Литургия красоты. Стихийные гимны - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 23

Помню помню — и другое. Ночь. Неаполь. Сон

                                       счастливый.

Как же все переменилось? Люди стали смертной нивой.

Отвратительно красивый отблеск лавы клокотал,

Точно чем-то был подделан между этих черных

                                               скал

В страшной жидкости кипела точно чуждая прикраса,

Как разорванное тело, как растерзанное мясо.

Точно пиния вздымался расползающийся пар,

Накоплялся и взметался ужасающий пожар.

Красный, серый, темно-серый, белый пар, а снизу

                                               лава —

Так чудовищный Везувий забавлялся величаво

Изверженье, изверженье, в самом слове ужас есть,

В нем уродливость намеков, всех оттенков

                                      нам не счесть.

В нем размах, и пьяность, рьяность огневого

                                           водопада,

Убедительность потока, отвратительность распада.

Там в одной спаленной груде  звери, люди, и дома,

Пепел, более губящий, чем Азийская чума

Свет искусства, слово мысли, губы в первом

                                             поцелуе,

Замели, сожгли, застигли лавно-пепельные струи.

Ненасытного удава звенья сжали целый мир,

Здесь хозяин пьяный — Лава, будут помнить этот

                                                пир.

Что же, что там шелестит?

Точно шорох тихих вод.

Что там грезит, спит не спит,

Нарастает и поет?

Безглагольность. Тишина.

Мир полночей. Все молчит.

Чья же там душа слышна?

Что так жизненно звучит?

Голос вечно молодой,

Хоть почти-почти без слов

Но прекрасный, но святой,

Как основа всех основ

Перекатная волна.

Но не Море. Глубоко

Дышет жизнь иного сна

Под Луной ей так легко.

Это нива. Ночь глядит.

Ласков звездный этот взгляд.

Нежный колос шелестит.

Все колосья шелестят.

Отгибаются, поют,

Наклоняются ко сну

Соки жизни. Вечный труд.

Кротко льнет зерно к зерну

Что там дальше? Целый строй

Неживых — живых стволов

Гроздья ягод над землей,

Вновь основа всех основ.

На тычинках небольших

Затаенная гроза,

Звонкий смех и звонкий стих,

Миг забвения, лоза.

Радость светлая лица,

Звезды ласково глядят.

Зреет, спеет без конца

Желтый, красный виноград.

Эти ягоды сорвут,

Разомнут их, выжмут кровь.

Весел труд. Сердца поют.

В жизни вновь живет Любовь.

О, победное Зерно,

Гроздья ягод Бытия!

Буде! белое вино,

Будет красная струя!

Протечет за годом год,

Жизнь не может не спешить.

Только колос не пройдет,

Только гроздья будут жить.

Не окончатся мечты,

Всем засветится Весна!

Литургия Красоты

Есть, была, и быть должна!