В дебрях Атласа - Сальгари Эмилио - Страница 22

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая

Хасси, бывший настороже, успел отскочить в сторону, избегнув таким образом ужасных когтей.

Хищник опустился перед графом. Тотчас же прогремел ружейный выстрел, а за ним второй. Мавр и мадьяр выстрелили одновременно и уложили на месте зверя, раздробив ему череп.

— Попался? — закричал Энрике.

— Да, — ответил мадьяр.

— А мой куда мог деваться?

— Теперь поищем и его.

— И я с вами. Мне надоело изображать из себя неподвижную статую.

Он спустился в лощину без всяких предосторожностей, вероятно, полагая, что леопард если не убит им, то, по крайней мере, уже не в состоянии защищаться.

Но он ошибся: злобное животное, хотя и пораженное пулей навылет, — как могли впоследствии убедиться охотники, — наблюдало за своими врагами, чтобы отомстить им прежде, чем само попадет в когти смерти.

Притаившись недалеко в густых кустах, скрывавших его от всех взглядов, леопард подавил рычание от боли, причиняемой ему раной.

Увидев своего врага на таком близком расстоянии, он бросился на него и опрокинул, прежде чем тот успел пустить в ход ружье.

Легионер упал, вскрикнув:

— Граф, помоги!

Ружье выпало у него из рук, но он еще держал ятаган и успел занести его, прежде чем на него опустились угрожавшие ему ужасные лапы.

Три раза он отражал нападение, нанося раны по задним лапам леопарда, но не успевал подняться на ноги.

Смерть его уже была близка, когда граф и Хасси устремились на зверя с ятаганами.

Хищник, увидев их, готов был бросить легионера и обратиться против них, но два сильных удара раскроили ему череп, и он безжизненной массой упал на землю.

— Спасибо, граф, — сказал тосканец, быстро поднимаясь. — Клянусь жареной камбалой! Живучая была бестия. Я ли, кажется, его не ранил, и из ружья тоже не дал промаха.

— Это звери смелые, друг мой, — возразил венгр. — И правда, они живучи: не всегда их уложишь с первого удара. Ты ранен?

— Нет, только царапина.

— Тебе повезло.

— Есть еще леопарды в этом рву?

— Может быть, детеныши.

— Я их задушу…

— Да, это опасные кошки… Советую пустить в ход ятаган… Хасси, можно Афзе спуститься с верблюдами?

— Теперь уже нечего опасаться, — ответил мавр. — Ару!

— Что прикажешь, хозяин?

— Не видать спаги?

— Нет еще.

— А вода как?

— Мне кажется, все разливается.

— Спустись в лощину, да смотри, чтобы махари не повредили себе ноги. Если лишимся их, нам не добраться до куббы Мулей-Хари.

— Ручаюсь за них.

Пять минут спустя верблюды и люди собрались на дне лощины вокруг Афзы.

Эта лощина, служившая, по-видимому, излюбленным местом диких зверей, представляла собой действительно прекрасное убежище для беглецов благодаря своему неприступному положению среди отвесных скалистых стен. Кроме того, она вся заросла частым кустарником, достаточно высоким, чтобы скрыть не только людей, но и опустившихся на колени махари. Даже если бы спаги, бросившиеся по следам обоих легионеров и Афзы, остановились на краю высокого скалистого обрыва, то и тогда вряд ли они открыли бы тех, кого надеялись догнать.

Первое, что решил сделать Хасси, это удостовериться, действительно ли существовала семья леопардов, потому что и детеныши могли оказаться уже подросшими и потому опасными.

В сопровождении графа и тосканца он отправился к верхнему концу лощины, замкнутому отвесными стенами с широкими трещинами, и быстро осмотрел последние.

Он не ошибся. Звуки, доносившиеся из одного углубления, указывали, что там есть котята.

— Лучше и от них избавиться, — сказал Хасси, взявшись за ятаган. — Они слишком опасны, чтобы оставлять их в живых.

Он вошел в пещеру, размахивая ятаганом наудачу, так как все еще было темно.

— Ну, кажется, теперь кошек больше нет, и мы спокойно можем занять грот, — сказал он выходя.

— Настоящий дворец, — пошутил Энрике.

— Который в данную минуту лучше моего карпатского замка, — заметил граф.

— Хотя бы потому, что замок слишком далек, — сказал бывший адвокат, — и к тому же уже не твой.

— К несчастью, так, — со вздохом согласился мадьяр. — Ну, нечего раздумывать об этом.

Ару проложил дорогу махари, раздвигая густые кусты, и поместил животных у отвесной стены, приказав опуститься на колени, затем положил перед входом в грот несколько ковров, чтобы Афза могла сесть на небольшом возвышении, так как и дно лощины было залито водой.

— Ты устала, бедняжка? — спросил граф у своей молодой жены. — Ночь такая длинная, и пережито столько волнений. Отдохни и постарайся заснуть, пока мы пойдем взглянуть, что делается на равнине.

— Разве я могу уснуть, зная, какой опасности подвергается мой господин? — ответила Звезда Атласа своим мелодичным голосом.

— Спаги еще не появлялись.

— Они скоро догонят нас.

— Погоня, без сомнения, будет. Но как наводнение остановило нас, так преградит путь и им, тем более что оно, по-видимому, распространяется и дальше.

— Я боюсь за тебя, мой господин.

— А я за тебя, моя Афза. Вахмистру, конечно, интереснее захватить Звезду Атласа, чем двух несчастных легионеров. У него найдутся и другие, чтоб отправить в Оранский военный трибунал, если ему вздумается.

— У него есть полная возможность к тому, — добавил Энрике, слушавший разговор, между тем как Хасси и Ару складывали в логовище леопардов полотняные мешки с провизией и боеприпасами, чтобы разгрузить махари.

— Мы можем быть спокойны только тогда, когда поставим между собой и бледом цепь Атласа и отдадим себя под покровительство сенусси.

— Об этом уж позаботится отец, — отвечала Афза. — У него много знакомых среди горцев-рифов и кабилов.

Хасси и его верный слуга окончили разгрузку.

— Скоро займется заря, — сказал первый. — Воспользуйся этой минутой затишья, дочь моя. Мы пока что пообедаем, наблюдая в то же время за движением спаги. Ару будет охранять тебя во время нашего отсутствия. Пойдемте, франджи, и будем глядеть в оба. Опасность больше, чем вы думаете.

— Мы прекрасно это понимаем, папаша Хасси, — ответил Энрике. Пожелав отдохнуть Афзе, казавшейся очень утомленной, взяв ружья и по паре пистолетов, все трое направились вверх по холму и скоро достигли карниза ущелья.

Облака рассеялись, унесенные ветром к северу, и начал брезжить свет, уже позволяя видеть, что делалось на необозримой равнине, простиравшейся у подножия холмов.

Несколько белых пятен, двигавшихся с чрезвычайной быстротой, тотчас же привлекли внимание обоих легионеров и мавра.

— Спаги! — воскликнули они в один голос.

Белые пятна двигались на расстоянии нескольких миль по краю воды, направляясь к возвышенности, вероятно в надежде отыскать там переправу. Спаги, конечно, и в голову не приходило, что беглецы могли остановиться так близко, имея таких прекрасных махари.

— Клянусь жареной камбалой! — воскликнул тосканец после некоторого молчания. — Вахмистр, если он только жив, приказал спаги взять арабских лошадей. Ты видишь, что они все белые.

— Да, я их знаю, — ответил мадьяр, лицо которого омрачилось. — И, вероятно, не одни эти спаги рыщут по равнине. Кто знает, сколько их отправили по нашим следам!

— Тут-то их немного, — решил тосканец, внимательно считая белые точки. — Всего человек двенадцать.

— Тебе мало?

— Они не страшны нам, если попытаются взобраться на этот холм. Я начинаю доверять длинным арабским ружьям.

— Действительно, они лучше, чем ты думал, и бьют далеко. Хасси, что теперь делать?

— Поедим, — сказал мавр.

— А спаги?

— Пусть себе скачут.

— Они недалеко.

— Они теперь заняты больше равниной, чем нами. Пока нам нечего торопиться.

Хасси открыл парусиновый мешок, который захватил с собой, вынул несколько лепешек, фиников и бутылку молока — обычную пищу жителей алжирских равнин.

Он разделил принесенное с двумя европейцами, уже привыкшими к подобным обедам во время долгих путешествий по Нижнему Алжиру; пустил в круговую фляжку с молоком, затем вынул из-за пояса трубку, наполнил ее табаком, зажег и начал спокойно курить.

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая