Туз в трудном положении - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 46
- Предыдущая
- 46/100
- Следующая
– Да, Хирам. Возможно, ты прав.
Рассеянно похлопав владельца ресторана по плечу, Тахион отправился на поиски Чарльза Девона. То, что он обдумывает… нет, уже решился сделать… было безумием. И уж точно было нечестностью. Но когда это хоть одного такисианца волновала честная игра? Нет смысла трогать убежденных делегатов Барнета. Это просто вызовет подозрения, да и воздействие может быстро пройти. А вот неприсоединившиеся… Если они изменят свое мнение после горячих уговоров Девона и столь убедительного и харизматичного доктора Тахиона… А Майкл Дукакис? Ему не страшно потерять нескольких сторонников. Сейчас он может надеяться только на то, что его выдвинут в качестве кандидата на пост вице-президента…
Он вылетел словно ниоткуда прямо ей в руку. Она почти не в состоянии была двигаться – но держала его. Она шла по улице, рассматривая планер «Летающий туз» с изображением Дж. Дж Флэша с аккуратно прожженными в теле и крыльях дырками: тут, скорее всего, пустили в ход раскаленную проволоку или спицу.
– Что тут у вас, леди? – спросил тот, на котором была футболка с призывом бежать марафон.
Она тупо посмотрела на ту штуку, которую держала в руке.
– Гребаный летающий джокер, – ответила она.
Номер оказался не таким хорошим, как в «Мариотте». Вместо занавесок тут были старые деревянные жалюзи, пружины матраса скрипели, а пастельная краска над плинтусом начала лупиться. От мотеля до центра было сорок пять минут, и чтобы получить номер, пришлось дать дежурному на лапу пятьдесят долларов. Тем не менее здесь Спектор почувствовал себя гораздо комфортнее. В соседнем квартале работал круглосуточный винный магазин, а напротив продавали бургеры. Он приканчивал жирный бургер с двойным сыром и двойной котлетой и пытался придумать какую-нибудь убедительную ложь для Тони. У него остался ключ от номера в «Мариотте», так что попасть в отель он сможет без труда.
В основном они будут разговаривать о прежних временах. По крайней мере, он на это надеялся. Его жизнь до прихода пиковой дамы безнадежно забылась. Он почти не вспоминал о своем прошлом, да и о будущем почти не задумывался. В основном он думал о смерти. Не потому что она ему нравилась – просто трудно было этого не делать. Смерть делала все остальное совершенно не важным. Если бы все политики, адвокаты и деловые воротилы понимали Косую так, как он, они не трудились бы утром вставать с постели.
Спектор взялся за телефон – старомодный бежевый аппарат с вращающимся наборным диском – и набрал номер «Мариотта». После двадцати гудков ему ответили.
– «Мариотт Маркиз».
Голос был резким и гнусавым. Возможно, тот самый ублюдок, который дежурил, когда он заселялся.
– Да. Для номера 1031 ничего не передавали?
Его переключили на ожидание, даже не сказав «сейчас проверю» или «минутку». Спектор забарабанил пальцами по колену. Наверное, его специально заставляют ждать.
Или, что еще хуже, в полиции поняли, что случилось с Бердом, и сейчас определяют, откуда сделан звонок.
– Да. Мистер Кальдероне просит встретиться с ним в вестибюле сегодня в шесть вечера.
Щелк!
– И тебя туда же… – сказал Спектор, с силой стукнув трубкой по краю тумбочки.
Бросив трубку на место, он направился в ванную. Почему в шикарных отелях берут на работу придурков? Мелкий дежурный передвигался к началу списка. Его шанс дожить до конца недели был даже ниже, чем у Хартманна.
15.00
Кабинка Си-эн-эн висела наверху в центре, словно небесные врата. Тахион устало плелся вверх по лестнице, мысленно готовясь к очередному разговору с корреспондентами.
Он с горечью подумал о том, что эта прослойка общества имеет очень много общего с птицами, питающимися падалью. Им необходима сенсация. И чем трагичнее, ужаснее или отвратительнее будет новость, тем лучше. «Похоже, что звезда Хартманна, столь ярко сиявшая в начале его долгой кампании, начала меркнуть в раскаленных добела страстях съезда демократической партии». Елейным голосом комментатор произнес глупую метафору. Вот только она оказалась самореализующимся прогнозом.
Дверь комментаторской кабинки открылась. Из нее вышла Флер. На лестнице вдруг стало невыносимо тесно. Им придется встретиться лицом к лицу! Избежать этого было невозможно. Тахион напрягся. Внезапно нога Флер в туфельке на высоком каблуке подломилась, и она полетела вниз по лестнице. С горящими от напряжения мышцами ног Тахион несся вверх – и успел подхватить прежде, чем ее темноволосая голова встретилась с бетонной ступенькой. Пучок у нее рассыпался, пряди темных волос упали на лицо. Он поставил ее на ноги, и еще несколько шпилек с тихим стуком упали на пол.
– Ты цела?
– Да-да. – Она прижала руку ко лбу, смятенно осматриваясь. – Я могла погибнуть!
Он продолжал обнимать ее. Она посмотрела на его руку, а потом неуверенно заглянула ему в глаза.
– Вы все еще меня держите.
– Прошу прощения.
Он начал было убирать руки. Она положила ладонь ему на плечо, остановив это движение. Тахион почувствовал, как ее бедро под шелковой юбкой прижалось к его ноге. Его плоть тут же отреагировала.
– Вы могли позволить мне упасть. Это было бы естественно после… после того, как я с вами обращалась.
– Я бы ни за что не позволил тебе… упасть.
Кончики пальцев, нежные, словно крылья мотылька, скользнули по его губам.
– Вы спасли мне жизнь.
– Ты преувеличиваешь.
Флер всем телом прижалась к нему. Тах тихо застонал, а его пенис налился болезненным желанием. Она внезапно обхватила его лицо ладонями и поцеловала. Остатки самообладания покинули его. Глубоко погрузив язык ей в рот, он стиснул ее ягодицы. Их прерывистое дыхание стало странным контрапунктом перекличке, идущей в зале. Руки Таха лихорадочно заскользили по ее телу.
Флер отстранилась, пытаясь застегнуть блузку. Тахион сжал ее дрожащие пальцы.
– Позволь мне.
– Отведи меня к себе в номер.
Он поднял голову: пальцы его замерли на пуговице. Она притянула его руку вверх и больно прикусила указательный палец.
«Помоги мне!»
Крик души? Или просто случайно услышанная мысль Флер? Он не стал обращать внимания на этот жалобный голос.
– Нам нельзя уходить вместе, – прошептала Флер.
Он отдал ей ключ от своего номера:
– Я приду следом… скоро.
Телефон Джека снова запищал. Он звонил в течение всего ленча в «Белло Мондо», и другие посетители уже начали раздражаться. Спикер палаты представителей хмурился на него с соседнего столика. Джим адресовал Джиму Райту из Техаса извиняющуюся улыбку и принял вызов.
– Это Тахион. Я звоню из пресс-центра. Мне надо уйти, и мне нужно сюда кого-то такого харизматичного, как ты.
– Для чего именно?
– Скажу, когда придешь. Побыстрее, пожалуйста.
Джеку захотелось превратить телефон в пыль. Вместо этого он доел последний кусок десерта, сильно переплатил официанту и вручил метрдотелю очередную сотню.
Расстояние от «Мариотта» до зала съезда составляло ровно одну сигарету без фильтра. Они с Флер ван Ренссэйлер столкнулись в дверях центра. После неудачного опыта психи (а его третья жена была совершенно не в себе) его нервировали. Однако несмотря на то, что Флер его испугала, он небрежно помахал ей рукой и ухмыльнулся, получив в качестве ответа напряженную улыбку. Он заметил у нее в руке ключ от какого-то номера «Мариотта» и решил, что она направляется в отель, чтобы сделать кому-то из репортеров божественный минет, – возможно, сделав сторонником Барнета.
Тахион ждал его прямо под кабинкой Эй-би-си. На нем был камзол времен короля Карла I – с разрезами и отворотами, кавалерийские бриджи и сапоги. Лицо такисианца было напряженным. При виде Джека его лиловые глаза вспыхнули.
– Что ты так долго?
– И тебе тоже привет.
– Тебе надо немедленно поговорить с прессой, – заявил Тахион, маша шляпой с плюмажем у Джека под носом.
- Предыдущая
- 46/100
- Следующая
