Замки - Гарвуд Джулия - Страница 48
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая
Она проявила чрезвычайную любознательность в отношении его тела и засыпала его вопросами. Он рассказал ей все без утайки. У Алесандры словно гора с плеч свалилась, когда Колин закончил объяснение. Она отстранилась от него с намерением поблагодарить за просвещение, но горячий блеск его глаз заставил ее позабыть обо всем, и неожиданно для самой себя Алесандра поцеловала мужа.
– Ты и правда решила, что мы никогда… Алесандра не дала ему закончить:
– Я переживала, что мы больше не сможем…
– Я хочу тебя сейчас!
– Мне еще больно, – прошептала она. – А ты только что сказал, что потребуется несколько дней, чтобы я почувствовала себя лучше.
– Есть другие способы найти удовлетворение. Это раздразнило ее любопытство.
– Неужели? – спросила Алесандра прерывающимся шепотом.
Колин кивнул:
– Множество.
От того, как он на нее смотрел, Алесандра почувствовала волнующее желание. Внизу ее живота возникла теплая волна, и неожиданно ей захотелось ощутить близость с Колином. Она обвила руками его шею, играя волосами на его затылке, и улыбнулась.
– И сколько же есть таких способов?
– Сотни, – преувеличил он.
Его улыбка говорила о том, что он поддразнивает ее. Она ответила тем же:
– Тогда мне, вероятно, следует записывать все твои объяснения. Я не хочу забыть ни один из этих способов.
Колин рассмеялся:
– Практика доставит больше удовольствия, чем теория.
– Прошу прощения, милорд, но внизу вас ждет посетитель.
Когда голос Фланнегана достиг ее ушей, Алесандра сгоряча готова была спрыгнуть с колен мужа. Колин не отпустил ее. Он продолжал смотреть на свою жену, отвечая слуге:
– Кто это?
– Сэр Ричардс.
– Чтоб его черти унесли!
– Ты его не любишь? – спросила Алесандра.
Колин вздохнул. Он неохотно поднялся.
– Я прекрасно к нему отношусь, – возразил он. – А чертыхнулся, потому что знаю, что такую персону нельзя не принять. Фланнеган, проводи его наверх. Я приму сэра Ричардса через пять минут.
Дворецкий немедленно отправился выполнять поручение, Алесандра собралась уходить. Колин схватил ее за руку и потянул назад. Он обнял ее, наклонился и надолго впился в ее губы. Рот его был горячим, влажным, требовательным, и, когда Колин отпустил ее, Алесандра дрожала от желания, доставив этим Колину немалое удовольствие.
– Потом, – прошептал он, прежде чем ее отпустить.
Обещание в его потемневших от желания глазах не оставляло сомнений в том, о чем он говорил. Алесандра, казалось, потеряла дар речи. И она просто кивнула головой и молча вышла из кабинета. Руки ее дрожали, когда она поправляла немного сбившиеся волосы, и она нечаянно наскочила на стену, направляясь в спальню мужа. Алесандра сокрушенно вздохнула, не узнавая самое себя. Стоит этому мужчине бросить на нее один только взгляд, как ее мозги превращаются в пучок салата. Один поцелуй – и она сомлела в его объятиях.
Алесандра согласилась, что мысль была не из приятных, но что правда, то правда. Возможно, когда новизна положения супруги пройдет, она сможет привыкнуть к Колину как к мужу и снова станет самой собой. Она действительно надеялась на это, поскольку вовсе не хотела провести всю остальную жизнь, натыкаясь на стены и бродя, как сомнамбула.
Она поймала себя на мысли, что боится доверять ему. Лицо ее вмиг стало серьезным. Она, наверное, никогда не избавится от этого гнетущего чувства настороженности. Для нее было большой неожиданностью обнаружить в себе способность на сильное ответное чувство, неприкрытую страсть.
Алесандра вернулась в спальню Колина и, не находя себе дела, выглянула в окно. Ярко светило солнце, сверкала омытая весенним дождем свежая зелень. Именно в такой день должна торжествовать ее любовь. Должно быть, прошлой ночью она была само совершенство, подумалось Алесандре. Ей доставляло огромное удовольствие быть предметом вожделения.
Любовь и влечение не одно и то же. Алесандра воспринимала это как непреложную истину. У нее хватило здравого смысла не заблуждаться насчет их отношений. Да, Колин женился на ней из чувства, долга. Что сделано, то сделано. Но никакими силами нельзя было отнять у нее надежду, что со временем его сердце будет принадлежать ей. Первый шаг на пути к этому уже сделан.
Это будет продолжительный, крепкий брак. Они оба поклялись перед Господом и свидетелями жить как муж и жена, пока смерть не разлучит их. Невозможно было поверить, чтобы когда-нибудь честный и прямодушный Колин смог нарушить свой обет; ей казалось, непременно с годами он научится ее любить.
А она уже полюбила его. Алесандра тут же помотала головой, отгоняя непрошеную мысль, повергшую ее в смятение.
Собственная уязвимость напугала Алесандру. Ей пришлось признаться самой себе, что в браке все не так просто, как она себе представляла.
– Принцесса Алесандра, я вам не помешаю, если перестелю простыни?
Она повернулась и улыбнулась Фланнегану:
– Буду рада помочь.
На лице дворецкого отразилось изумление, перешедшее в негодование. Вид у него был удрученный. Алесандра рассмеялась.
– Я умею перестилать постель, Фланнеган.
– Вы действительно…
Слуга был слишком изумлен, чтобы продолжать. Его поведение привело Алесандру в недоумение.
– Там, где я жила, прежде чем приехать в Англию, я сама заботилась о своей одежде и о своей спальне. Если я хотела почувствовать роскошь свежих простыней, меняла их собственноручно.
– И кто бы мог ждать такого от принцессы?
– Мать Мария, – ответила она. – Я жила в монастыре, – продолжала Алесандра. – И со мной не обращались по-особому. Я была рада, что меня считали такой же, как все.
Фланнеган кивнул.
– Теперь я понимаю, почему вы так не испорчены, – выпалил он. – Это… ну… вызывает еще большее уважение к вам, – добавил слуга, запинаясь.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила Алесандра.
Дворецкий заторопился к постели и начал разворачивать простыни.
– Я уже положил чистые на вашу кровать, принцесса. Все перестелю вам сразу же после обеда.
Его слова привели ее в смущение.
– Зачем такое беспокойство? Я считала, что буду спать с мужем в его постели.
Фланнеган не заметил беспокойства в ее голосе. Он был занят тем, что расправлял уголки туго накрахмаленные простыни.
– Милорд сказал мне, что вы будете спать в своей комнате, – сообщил он ей.
Такая уклончивость смутила Алесандру еще больше. Она отвернулась и притворилась, что смотрит в окно, чтобы Фланнеган не мог увидеть выражения ее лица. Ей очень не хотелось, чтобы дворецкий увидел, как она вспыхнула от обиды.
– Понимаю, – произнесла Алесандра, не найдя более подходящего слова. – А Колин объяснил почему?
– Нет, – коротко ответил Фланнеган.
Он разогнулся и обошел кровать, чтобы добраться до противоположной стороны.
– В Англии большинство супружеских пар имеют раздельные спальни. Так здесь принято.
Алесандре стало немного легче.
Затем Фланнеган продолжил свое объяснение:
– Конечно, брат Колина Кейн не следует этому обычаю. Стерн – дворецкий в их доме и к тому же мой дядя, – добавил он с ноткой гордости в голосе, – однажды проговорился, что его хозяин никогда не спал отдельно от жены.
От этих откровений Алесандре стало совсем худо. Разумеется, Кейн и Джейд спят в одной постели. Им посчастливилось полюбить друг друга. Она могла поспорить, что герцог и герцогиня тоже разделяют одну спальню, поскольку и они сильно привязаны друг к другу.
Алесандра расправила плечи. Она не собирается допытываться у Колина, почему он не хочет делить с ней супружеское ложе. В конце концов, у нее есть гордость. Этот человек ясно дал ей понять, что он ни в грош не ставит свой брак. Сначала остриг волосы, а теперь собирается заставить ее спать в одиночестве. Что ж, пусть будет так. Она и не подумает обижаться. Нет, вовсе нет. Какое это неудобство – спать в одной постели! Она не нуждается, чтобы он согревал ее ночью своим телом, и уж тем более не станет скучать по его объятиям.
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая
