Тайна Муромской чащи - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая

После встреч с Калиной Калинычем и Шустриком братья Разбойниковы забились в палатку и наотрез отказались из нее выходить.

– Боюсь! – говорил Паша, когда добрый Егор Ведмедев пытался ласково выманить его из палатки.

– Страшно! – говорил Саша и забивался вглубь ненадежного жилища, когда сердитый Опилкин нетерпеливо звал братьев наружу.

Два дня и две ночи просидели они без дела, два долгих дня и две страшных бессонных ночи.

А вот Маришка, Митя и Иван Иванович Гвоздиков за это время успели благополучно достичь Муромской Чащи.

– Переночуем здесь, – сказал Иван Иванович, снимая с плеч надоевший рюкзак, – не станем пока углубляться в дебри.

– Здесь так здесь, – охотно согласился Митя, – давайте тогда шалаш строить.

И как ни хотелось Маришке шагать дальше, пришлось ей подчиниться большинству.

– Только чуть-чуть поспим, а на рассвете снова пойдем, – поставила она свое условие.

– А как же, конечно, пойдем. – Гвоздиков достал еду, разложил ее на газете. – Идти нужно – люди и Чаща пропасть могут!

Перекусив, друзья стали делать немудреный шалаш. Когда жилище было готово, Иван Иванович скомандовал:

– А теперь спать! Утром нас будут ждать великие дела!

Путешественники дружно улеглись на мягкие пахучие травы, которые они постелили себе вместо одеял и простыней. И то ли потому, что отшагали они немало километров, прежде чем добрались до Муромской Чащи, то ли потому, что от этих трав шел дурманящий запах, но наши друзья уснули мгновенно. И ночь, будто черная бесшумная птица, тихо и вмиг пролетела над ними.

Маришка проснулась первой от переполнявших ее беспокойных и противоречивых чувств. Сначала сквозь сон она почувствовала утреннюю прохладу, проникшую в их шалаш. Потом почувствовала голод. Но самым сильным чувством, заставлявшим Маришку встать и идти дальше, было чувство невыполненного долга.

– Вставай! – шептало оно в уши замерзшей и голодной девочки. – Вставай скорее!

– Сейчас, – пыталась Маришка успокоить это чувство, – сейчас встану. Только еще одну минуточку полежу и встану…

Но чувство невыполненного долга не оставляло ее в покое и на минуточку.

– Они приезжие! – шептало оно Маришке в ухо, имея в виду Гвоздикова и Митю. – Им Муромская Чаща не родная земля. А ты в этих краях родилась!

– Я не тут родилась, – отбрыкивалась Маришка, – я тут выросла только.

– Тем более понимать должна! – беспокойное чувство уже не шептало, а почти кричало во весь голос. – Родная земля тебя вырастила, а ты ей чем отплатишь? Тем, что проспишь ее?

– Ну, встаю, встаю… – пробурчала Маришка и через силу открыла глаза.

В шалаше было темно и холодно. Рядом с ней, сладко посапывая, лежал свернувшись калачиком Иван Иванович. Маришка пошарила сначала глазами, а потом и руками, пытаясь найти другой калачик – Митю, но его она нигде не обнаружила.

«Размяться, наверное, вылез, – решила она, – украсть же его не могли». – И Маришка быстро успокоилась, хотя успокаиваться было рано.

Следом за Маришкой проснулся и Гвоздиков. Его тоже разбудили тревожные чувства и беспокойные мысли. Увидев, что Маришка не спит, Иван Иванович спросил, с удовольствием потягиваясь:

– Кофейку горячего хочешь? В термосе, я думаю, за ночь не остыл. И Гвоздиков потянулся за рюкзаком, чтобы достать из него термос.

– Митю буди, – сказал он, уже развязывая ремешки.

– А он уже проснулся, – ответила Маришка, – самый первый.

– Да? – удивился Гвоздиков. Затем высунул голову из шалаша и громко позвал:

– Митя! Ау-у!..

– Ку-ку, – раздалось в ответ издалека.

«Это как следует понимать?» – подумал Иван Иванович и снова крикнул:

– Ау-у!.. Митя-я!..

Митя не отзывался. Положив рюкзак и термос, путешественники быстро полезли наружу.

– Мить! Митя-я-я!.. – кричали они что было силы, но Митя молчал и не отвечал им, несмотря на все их мольбы.

Прокричав минут пять и охрипнув, Иван Иванович понял, что звать мальчика бесполезно – его теперь нужно только искать.

– Кажется, началось… – прошептал он хмуро и как-то загадочно самому себе.

Но Маришка услышала его слова и спросила:

– Чудеса начались, да?

– Неприятности, – ответил Гвоздиков и тяжело вздохнул: – Впрочем, какая разница…

Помолчал немного и добавил:

– Теперь не лесорубов, теперь Митю нужно искать.

И они кинулись искать Митю.

Поиски поблизости от шалаша ничего не дали: мальчик исчез, не оставив следа. Ни одного.

– Не мог же он улететь… – шептал Иван Иванович, близоруко вглядываясь в росные травы.

– Не мог, – поддакивала ему Маришка, – без крылышек не полетишь!

Такая техническая безграмотность Маришки покоробила хмурого Ивана Ивановича. Он сердито буркнул:

– И без крыльев летают… У ракеты где крылышки?

Маришка почесала затылок: действительно, ракеты без крыльев!

– Они реактивные. А наш Митя реактивный разве? – Довольная своим точным ответом, она еще старательней принялась отыскивать ЧТО-НИБУДЬ ОТ МИТИ. Вскоре ей удалось обнаружить на сухой ветке шиповника небольшой клочок серой материи.

– Нашла! – закричала Маришка радостно. – Нашла чего-то!

Этим «чего-то» оказался выдранный лоскут мешковины. Повертев его в руках, Иван Иванович вымолвил:

– Мешок тащили, Зацепили за сучок – и готово! – дыра!

Маришка забрала обратно себе клочок материи понюхала его зачем-то и, не почуяв носом ничего подозрительного, спросила Гвоздикова:

– А в мешке, Иван Иванович, что лежало?

Гвоздиков пожал плечами:

– Разве я это знаю?

И грустно улыбнулся:

– Ты бы, Маришка, не содержимым чужих мешков интересовалась, а Митю бы искала!

И он снова пополз на четвереньках по густой и влажной от росы траве.

Не найдя Митю в окрестностях шалаша, путешественники решили поискать его в другом месте. Кряхтя и постанывая, Иван Иванович поднялся с колен и выпрямился.

– Итак, – сказал он, – мы заявились сюда с северо-востока. Назад нам пути нет. Значит, двинемся мы…

– Вперед! – перебила его Маришка, хватаясь за рюкзак.

– На юго-запад мы двинемся, – закончил свою мысль Иван Иванович. – Куда мы идем и откуда нужно знать точно. Тогда мы не заблудимся, хотя места эти нам и не знакомы. Понятно?

И Гвоздиков посмотрел на Маришку строгим учительским взглядом.

– Понятно, – ответила Маришка, – это называется «ходить по каземату».

Услышав Маришкин ответ, Гвоздиков невольно улыбнулся:

– Слышала звон, да не знаешь где он! С компасом ходят по азимуту. А каземат – совсем другое дело, там не очень-то разгуляешься.

Маришке стало стыдно за свою ошибку, и она, покраснев, виновато произнесла:

– Весь телевизор в голове перепутался! И слова, как нарочно, на одно лицо: «каземат». «азимут»… Идемте лучше по компасу!

И они отправились по компасу на юго-запад, хотя Митя находился в это время на востоке. Но друзья Мити об этом, к сожалению, не знали.

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая