Белый слон (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 25

— А ты точно не хочешь с ним пообщаться по-семейному, без гостей?

— Наобщаюсь ещё. Мы с ним вместе ночью едем в Питер. У родительской фирмы юбилей — пятнадцать лет. Надо отсидеть вечер в ресторане, ну и ещё задержусь на день или два.

— Если ты считаешь, что всё в порядке, то да, конечно, я приду, — Никите не очень хотелось знакомиться с братом Андрея: это было уже слишком, но на кону стоял договор. На пути к его подписанию оставался лишь финальный бросок, и никакие родственники Андрея, даже если их будет не один, а двадцать, не смогли бы остановить Никиту. — Могу за тобой заехать.

— Договорились.

***

Никита, рядом с которым в машине лежал договор на продажу лошади, был в приподнятом настроении.

Они с Андреем успели поболтать, пока доехали от его офиса до дома: Андрей рассказывал о своей работе, Никита о собеседовании. Он не стал упоминать об этом, но там он использовал тот же приём, что и с Андреем: сказал, что у него есть несколько хороших предложений работы, и он, возможно, не дождётся ноября, а тем более января. Определённый риск был: его могли вежливо послать и начать искать другого кандидата, но всё получилось так, как он рассчитывал, и руководитель подразделения пообещал переговорить с директором на тему Никиты и начала его работы. Ему не обязательно было выделять команду и бюджет: он мог начать работать в одиночку или с одним помощником из финансового отдела, например, над определением стоимости присутствия на рынке — оно было сделано довольно грубо и к тому же за время заморозки проекта успело устареть.

Этот день был удачным, особенно на фоне предыдущей беспросветной недели. Хотя один просвет всё же был — Андрей. С ним было хорошо. Никита, наверное, мечтал именно о таком человеке рядом. Он предпочитал не думать о том, что с Андреем придётся расстаться. Надо просто ловить момент. Ему крупно повезло, что ради продажи лошади приходится подставляться не какому-нибудь банкиру с несмешными шутками, пивным пузом и вялым членом, а отсасывать Андрею — он даже улыбнулся от удовольствия, когда вспомнил вчерашний вечер и ощущения от твёрдого, текущего члена у себя во рту.

— Чему улыбаешься? — спросил Андрей, заметив довольное выражение лица Никиты.

— Так… Впереди хороший вечер. Увижу, как ты живёшь.

— У меня в квартире… проще, чем у тебя.

Никита подумал, что в какой угодно квартире будет проще, чем у Артёма, а вслух сказал:

— Моя квартира меня уже начала утомлять.

Андрей вообще относился к вещам проще; даже если сравнить одежду, у Никиты шмотки были подороже. А квартиру было вообще не сравнить с Тёмкиной: она была обставлена сдержанно и классически-уютно — светлые стены и ткани, тёмное дерево.

Брата Андрея, Егора, дома пока не было.

— Я сказал, чтобы он был к семи, но, — Андрей покачал головой, — это бесполезно. Он уже давно стажируется у родителей, на работе всё выполняет, как часы, но стоит вырваться из офиса — это конец.

— Можем пока расставить всё на столе, — предложил Никита, указав на гору коробок из ресторана.

— Успеем. Пойдём, хочу тебе кое-что показать, — Андрей пошёл к выходу из главной комнаты.

— Что?

— Сюрприз, — Андрей, когда они вышли в широкий коридор, открыл перед Никитой одну из дверей. — Это моя спальня, — пояснил он. — Заходи.

В этот момент у Андрея завибрировал в кармане телефон; он махнул Никите в сторону двери, а сам ответил на звонок:

— Что, началось уже? — он посмотрел на часы. — Сколько у вас сейчас времени? Двенадцать? И как? Да? Я буду на связи, если что… Что не подходит? Какого хрена? Мне Федоров клялся, что все стандарты…

Андрей ушёл в сторону гостиной, и продолжение разговора Никита не слышал.

Он сделал пару шагов по комнате, огляделся и увидел на кровати коробку. Коробка размером раза в два больше средней обувной была завёрнута в голубую бумагу и перевязана матовой графитно-серой лентой со скромным плоским бантом.

Сюрприз.

Никита приподнял коробку и потряс: внутри что-то мягко, с легким шуршанием, постукиванием и даже позвякиванием перекатывалось.

Он вышел в коридор и прислушался: в квартире была тишина. Андрей, видимо, уже закончил разговаривать по телефону, но почему-то не возвращался. Никита снова потряс коробку.

Андрей всё не шёл, и Никита не утерпел и стянул ленту, а потом надорвал бумагу. Подняв крышку, он замер в недоумении. Внутри лежала груда чёрных ремней. Кое-где блестели пряжки и какие-то крепления, отделанные оранжевым.

— Что за хрень? — Никита наконец решился достать «сюрприз» из коробки.

Когда он вынул его, то понял, что ремни предназначались для человека: в центре находился широкий пояс, от него отходил ремень вверх, который потом раздваивался, превращаясь в наплечные ремни, а внизу к поясу на стропах потоньше были прикреплены ремни для ног.

Никите показалось, что ему обожгло руки, а то, что в это время происходило у него в голове, вообще было трудно описать. Хаос, паника и раздрай — и всё это перемежалось образами Андрея, то секущего его стеком, то затягивающим на запястьях наручники, то помахивающим плёткой.

В горле мгновенно пересохло, а зубы Никита стиснул так, что дёсны заныли. Когда он смог наконец заставить себя выдохнуть, то смог только прошептать: «Твою мать…».

В коробке оставались ещё какие-то ремни. Никита не хотел вникать, для чего они нужны… Ему было достаточно этой жуткой штуки! Он бросил её и заметался по комнате.

Он сам вчера сказал про ремни… Господи! Он и подумать не мог, что Андрей воспримет всё так. С такой готовностью… Что ему теперь делать? Если он откажется, то что Андрей подумает? А договор лежит на столе в гостиной. Чёрт!

Никита снова подошёл к коробке. В его представлении тематические игры были связаны с чёрной кожей и латексом: эта штука была чёрной, но сделанной из текстильного материала с мягкой подложкой изнутри. На вид очень качественно. Гораздо круче той кожи, что пару раз ему доводилось видеть: там всё выглядело как китайская подделка. А это была Вещь.