Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 44
- Предыдущая
- 44/56
- Следующая
Дальше мы ехали молча. Я пыталась осмыслить слова Александра. Как-то это всё в голове не укладывалось.
— Что, в твоих книгах о нищих не написано? — съязвил принц.
— Нет, — зачем-то снова обернувшись, выдавила я. — Там как-то больше про заклинания.
Александр посмотрел на меня и от его взгляда, честное слово, захотелось повеситься.
Я просто пришпорила коня.
За городом ветер выл ещё протяжнее и на разные голоса. Я, ёжась, мысленно позвала. Александр подвёл коня поближе ко мне и задумчиво рассматривал серое, сыплющее снегом небо. Я, проследила за его взглядом — за спускающимся к нам драконом — и прикусила губу.
Конь, непривычный к летающим чудовищам, ни в какую не желал двигаться с места. Я спешилась и, увязая в глубоком снегу по пояс, побежала к дракону.
Как обычно громадный раздвоенный язык мягко коснулся моей щеки, на мгновение засветился и пропал. Я читала, что дракон умирает без магии, но мне удалось каким-то образом отрезать Армана от его волшебства. И теперь без моей подпитки он голодал совсем по-настоящему.
Вопросительно курлыкнув и поняв, что летать с ними я не намерена, дракон, подняв вихрь снега, тяжело взлетел и исчез за облаками.
— Почему ты не отпустишь его? — тихо спросил Александр, когда мы ехали обратно. — Я слышал, драконы есть на Сумрачных Островах, он ведь оттуда?
Я кивнула.
— Если бы его сородичи могли помочь, я бы отпустила. Но без моей магии он умрёт. А мне лететь с ним они точно не позволят.
Александр хмуро посмотрел вдаль.
— Откуда ты знаешь, что они не могут помочь? Тоже вычитала в книгах?
Я сжала зубы и пустила коня галопом.
Да что ты понимаешь, святоша?!
Очень скоро Александр догнал меня. Кони замедлили шаг. В ворота мы въехали уже очень неторопливо и дальше пошли тоже шагом.
— Ты должна отправиться на Сумрачные Острова и поговорить с остальными драконами, — убеждённо произнёс Александр. — Если ты и правда хочешь помочь своему другу.
Я сжала поводья.
— Они испепелят меня, стоит только пересечь море. А Арман умрёт от голода. Нет, так я своему другу помогать не хочу.
— Тогда что ты собираешься делать? — спросил какое-то время спустя хотфолдский принц.
Я опустила голову.
Не знаю.
На следующее утро, промучившись всю ночь, я снова отправилась в город. Одна и тайком. Александр, засев с какими-то стариками в тронном зале, что-то там делал с политикой (похоже, любимая мужская игра). Ну а я оделась потеплее, захватила парочку духов и увесистый кошелёк и отправилась церкви — тренировать вчерашний обряд. Теория — это очень хорошо, но на практике всё видится иначе, это я уже давно уяснила.
Днём народу у церкви было удивительно много — и хорошо, я легко растворилась в толпе. И неожиданный ветерок-духи здесь никого не потревожил бы — нас просто не замечали. Отлично, ненавижу, когда пальцем тыкают.
На площади перед церковью появился невысокий деревянный помост. Я покрутилась рядом, рассмотрела — ничего интересного. Толпа вокруг начинала раздражать — я вынырнула из неё и двинулась было вверх по улице, против людского потока, когда у стены напротив увидела кутающегося в какой-то тряпьё вчерашнего мальчишку. Отойдя к краю дороги, присмотрелась. Мальчишка меня не замечал — сидел на коленях в снегу и сосредоточенно грел… я сначала решила — руки. Потом услышала странный писк, не выдержала, подошла ближе. Котёнок. Слепой, жалкий, дрожащий комочек меха. И мальчишка, сам напоминающий этого котёнка, баюкал малютку, то и дело согревая дыханием.
Я рукой нашла стену, прислонилась, не понимая, что меня так тронуло. Но сердце почему-то зашлось — особенно, когда котёнок ещё пару раз пискнув, обвис безвольным комком, а мальчишка принялся его тормошить. Что-то это напомнило. Хм, что?
— Эй, — придерживая полы плаща, я шагнула к ребёнку, заодно заслоняя от спешащих к площади людей. — Давай, помогу?
Мальчишка вскинулся, отпрянул, упёрся спиной в стену и посмотрел на меня злыми зарёванными глазами.
Знакомо, господи, до чего же знакомо!
Я стянула перчатки и перехватила уже остывающий мохнатый комочек. Сосредоточилась. Сердце ёкнуло, и тут же комочек развернулся и, пища, ткнулся мне в запястье. Я машинально сняла шарф, укутала котёнка и сунула его опешившему мальчишке. Тот развернул шарф и ликующе что-то воскликнул — я не поняла, что.
Но улыбался он куда радостнее, чем вчера, думала я, вместе с остальными шагая обратно к площади. И тут же сообразила, что забыла повторить ритуал с деньгами. Но возвращаться уже было поздно — толпа шла и несла меня к помосту.
Духи вились около меня, но их как будто не замечали, хотя погода стояла совсем безветренная — крепкий такой, трескучий морозец и мрачно набухшее скорым снегом небо.
Очевидно, людям было не до погоды. Они что-то яростно обсуждали — группками, но такими плотными, что даже с духами я еле-еле выбралась на более-менее свободное пространство.
Надо было решать, что делать. С площади самой не уйти, а прикажи духам меня унести — все до единого в этой толпе заметят. А меньше всего мне сейчас хотелось снова превращаться в злую и ненавистную ведьму. Да и, честно говоря, становилось интересно. Ладно, ритуал с деньгами можно и повторить, особенно если учесть что…
Я еле успела остановить духов, когда маленькая ручка потянулась к моему поясу и быстро срезала кошелёк. Искоса проследив за маленьким воришкой — тем самым мальчишкой с котёнком за пазухой — я фыркнула, сдерживая смех. Вот ловкач! Таких бы во дворец да побольше — навели бы порядок, быстро…
Меня толкнули, тут же сбивчиво и не совсем понятно извинились. Я повернулась, упёрлась взглядом в чей-то кот (где-то на уровне груди), подняла голову, столкнулась взглядом с немолодым уже мужчиной, судя по одежде — торговцем средней руки. И, не дослушивая ещё одно извинение — он снова меня толкнул, топа-то напирала — быстро спросила:
— Извините, а вы знаете, что происходит?
Ответить мне не успели. Взвизгнули трубы, толпа снова подалась вперёд и, когда я смогла хоть что-то рассмотреть за чужими плечами, плащами и шляпами (у-у-у, никогда не замечала, что я такая низенькая!) с изумлением увидела, как теодоровские солдаты вместе с королевской стражей ведут к помосту измождённого мужчину в жутких лохмотьях.
А, ясно, я на казнь попала. Так, ладно, этот ритуал я уже в подробностях видела, сама проводила и, в общем, не пора ли мне отсюда того…
От "того" меня удержал появившийся вслед за процессией Александр. С помпой, как настоящий принц: свита, музыка, кони, — все дела. Я даже залюбовалась.
Процессия взобралась на помост (на котором какая-то добрая душа заранее установила виселицу). Произнеслась парочка речей (обязательных при таких делах). Я — честно — не слушала и любовалась Александром. Грех не любоваться: когда я рядом, он всё время хмурый и совсем не величественный. Так посмотришь и не скажешь, что принц. А тут — в церемониальных одеждах, да со слугами… Вид слега портили только теодоровы солдаты (а я говорила, что не надо офицеров одевать в эти болотные тряпки — скукотища!). А ещё вон тот жирный бурдюк, который постоянно вертится вокруг Александра — вообще тут лишний. Сейчас он мне глаза намозолит — вернусь во дворец, скину весточку Теодору и уволю эту "свинюшку" к чёртовой матери. У него ж на лице написано: вся жизнь в тылу. А знаков отличия зато сколько — так и бренчит, так и бренчит своими висюльками.
Тем временем, прелюдия, похоже, подошла к концу. И, когда Александр шагнул к осуждённому — чёрт его знает зачем, мы с Теодором всегда вдали наблюдали — я обратила внимание на приговорённого. И ахнула: он сиял. Я решила сначала — из-за Александра. Но нет, хотфолдский принц отошёл, а осуждённый сиял, сам, чисто — как Александр. Слепяще, ярко, чудесно.
Я потянула за рукав торговца, прижатого ко мне почти вплотную. И, указывая на помост, где осуждённого подвели к виселице, выдохнула:
— За что его?
Торговец округлил глаза от удивления, но ответил. Я расслышала: "Священник", когда толпа загомонила. Люди кричали, что-то требовали, а я стояла, поражённая, смотрела, как измождённому накидывают на шею петлю…
- Предыдущая
- 44/56
- Следующая
