Будь моей ведьмой - Звездная Елена - Страница 49

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая

Темный напрягся, но вот я касаюсь поверхности воды прутиком и вижу золотой, в прямом смысле золотой свиток в резной малахитовой шкатулке! Но нет, это по ходу не летопись, потому что изображение спускается ниже и я понимаю, что ларец, второй, скрыт в столике, на котором располагается вот этот, с золотым свитком. А еще мне оказался знаком этот ларчик – тот самый, что мы добыли из Сонного озера.

– Я так понимаю, этот… казан на привязи считывает информацию с меня? – зло поинтересовался ураг Херард.

– Понятия не имею, – честно созналась я. И обратилась к воде: – Поведай, где сейчас Дайрем, он же Игнат.

Изображение мигнуло и… и ничего. Вообще.

– То есть Демон не вернулся, – догадалась я. – А где его команда, с которой он на нас напал?

Снова ничего, точнее, марево – белое.

– Сплошное разочарование, – протянула я. – Ну не знаете, так не знаете, перейдем к более насущным вопросам. И начнем с простого – зачем вы вообще могли Стужеву понадобиться?

Ураг Херард вдруг зарычал. Вполне даже натурально, и подобрался весь, словно собирался прыгнуть на меня, пусть и со связанными руками.

– Ой, как все сурово, – укоризненно посмотрела на темного. – Слушайте, вы всегда так ревностно относитесь к собственным тайнам?

Ураг выпрямился, плечи расправил, затем улыбнулся и произнес:

– Рита, должен признать, это платье на вас лишает меня способности мыслить адекватно. И не могу не сказать – вы удивительно прекрасны.

Чувствую, как румянец смущения заливает мои щеки.

– Что касается вашего вопроса – Кощей-младший выкрал не Летопись Истины, а ее копию, самонадеянно снятую мной для изучения, которое, скажем так, не было санкционировано Темным двором.

– Ага, – я стряхнула капельку воды с кончика моего прутика, – то есть сам артефакт это так, просто бренд, а по сути инфа важна?

Темный осторожно попросил:

– Переведите.

Что примечательно, и Мислава, и Ядвига помалкивали, ну я и перевела:

– В смысле волшебной силы нет никакой, важны только знания, которые получил Стужев.

Отвесив мне полуироничный поклон, ураг Херард произнес:

– Совершенно верно.

Надо же… И тут вдруг я подумала об одной маленькой такой детали:

– То есть ваше правительство было не в курсе, что у вас имелась копия Летописи этой, и когда они выяснили, по головке ведь не погладили, да?

Усмехнувшись, темный пояснил:

– Не то чтобы не погладили, шамера Эллата настаивала на преждевременном расставании моей головы, собственно, с телом, вследствие чего я был вынужден заняться столь грязной работой, как сотрудничество с Дайремом Херардом, принцем Темного двора, находящимся в опале.

Ничего себе! Няшка в отставке, оказывается!

– Простите, – я мило улыбнулась темному, – а вследствие чего Дайрэм впал в немилость?

Умопомрачительная улыбка, и ураг весело напомнил:

– Ну вы же в силах увидеть мои воспоминания. – И он кивнул на котелок.

Мы с котелком переглянулись, но почему-то не испытали желания мутить воду воспоминаниями некоторых.

– А как насчет «своими словами»? – осторожно спросила я.

Вновь усмехнувшись, ураг вежливо пояснил:

– Дайрем не справился с заданием и не убил Кощея-младшего. Точнее, убил, но учитывая возрождение выродка семьи Кощеевых, фактически провалил задание. Темный двор не прощает провалов.

– Как-то жестко у вас с принцами обращаются, – была вынуждена признать я.

– Выживает сильнейший, – спокойно ответил ураг Херард. – А также умнейший, хитрейший и подлейший, остальные Темному двору не нужны.

Некоторое время смотрю на урага, потом на котелок, снова на урага и не выдерживаю:

– Мне очень жаль, правда.

– Котелок? – уточнил темный.

– Да нет, чего его жалеть, он тут с нами, а вот вас жалко очень. – Подумала и предложила: – А хотите медовухи? Мне так помогло в прошлый раз.

Ураг Херард странно на меня посмотрел, повернулся, пропрыгал до лавки, сел и хмуро ответил:

– Не откажусь.

В огне мгновенно возникла кружка с пенным напитком, Ядвига сноровисто взяла да и подала темному. Мислава почему-то тоже судьбой врага озаботилась и, вынув нож, разрезала путы на руках. Не знаю, кто был больше удивлен их поведением, я или темный. Наверное, оба. Но Херард взял кружку, залпом все выпил, с поклоном передал Ядвиге.

– И что, – Яга как зачарованная смотрела на него, – прошлые заслуги даже не учитывают?

Похоже, подобного сочувствия темный прежде не испытывал, а потому сейчас откровенно смутился, не зная, как реагировать.

– Не переживай. – Ядвига осторожно положила свою руку поверх дернувшейся ладони Херарда. – Ты выговорись, легче станет.

Жертва фольклорных психологов растерянно на меня глянула, я, чуть пожав плечами, сказала:

– Не, вот с тем, что легче станет, это да, мне в прошлый раз групповая психотерапия помогла очень, даже не ожидала.

Глаза у темного расширились, взгляд стал перепуганным.

– Не, не до такой степени легче, – поспешила успокоить я.

Ураг резко выдохнул, повернулся к Ядвиге и прямо спросил:

– Вы считаете, что мне нужна помощь? – «Мне» выделил интонацией, намекая, что мы, темные, круче всех крутых.

Я помешала прутиком воду в котелке, посмотрела на темного и не сдержалась:

– Ой, да ладно, давайте не будем. Вы сами дали понять, что вас откровенно унизили после нашего с Сашей ограбления вашей спальни, и это вас, хранителя этой шпаргалки со сведениями о мирах. Это получается, вас демонстративно из князей в грязь, и я представляю, как вам «приятна» вся эта ситуация.

Впервые с момента моего общения с темными я увидела, как у кого-то из них вот так, едва заметно, но очень показательно опускаются плечи.

– Вы ничего не понимаете, – хрипло произнес Херард, глядя себе под ноги. – Вы… У нас нет права на ошибку, нет жалости, нет прощения, и этим мы сильны! – вскинул голову, посмотрел мне в глаза и добавил: – Темный двор стремительно наращивает территории империи. Мы непобедимы. Мы сильны! Мы…

– Мы сильны, но нас периодически хотят убить свои же, и счастья не было и нет, на стороне с человеческими девушками ищем, видимо, потому что тепла и понимания в семье не хватает, – перебила я урага.

Темный ничего не ответил. Сидел и молча смотрел на меня с такой ненавистью.

– На правду не обижаются, – мило улыбнулась я.

– За правду убивают, – вполне серьезно ответил Херард.

Я даже поежилась. Но следующие слова темного прозвучали еще более пугающе:

– Это мой мир, Рита. Он сложный, жестокий, лишенный даже призрака справедливости, но это мой мир, за который я буду убивать и готов умереть.

Было бы пафосно, если бы не оказалось так жутко и вообще сказано на полном серьезе.

– Короче, все плохо, но вы не в курсе, что сделать, чтобы стало лучше, – поняла я смысл слов урага.

Поняла совершенно верно, потому как плечи опустились еще на пару миллиметров, несмотря на общекрутятский вид и гордый профиль надменно отвернувшегося от меня темного. И мне бы смолчать, но Ядвига на меня посмотрела выразительно и одними губами прошептала: «Продолжай». Я на Миславу глянула, но и та выразительно кивнула, мол: «Действуй, сестра». Почувствовала себя психологическим негром. В смысле, я тут пашу, а они сидят и… глядят выразительно. Ну меня и понесло.

– Чего вы переживаете? – искренне спросила у темного. – Устройте революцию и да здравствует демократия… Только не та, американская, в которой кто не с нами, тот против нас.

Херард искоса взглянул на меня, улыбнулся, укоризненно головой покачал, вынуждая почувствовать себя ребенком наивным.

– Нет, серьезно. – Я даже жестикулировать начала, в смысле прутиком указала на Ядвигу. – Берите эту последовательницу дяди Ленина, она у вампиров матриархат насадила, что ей стоит Зимний… в смысле цитадель вашу взять! Возьмет и не дрогнет даже, и совесть у некоторых фолиантов не проснется.

Весело рассмеявшись, ураг напомнил:

– Цитадель разрушена, Рита, или вы уже подзабыли о собственных подвигах?

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая