Белый слон (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 24

— А что такое?

— Лучше не спрашивай. Я теперь, после её посещения, ещё и БДСМ-щик. Саб. Представляешь?

— Это как? — Олег чуть не захлебнулся чаем. — Тебя этот Соколов, что ли, заставляет? Что за бред вообще?

— Да я сам не знаю. Вот сейчас вспоминаю и понять не могу, как меня так занесло, — Никита устало смотрел перед собой в одну точку. — Так что, дашь денег?

— Дам, конечно. Спрашиваешь…

Никита развернулся и хлопнул Олежку по плечу.

— Пасиб.

Олег пожал плечами. Они все друг друга выручали еще со времён полуголодной студенческой жизни. И не только деньгами.

Однажды Никита во втором часу ночи поехал через пол-Москвы вытаскивать Олежку из сауны, куда он по пьяни поехал с мужиком, с которым познакомился в клубе. Он не знал адреса сауны, даже улицы, мог назвать только район и имя человека, с которым уехал. Он сказал Никите, что пока всё на вид прилично, но мужиков слишком много и они ему не нравятся; пока трезвые ещё ничего, но вот когда бухнут… Никита обзвонил несколько знакомых, кто мог знать того чувака и сауну. Она находилась далеко от клуба, и туда поехали явно не случайно: скорее всего, была из тех, куда менты не станут заходить, приехав на вызов, — позвонят и вежливо спросят у открывшего дверь, все ли у них нормально, потом развернутся и уедут. Через пятнадцать минут у Никиты уже был адрес, и он вызывал такси. Для него всё тоже могло бы окончиться печально, если бы Влад, психанувший из-за того, что Никита несмотря на уговоры и запреты уехал один в какой-то бандитский притон, не поднял среди ночи службу безопасности завода и не начал звонить знакомым ментам. Когда к сауне подъехали три машины с безопасниками, Никита всё ещё колотил в дверь, внутрь он войти не успел. Олежка пострадал несильно — на следующий день даже потащился на работу. На память остались три ожога от сигарет на животе.

Никита и Олег какое-то время молчали, наблюдая за отсветами в небе.

— Никит, я так и не понял, — сказал вдруг Олег, — вы потрахались или нет?

— Вроде как да.

— А что с лошадью тогда?

— Поговорим ещё. Ты думаешь, у меня договор был в трусы засунут?

Никита вдруг вспомнил, как Андрей помогал ему одеться. Он делал это для него. Для него. Ему стало стыдно. Если бы Андрей был бездушной скотиной, которая тупо хочет трахнуть его разок-другой, он бы не чувствовал этого мерзкого, предательского стыда.

Андрей хотел отношений, а он сам всего лишь хотел продать ему лошадь. Взять деньги и бежать. Потому что топ да ещё и доминант ему не нужен. А Андрею, судя по сегодняшним откровениям, не нужен нищеброд. Ничего не получится. Блядская ложка дёгтя! И не одна.

Никита долго думал, прежде чем позвонить.

— Привет. Не разбудил?

— Я уже засыпал вообще-то, — не особо довольным голосом ответил Андрей.

— Извини. Я только хотел сказать… хм… «извини»… Другое «извини». За сегодняшнее. Я как будто бы выгнал тебя, но на самом деле я не хотел.

— Никит, ты чего?

— Я иногда веду себя как последний придурок. Я знаю, всё было ужасно, — Никита, который до того, как позвонить, продумывал свою речь, почему-то заговорил совсем не о том и, кажется, только усугублял сложившееся у Андрея представление о себе как о неадеквате.

Через минуту после начала разговора он уже жалел о звонке с извинениями — поступке, достойном девочки-школьницы.

— Почему ужасно? — Андрей, кажется, улыбнулся. — Это был мой лучший вечер за последний год. Даже за два, если не за три.

— Ты серьёзно? Мне показалось…

— Слушай, давай завтра? — прервал его Андрей. — У меня планёрка на объекте в восемь.

Никита, зная, что всё равно быстро не уснёт, ещё час просидел за ноутбуком, записывая без разбора все соображения и ассоциации, которые приходили ему в голову насчёт кофеен. Он знал, что торопит события, но идея его захватила.

***

Андрей позвонил утром — как раз, когда Никита обсуждал кофейные дела со своим, вполне возможно, будущим начальником в жутко неуютном и замороженном взбесившимся кондиционером офисе. Никита не смог ответить, но потом, когда вышел из здания и сел в машину, перезвонил Андрею сам.

Разговор он начал решительно — этот момент был продуман заранее:

— У меня сразу вопрос: ты что-нибудь думал про Мелюзину? Тут нарисовался покупатель, тётка одна, — тётка, разумеется, существовала только в воображении Никиты, — она вчера без меня съездила посмотрела лошадь, готова брать на следующей неделе. Мне надо что-то ей ответить… Я бы лучше продал тебе. Тётка ничего такая, но если ты всё-таки решишься…

Никита замолчал на середине фразы, ожидая ответа. Он специально завёл этот разговор по телефону: боялся, что при встрече с Андреем, глядя ему в глаза, не сможет сказать это достаточно убедительно, и Андрей тут же раскусит старый, как мир, трюк.

— Да, думал, — ответил Андрей. — Я в общем-то готов её взять. Хотел посмотреть договор, но как-то всё не получалось. Ты вечером свободен?

— Да, — едва не выкрикнул Никита от радости. Неужели всё? Неужели его мечта сбылась и он получит свои тридцать семь тысяч евро и избавится наконец от ненасытной Мелюзины, за которую он уже был должен «Зелёному бархату» не тридцать, а сорок тысяч — добавился визит ветеринара и какие-то его назначения. — Привезти тебе договор?

Никита колотил кулаком по пассажирскому сиденью. Да, он сделал это! Сделал! Умудрился продать лошадь всего за полторы недели!

— На самом деле я хотел пригласить тебя к себе, — ответил Андрей. — Просто поужинать, познакомить тебя с братом. Но договор тоже привози.

Никита прекратил лупцевать кресло.

— С братом? Э-э… Ты уверен?

— Да, конечно.

— А он в курсе, что есть я и всё такое? — осторожно поинтересовался Никита.

— Ну, я говорил. Скорее, упоминал, — Андрей немного замялся. — Хотел сказать, но так получилось, что я его до сих пор не видел. Вчера, когда вернулся домой, он уже куда-то уехал, а утром, когда я уходил на работу, он спал.