Закон Единорога - Свержин Владимир Игоревич - Страница 56
- Предыдущая
- 56/94
- Следующая
– И вот на шум схватки наконец-то прибежала кормилица, уж не знаю, чем она занималась все это время. Увидев перевернутую колыбель и окровавленную собаку рядом с ней, она подняла такой крик, шо сир Вилар услышал бы его, если б даже был в Святой Земле. Он ворвался в комнату, размахивая мечом, и тут же изрубил собаку на тысячу кусков! Каково же ему стало, когда он увидел, что его малыш преспокойно агукает папаше, лежа на полу, а в углу таки валяется здоровенная змея без головы. – Аарон сделал эффектную паузу. – Их стал мучить стыд, шо большая редкость для таких высокопоставленных господ. Они собрали по кусочкам то, шо осталось от несчастной собаки, и захоронили во дворе, посадив вокруг деревья в память этой смерти.
– Вот-вот, яркий пример людской неблагодарности! – вставил слово взволнованный Мэттью.
– Таки это еще не все! – нравоучительно перебил его словоохотливый собеседник. – Прошло много лет, уж не знаю, что там произошло, но замок был разрушен. Развалины его вы до сих пор можете видеть близ леса Ремит. – Он сделал неопределенный взмах рукой. – Однако слава о бесстрашной собаке пережила каменные стены. Местные крестьяне стали поклоняться ей, подобно святой великомученице, защищающей грудных детей. Они приносили больное, слабое дитя к могиле собаки и, оставив его меж двух деревьев, совершали тайный обряд, прося духов забрать этого больного ребенка и вернуть здорового. Потом родители уходили и возвращались только на следующий день…
– Какая дикость! – возмутился Деметриус. – Какая гнусность!
– Но и это еще не все! – убедительно продолжал рассказчик. – Если, вернувшись на следующий день, изуверы заставали свое дитя живым, они хватали его и бежали бегом к реке, носящей название Шаларонна, которая течет с гор, холодна как лед, а течение ее столь стремительно, что сбивает с ног взрослого человека. Эти идиоты макали девять раз бедного малютку в реку, и если ребенок выживал и после этого, считалось, шо он вполне здоров.
– Да… – не выдержал Бельрун, также с интересом прислушивавшийся к рассказу. – Неизбывна глупость людская!
– Именно, молодой человек, именно! – подаваясь вперед, воскликнул Бен-Хирам. – И как вы думаете, чем все закончилось? Об этом узнали святые отцы и пришли в ярость. Вы, наверно, думаете, они покарали глупых крестьян? Если так, то вы ошибаетесь. Они разрушили могилу ни в чем не повинного животного, вырубили деревья и все сровняли с землей. В конце концов во всем оказалась виновата собака. А вы говорите, люди неблагодарны! Они таки да, неблагодарны, но это же не значит, что их не надо лечить… – печально завершил свою повесть Аарон Бен-Хирам.
Некоторое время мы ехали молча, каждый углубясь в свои мысли.
– И куда вы теперь? – внезапно нарушил молчание Винсент.
– А? – вскинулся задумавшийся лекарь. – Куда я теперь… На юг, в Нарбон. К зятю… Высадите меня в каком-нибудь селении, я найду себе место на барке, отправляющейся на юг. Путешествовать по реке сейчас, кажется, безопаснее, – моргая близорукими глазами, пояснил он.
– Вам наверняка понадобятся деньги… – начал было я.
– Ой, не морочьте мне голову! – замахал на меня руками лекарь. – И шо, вы считаете, что человек моей профессии не сможет заработать себе на кусок хлеба? Сможет! Кстати, вон та тропа, – неожиданно прервал он сам себя, – ведет к поселку Рюсме, где живет кюре Бонифас, я лечил его от подагры… Вы меня тут высадите, и дай вам Бог удачи!
Бельрун остановил повозку. Аарон, кряхтя, осторожно слез с возка.
– Эй, Жано! – позвал силача Винсент. – Тут господин лекарь собрался уходить. Ты проводи его до поселка. Да проследи, чтобы там все было в порядке…
Спасенный медик с вежливой сердечностью распрощался с каждым из нас и, сопровождаемый заботливым Ролло, медленно двинулся по горной тропке, сбегавшей вниз, к реке. Когда он и его верный телохранитель скрылись из глаз, Бельрун объявил небольшой привал. Усевшись в тени повозок и уплетая сухой хлеб, мы стали ожидать возвращения Жано.
– Ну, куда мы движемся дальше? – насытившись в первом приближении, спросил у меня Винсент, устало прислонившийся к борту фургона. – Что тебе, кстати, дало твое ночное приключение? Ты не успел мне рассказать.
– Да что рассказывать, – пожал плечами я. – Переговоры, конечно, я бы непременно сорвал, но ты умудрился это сделать раньше. А сейчас, – я тяжело вздохнул, – мне надлежит двигаться в замок Ховерштейн, где меня ждет встреча с императором Оттоном, будь он неладен!
– О-ля-ля! – Бельрун присвистнул от удивления. – И что, ты пойдешь туда один?
– Не совсем… – уклончиво ответил я. Мне действительно вовсе не улыбалось идти на встречу одному. После нашей константинопольской встречи сомнения в том, что Лейтонбург не преминет организовать мне теплый прием, были бы попросту наивны. Необходим был очень весомый аргумент для того, чтобы убедить императора выслушать своего собеседника, не предпринимая при этом попыток расправиться с ним. И на этот раз такой аргумент у меня был.
– Знаю я этот замок, – задумчиво проговорил мой друг. – Глухое местечко… Там раньше дорога была через перевал, потом ее оползнем накрыло. Вот и стоит он над этим завалом, как дурак, упертый носом в стену. Ты как знаешь, но, по-моему, там западня, – предостерег меня Винсент.
– Мне тоже так кажется. Поэтому и хочу спросить тебя… – Я слегка замялся, стараясь подобрать как можно более нейтральные слова, – ты местность эту, я так понял, хорошо знаешь. Есть ли там поблизости площадка, где бы можно было… где бы мог…
– Что мог? – подозрительно посмотрел на меня Бельрун.
– Мог сесть дракон, – наконец выдавил я.
– Кто?! – воскликнул циркач, от неожиданности чуть не подавившись хлебом.
– Ну, дракон… – Я развел руками. – Крупный, правда. Ярдов этак на сорок…
Бельрун, на удивление быстро пришедший в себя, иронически хмыкнул.
– Ну конечно, что еще от тебя можно ожидать… Значит, слушай. Перед замком площадки нет, но во дворе он вполне сядет. Хорошо, с тобой понятно. А нам-то что делать?
– Да разве я вас брошу! – улыбнулся я. – Перекинусь парой слов с Лейтонбургом, и в цирк, морды бить…
Когда мы перестали хохотать, Винсент вновь сделался серьезен и настойчиво переспросил:
– Где мы встречаемся?
Я задумался.
– Винсент, скажи, ты знаешь какое-нибудь приметное местечко недалеко от Женевы? Постоялый двор, например? Дня через два я бы вас там нашел.
– Знаю, – немедленно ответил он. – Мост через Рону. Мимо него ты никак не проедешь. Там перед ним как раз харчевня, так и называется «Мост». Так себе харчевня, но мы подождем, может, ты чего с императорского стола прихватишь.
Я улыбнулся, вспоминая последнюю трапезу с его величеством.
– Ладно, – хлопнув себя по коленям, решительно произнес Бельрун. – Давно собирался это сделать… Вот что. Дракон драконом, а одного тебя отпускать все равно нельзя. Местности ты совершенно не знаешь…
Он рывком вскочил на ноги и быстро направился к повозке с гоблином.
– Ну что, друзья мои? – обратился он к Эжени и Люка, отдыхавшим, как и мы, в тени своего фургона. – Не кажется вам, что наш Тагур слишком засиделся в своей клетке?
– Ой, Винсент! – Девушка радостно подскочила к владельцу цирка. – Ты наконец-то решил это сделать?
– Правильно, – неожиданно улыбнулся Люка Руж. – Мы как раз на его родине. Надо выпускать.
Тагур, меланхолично наблюдавший за нами, поставил уши торчком и разразился радостным рыком. Бельрун подошел к клетке и одним рывком отодвинул засов.
– Гуляй, красавчик! Теперь ты дома.
Гоблин с достоинством выбрался из своего тесного обиталища и, радостно поблескивая глазами, вновь довольно заурчал.
– Да! Если тебе не в тягость, не мог бы ты быть проводником в горах господину рыцарю? – учтиво спросил Винсент Шадри.
– Вальдару? С радостью, – рыкнул он.
– Он не против, – перевел я.
Солнце уже пряталось внизу за кромкой далекого леса, окрашивая горы в багрово-красные цвета. Радостный гоблин с потрясающей ловкостью скакал по каменистой тропинке, резвясь на приволье. Я с трудом полз за ним.
- Предыдущая
- 56/94
- Следующая
