Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" - Страница 60
- Предыдущая
- 60/632
- Следующая
В этот день папа всегда был неконтролируемым. Он был раздражительным и злым. Он старался сохранить это в себе. Но он мог не сдержаться и выплеснуть все это дерьмо на любого, кто был рядом. Ты мог просто как-то не так моргнуть, и он набросился бы на тебя. Единственный раз, когда он, не сдержавшись, сорвался на мне, был на четвертую годовщину, мне тогда было двенадцать лет. Я понял, что в этот день его нужно избегать. И вскоре мы все стали поступать именно так… Он знал, что на работе ему лучше не появляться, иначе он мог бы просто схватить скальпель и зарезать любого, если бы тот просто оказался рядом. Он решил в этот день всегда оставаться дома, изолировать себя от людей для их же безопасности.
В этом году все намного сложнее. Теперь у нас в доме живет шестнадцатилетняя девушка, которая понятия не имеет о капризах и «точках срыва» моего отца.
Нонна быстро обо всем узнала и старалась сделать всю свою работу еще до того, как отец вставал с кровати, а потом предпочитала удаляться в свою комнату. Вторая женщина пробыла у нас недолго, она не успела застать папу в таком состоянии.
А Изабелла… Она была так молода и так наивна. Папа был в бешенстве, он так и искал кого-нибудь, на кого можно было спустить весь свой гнев. А сбросить с себя это груз он хотел для того, чтобы отвлечься от мрачных событий, произошедших в Чикаго.
В этот день мы все были не особо разговорчивы. Джаспер и Эммет, несомненно, переживали, они тосковали по маме. Но ни один из них не испытывал тех гребаных чувств, которые терзали меня и папу.
Папа чувствовал себя виноватым, что стал причиной всего этого, а я страдал от того, что стал гребаной жертвой и видел все это.
Я, как и Изабелла, платил за чужие ошибки, а именно за ошибки своего отца. Мои шрамы, физические и моральные, доказывали это.
Вчера я был на грани, впрочем, как всегда в этот день. Но дикое чувство тревоги не давало мне покоя. Я переживал за то, что будет происходить в доме, пока меня не будет. У меня в школе был экзамен. Я не мог остаться дома и подвести класс, да и папа не был бы в восторге. Но вчера, я ХОТЕЛ остаться дома, чтобы удостовериться, что папа не потеряет контроль над собой, но он сказал, чтобы я взял свою задницу и пошел получать образование. Поэтому я пошел в школу, и надеялся, нет, я МОЛИЛСЯ весь день, чтобы Изабелла послушалась меня. Надеялся, что она сделает свою работу и закроется у себя в комнате, не будет попадаться папе на пути.
Когда мы зашли в дом, я понял, что она не послушалась меня. Я так и знал, что он найдет причину, чтобы выплеснуть свой гнев на нее. Он стоял в гостиной и пристально смотрел в окно на задний двор. Когда он повернулся к нам, я увидел абсолютное спокойствие на его лице, и только в его глазах горел огонь. Ну, а увидев на поясе револьвер, я окончательно все понял. Мои худшие опасения подтвердились.
Пожалуйста, черт возьми, только скажи, что ты не убил ее, – подумал я.
– Что она сделала? – спросил Эммет, садясь на кушетку.
Мои братья были в курсе возможных поступков отца. Джаспер смотрел на меня и хмурился. Я встряхнул головой. Я не хотел, чтобы он так смотрел на меня. Ведь я знал, что он знает о моих чувствах, знает, что я люблю ее. Он никогда бы не раскрыл эту тайну, он унес бы ее в могилу. Но я чувствовал себя ужасно, когда он так на меня смотрел. Мне казалось, что он с легкостью читает мои мысли, видит мои чувства, и это сводило меня с ума.
– Она трогала мое оружие, – сказал он.
Мои глаза расширились от удивления. Так же повел себя и Джаспер.
– Она трогала твое оружие? Где она его взяла? – с недоверием спросил Джаспер. Чувствовалось, что он был потрясен не меньше меня.
Я знал, что Джаспер не выносил насилие. И я понимал, как ему сейчас плохо. Но он умело держал все свои эмоции в себе.
– В одном из ящиков моего гардероба, – ответил папа, пожимая плечами.
Меня будто ударило током. Я знал, что она должна была убирать его комнату… Да, и ОН ЭТО ЗНАЛ.
Он оставил оружие в том самом ящике, который она обязательно должна была открыть?
Меня немедленно охватило подозрение, что он сделал это специально. Он сделал это специально, потому что знал, что Изабелла обязательно возьмет его в руки, потому что оно будет мешать ей складывать белье. Мы все знали, что Изабелла ничему и никому не позволит мешать ей делать ее работу.
– Что ты с ней сделал? – спросил я, стараясь сохранить спокойный тон. Но мой голос, так или иначе, сорвался.
Я никогда не повышал голос на отца, когда он наказывал кого-нибудь. Поэтому я знал, что если я сделаю это в случае с Изабеллой, это вызовет у него чертово подозрение. Джаспер был тем, кто в нужный момент мог остановить или предостеречь меня. Только я, как обычно, не обратил на это внимание и показал себя жестким и грубым, явно испытывая чертову удачу.
– Я приставил к ее горлу револьвер и нажал на спусковой крючок. Но револьвер не был заряжен. Она очень испугалась и помочилась прямо в штаны. Я отправил ее в комнату и в качестве наказания намерен оставить ее там на всю ночь.
Я сузил глаза. Он НИКОГДА не оставлял оружие разряженным. Единственное время, когда в нем не было патронов – это, когда он уже использовал всю обойму и собирался перезарядить его снова. Я раздраженно вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Я был взбешен, я готов был кинуться на него и схватить прямо за горло.
– Почему оружие было не заряжено? – жестко спросил я.
Он посмотрел на меня. Его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.
– Я почистил и убрал его, – ответил он, пожимая плечами.
Я сузил глаза еще больше.
– Ты никогда не оставляешь чертово оружие без патронов. Ты всегда перезаряжаешь его перед тем, как убрать, – сказал я, бросая ему тем самым вызов.
Его брови поднялись вверх. Я видел гнев в его глазах. Он, несомненно, хотел меня ударить. Он был взбешен и хотел борьбы, хотел драки. Он не заботился о том, кого он будет бить. Пусть это будет даже его плоть и кровь, главное – снять свое напряжение, не чувствовать своей вины, которая грузом лежала на его плечах.
– Ты меня в чем-то обвиняешь, сын? – спросил он. Было заметно, что он старается держать эмоции под контролем, но его голос изменился, когда он назвал меня сыном.
Я уставился на него. Меня не заботило, что я источал гнев, и папа, конечно же, видел это. Я был взбешен. Я знал, что в понимании отца означает «изолировать», или, как он сказал, «решил оставить ее в комнате на всю ночь». Он мог назвать это как угодно, но суть не менялась. Он связал ее точно так же, как связывал людей при похищении. Возможно, он мог сделать с Изабеллой вещи и похуже, может быть какое-нибудь из его прошлых и излюбленных наказаний. От него можно было ожидать всего, что угодно. А она страдала… Изабелла страдала из-за того, что отец пытался искупить свои грехи…
– Ничто не вернет ее, – выкрикнул я.
Мои братья уставились на меня с удивлением.
– Что ты сказал?! – провопил он.
– Черт возьми, ты же прекрасно услышал, что я сказал. Ты можешь сколько угодно использовать свою власть и запугивать невинную девочку, но это уже ничего не изменит. Она все равно будет мертва! Ты не в состоянии изменить это!
Спустя мгновение после моих слов, он, не раздумывая, выхватил револьвер и направил его на меня. Он целился мне прямо в голову… Джаспер и Эммет испугались и стали кричать отцу, чтобы он прекратил это и убрал оружие. А я стоял, даже не вздрогнув.
– Ты не выстрелишь в меня. Я слишком на нее похож, – спокойно сказал я.
Папа не убрал оружие, но его рука дрогнула. Все знали, что Карлайл Каллен отличный стрелок, но сейчас… он дрогнул.
Смотря на меня, он как будто бы смотрел на мою мать.
Если бы он выстрелил в меня, это было бы то же самое, что выстрелить в нее. Я, черт возьми, прекрасно знал это. Он никогда не выстрелит в меня…
– Пошел вон с моих глаз, – наконец сказал он и убрал оружие.
– С удовольствием, – ответил я.
Джаспер схватил меня за руку и потянул к лестнице.
- Предыдущая
- 60/632
- Следующая
