Паутина Судеб - Самойлова Елена Александровна - Страница 11
- Предыдущая
- 11/104
- Следующая
Ритан только зло усмехнулся. Я вздрогнула и перевела взгляд на мальчишку, сидевшего у подножия раскидистого дерева, не пострадавшего от схватки. Ветер лишился своего наставника – маг-эльф стал первой жертвой нападения. Успел оттолкнуть паренька в сторону, но сам попался. Не знаю, что за заклинания используют волхвы темного пламени, но миниатюрные вращающиеся диски, разрезающие почти все на своем пути и пропадающие невесть куда по команде управляющего ими мага, оказались серьезной проблемой. Они появлялись из ниоткуда, возникали за спиной или под ногами, и, пока Аранвейн не спалил колдуна, умудрившись не затронуть ни единый листик на кусте, за которым тот прятался, толком сражаться не получалось. Измененные нападали, не останавливаясь ни перед чем, получали раны, но все равно атаковали. Какое-то заклинание сетью опутало Ветра и едва не утащило в портал. Как я успела дотянуться магией до мальчишки, выдергивая его из заклятия, одному Всевышнему известно…
И если бы маг, которого я успела лишь «попробовать на вкус» – ощутить его магию, в последний момент не проскользнул в щель смыкающегося Ританова щита, то он не ушел бы с эльфийской территории. Только напоследок он мстительно плюнул проклятием такого рода, что его хватило бы и на дракона, в тот момент сосредоточенного на постройке щита…
Я не успела остановить Вилью…
– Ритан, мы найдем его, – окликнула я дракона, и собственный голос показался мне чужим. – Я запомнила его магию, я узнаю его под любой маской. Почувствую…
– Не «мы», а я. – Он повернул голову, и на меня глянули ледяные змеиные глаза. Шлифованный изумруд с узкой трещиной зрачка.
Я осеклась, а Ритан наклонился к Вильке, погладил по рыжим, разом будто бы выцветшим волосам, что-то шепнул. Выпрямился и уверенно зашагал куда-то по узкой тропинке, скрываясь за деревьями. Зачем – я поняла через полминуты, когда над лесом раздался рев, от которого мне захотелось упасть ничком и зажать ладонями уши, а в небе пронесся рубиновый дракон.
– И куда он? – растерянно пробормотала я, глядя в небо.
– Искать. – Аранвейн подошел к нам, даже не пытаясь хотя бы пригладить вставшие дыбом волосы. – Он тоже его запомнил.
– А почему полетел один? Или это принцип такой? – поинтересовался Данте, все еще не вернувшийся в человеческий облик. Порыв ветра, пошевеливший макушки деревьев, подхватил черное с синим отливом перо, лежавшее на траве рядом с десятком-другим точно таких же, и опустил недалеко от моих ног.
Я машинально провела ладонью по волосам, криво срезанным диском-лезвием, и как-то отстраненно подумала, что придется опять ходить с короткой стрижкой.
– Принцип. Драконы живут и сражаются вместе, но мстят поодиночке. Потому что месть – дело слишком личное, чтобы втягивать в него кого-то еще.
– Угу. Благородные, – я сделала короткую паузу, – идиоты.
– Не тебе судить, королева! – неожиданно рявкнул на меня Аранвейн.
Справедливо в общем-то. Но согласиться с ним я все равно не могла.
– Значит, он пойдет своим путем, а я своим. Я знаю Вильку подольше, чем он, и мне тоже тяжело. Мерзко от того, что с ней сделали. И во что она могла бы превратиться, если бы эльфы не дотащили ее до своих Животворных Лоз. И если Ритан собирается искать этого мага по принципу «поди туда, не знаю куда», то я пойду отдельно.
– И куда же, поведай, о мудрейшая? – язвительно поинтересовался дракон, явно устав от моего упрямства.
– К тому, кто заведомо меня умнее. И кто наверняка знает, где могут обитать волхвы, черпающие злую силу земли. К Лексею Вестникову.
– Будешь смеяться, но я с тобой согласен. – Аранвейн принялся брезгливо оттирать с руки темную кровь одного из Измененных пышным рукавом праздничного одеяния. – Я не уверен, но мне кажется, что где-то неподалеку от Серебряного Леса вскрылся еще один очаг темного пламени, иначе эти волхвы-недоучки не прошли бы через местные охранные шлейфы. Без дополнительной подпитки их сил хватило бы ровно на то, чтобы тут появиться, но никак не колдовать. И уж тем более не призывать своих уродцев.
– Получается, что теперь очаги вскрываются уже и за Вельгой-рекой? – пробормотала я, рассматривая то, во что превратились рукава моего платья после огненных заклятий. Вранье это все, что маги могут спокойно колдовать в мантиях с рукавами до пола – одно неловкое движение, и есть неплохой шанс подпалить самого себя на смех окружающим и радость врагам.
– Получается, что так. Значит, вода не преграда темному пламени.
– Или же Источник находится слишком глубоко под землей. – Я посмотрела на дракона. – Аранвейн, надо продолжать поиски. Я уверена, что наставник не откажет в помощи, он сможет сделать то, что не получилось у нас. По крайней мере, ограничит место, где следует искать.
Аранвейн устало вздохнул и погладил меня по голове почти отеческим жестом.
– Еваника, я это все прекрасно понимаю. Как и то, что настал момент, когда драконы уже не могут оберегать горы самостоятельно. И решать проблему путем запечатывания прорвавшихся нарывов на теле земли мы тоже уже не можем. Как и обыскивать Гномий Кряж изнутри – пещер, сама знаешь, там тысячи. Жизни не хватит, даже драконьей. Мы будем рады любой помощи. А заодно присмотрим и за твоим Андарионом, пока ты в отъезде. Что-то мне подсказывает: найдем мага, проклявшего Ревилиэль, найдем и Источник.
Вот уж точно, проблема на проблеме. В Алатырскую гору так легко уже никто проникнуть не сможет, но, как выяснилось, Серебряный Лес от таких набегов не застрахован. И немудрено – все эльфийское государство стоит на магии земли, ею же и охраняется. А у земли не бывает правильной и неправильной силы – есть жизнь и смерть как естественные ее спутники. Для магии природы смерть такой же естественный процесс, как и зарождение жизни. Увядание не менее правильно, чем цветение. И темная сила земли – не что иное, как сконцентрированное увядание. Тлен. Сила, которая разрушает и ничего не может создать, только изменить.
Я посмотрела на съежившегося у дерева мальчишку. Маги-недоучки – это рискованно, раз ощутив в себе магию, уже невозможно от нее отказаться, это как заставить себя не ходить, а ползать, как будто у тебя нет ног. Невозможно не пользоваться этим, не выяснять собственные границы силы, а без опытного наставника можно таких дров наломать, что волхвы потом за голову хвататься будут. Сама я не могла стать его наставником, поскольку нельзя быть и учителем, и королевой – слишком много времени и сил отнимает и то и другое, к тому же я еще не в том возрасте, чтобы брать себе ученика. Но вот Лексей Вестников может. Или хотя бы подскажет, к кому можно пристроить одаренного мальчишку, чтобы тот своими самостоятельными экспериментами не довел княжество Росское до катастрофы. Как я поняла, эльфы с Ветром возиться больше не будут, но их соображениями я проникнуться не могу, это заморочки почище, чем у айранитов. Единственные, кто переплевывает эльфов по части самокопания и нестандартных решений, – это драконы, но им по должности полагается.
– Ветер! – окликнула я мальчишку. Тот медленно поднял голову и тоскливо посмотрел на меня, явно желая, чтобы его все оставили в покое. Нет уж, и не надейся. Оставлять в покое будем потом, когда все более-менее наладится. – Собирайся. Я отвезу тебя к Лексею Вестникову.
– Зачем? – с подозрением поинтересовался он, тем не менее переставая строить из себя обиженного жизнью ребенка.
На его щеке запеклась кровь Далиэра, и мне показалось, что взгляд тринадцатилетнего мальчишки как-то сразу постарел. Ведуны взрослеют рано, наша магия зачастую лишает нас детства, потому что приходится учиться контролировать свой дар, чтобы не навредить окружающему миру. Ветру, быть может, было несколько легче, чем мне, – все-таки стихия воздуха менее своенравна, чем огненная, и ненароком вызванный вихрь не приносит столько же неприятностей, как неожиданно сорвавшийся с пальцев комок огня, но тем не менее ведуны перестают быть детьми в тот момент, когда у них пробуждается дар. Или же когда они сталкиваются со смертью.
- Предыдущая
- 11/104
- Следующая
