь подняться, но потерпел поражение, ведь остатки сил накачанного наркотиком тела ушли на то, чтобы доползти до стены и передать Галлагеру ключ от наручников.