Белый слон (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 26

Мысли разбегались в разные стороны. Никита ещё раз высунулся за дверь и опять ничего не услышал. Андрей не разговаривал больше по телефону, но и не возвращался. Ждал? Специально оставил его наедине с сюрпризом? Никита снял пиджак, предварительно достав из кармана блютус-гарнитуру, которую надевал за рулём, нацепил её на ухо и набрал на телефоне номер Артёма.

— Нужна помощь. Опять, — сдавленным голосом произнёс Никита.

— Опять квартира?

— Нет, что-то типа… э-э… консультации. У меня времени нет, я по-быстрому. Только ты там не падай. Вопрос: если доминант оставляет саба в комнате одного с такой штукой… Вроде как бондаж на всё тело, надевается сразу на пояс, на плечи и на ноги…

— Сбруя, что ли? Ну, харнесс?

— В душе не ебу, как это называется! — Никита заметно нервничал. — Короче, такая вот хрень. Если сабу её дали и оставили в комнате одного, то что это значит?

— Ты знаешь у всех по-разному… — со смешком ответил Артём. — А тебе зачем?

Никите потребовалась пара секунд, чтобы собраться с силами и ответить:

— Этот Андрей, который с лошадью… Я сказал ему, что я в Теме. И что я, — Никита со злости на собственную глупость треснул себя кулаком по лбу, — что я саб!

— Никита, ты ебанулся?

— Ты можешь ответить на вопрос? Что мне, блядь, делать?! Чего он от меня ждёт?

— Думаю, он хочет, чтобы ты надел эту штуку на себя и ждал его, — немного неуверенно ответил Артём. — На его месте я бы хотел, чтобы ты принял позу, которая говорит о подчинении, — на этом моменте Артём заметно воодушевился: — Например, на коленях, руки за спиной. Лучше в наручниках. Там есть наручники?

— Ты что, дом? — поразился Никита, который только вчера узнал об этом увлечении Артёма и почему-то сразу записал его в сабы. — Ладно, потом… Наручники, наручники… Там в коробке этого добра ещё полно, я не смотрел особо. Может, есть. На поясе приделаны колечки и карабины, значит…

— Ага! Это фиксировать, ну, например, на щиколотки надеваются браслеты и цепочкой пристёгиваются к поясу. Чтобы ты не мог ноги сдвинуть.

— Бля-я-я… Ладно, спасибо. Если что, ещё позвоню. Держи телефон при себе.

— Не волнуйся! Я такое не пропущу, — заржал Артём. — Но вообще: я не советую. Серьёзно. Скажи ему сразу.

— Я не могу. Тогда придётся сказать, что квартира не моя, и про всё остальное. А пока он не заплатит за лошадь, мне нужно ублажать его, как только можно, понимаешь? Короче, нельзя сознаваться.

— Как знаешь. Я на связи.

Никита начал решительно расстёгивать рубашку. Он снял её, потом брюки и носки. Трусы он решил снять попозже.

Он снова достал из коробки сбрую, или как там оно называлось, и начал примерять на себя. Ремни для плеч оказались длинны, но и на центральной перевязи, и на самих ремнях были регуляторы, так что Никита быстро подогнал всё под себя. Ремни, которые должны были застёгиваться вокруг бедра, были почти как раз, их даже не потребовалось утягивать. Металлические пряжки и кольца холодили кожу, и Никиту пару раз передёрнуло — хотя это могло быть и от волнения.

Андрей так и не появлялся. Никита с ужасом думал, что тот заявится тоже в каких-нибудь ремнях, металлических заклёпках и коже… Возможно, он тоже сейчас готовился: одевался, подбирал стеки.

Никита выдохнул, покосился в сторону зеркала, к которому так и не решался подходить, и начал изучать то, что осталось в коробке.

Он не смог разобраться. Очевидным ему показалось назначение только одной вещи — пары очень широких браслетов, которые, если судить по размеру, должны были надеваться на лодыжки, как и предсказывал Артём. Ничего похожего на наручники не было, но из некоторых ремней можно было скрутить что угодно.

Никита разложил всё на краю кровати в ряд, сфотографировал на телефон и отправил фото Артёму.

— Снова я. Фотку сейчас скинул, глянь. Я понять не могу, зачем это и куда.

— Подожди секунду. Смотрю, — Артём помолчал, а потом сказал: — Не совсем понятно. И фотка не айс. Руки, что ли, трясутся? Если так много барахла, то по идее должны быть наручники, и ошейник, и… не знаю, может, что-то, чтобы стягивать мошонку…

Никита почувствовал, как у него сразу от рук и ног и даже от мошонки отливает кровь.

— …расширитель для рта или кляп, — продолжал перечисление Артём.

Никита с содроганием представил Марселуса Уоллеса из «Криминального чтива» с красным шариком-кляпом во рту. Он понимал, что Андрей не будет насиловать его и вообще вряд ли сделает хоть сколько-то больно, но перспектива оказаться обездвиженным — да ещё и с перетянутой мошонкой — его не очень вдохновляла. Спасало лишь мысль о том, что это один-единственный раз.

— Что ты сказал? — переспросил Никита, когда понял, что Артём ему что-то говорит, а он не слушает. Он буквально чувствовал, как мозг отрубается то ли из-за нервов, то ли из-за невозможности переварить творящееся безобразие.

— Говорю, пришли фотку сбруи. Может, я пойму, что куда цеплять.

— Ни за что! Она уже на мне.

— Никита, пли-и-из! — взвыл Артём. — Я хочу это видеть! Ну пожалуйста! Это же ради тебя! Когда я представляю тебя в чёрной…

Никита сорвал с уха гарнитуру и швырнул на кровать. Оставшиеся ремни он бросил в коробку. Хватит Андрею и того, что он уже надел.

Где-то рядом хлопнула дверь.

Никита подумал, что теперь ему надо быть готовым, принять позу… А, и ещё снять бельё.

Он дёрнул трусы вниз, но тут же понял, что их не стянуть, не расстегнув охватывающие бёдра ремни. Господи, ну почему он такой придурок!

Хотя в трусах как-то… легче. Никита, так и не рискнув взглянуть на своё отражение в зеркале, решил, что трусы, синие с чёрным «Addicted», вполне пристойно сочетаются с основным его нарядом.

За дверью послышался рассерженный и жёсткий голос Андрея. Таким Никита никогда его не слышал раньше:

— …мне похуй, где он сейчас, хоть из-под земли достаньте! Нет, сегодня у меня дела, я не приеду, а завтра… Стоп, завтра я в Питере буду. Короче, Фёдорова прокол, с него и спрошу, когда вернусь. Пусть готовит вазелин…