Призрак Ивана Грозного - Усачева Елена Александровна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/32
- Следующая
– Как все? – захлопал ресницами Мишкин. – А со мной что будет?
– Ничего особенного. Они подождут три дня, чтобы душе было сподручней выходить из тела, и заберут ее. Ты станешь учиться в их классе, и всем будет хорошо. Так они из тебя сделают умного, послушного и тихого ученика 6 «Я» класса.
– Ничего себе – перспективка! – присвистнул Колька. – Я и сам могу стать умным. Для этого совершенно не обязательно меня в призрака обращать. Вот возьму и отвечу завтра на все пятерки. Они только удивятся.
– Завтра не будет, – напомнил Эдик. – Все произойдет сегодня ночью.
– Я знаю, что делать! Есть последнее средство! – Сонька извлекла из рюкзака пухлый том и хлопнула им о кухонный стол. – Мы будем из них демонов изгонять. В каждом из них, и в директоре, и в Маргарите, сидит демон и грызет их души – от этого они мучаются. Если демона изгнать, они спокойно смогут умереть. Здесь, – она перелистала несколько страниц своего фолианта, подняв облачко пыли, – об этом хорошо написано. Над бесноватым надо прочитать молитву, обрызгать святой водой и на грудь положить серебряный крест. Кстати, вашего директора я именно святой водой остановила.
– Ты хочешь сказать, что нам придется пойти туда ночью и произнести над ними весь этот бред?
– Конечно! – Сонька обрадовалась, что ее наконец-то поняли.
– Да я в эту школу шагу не сделаю!
С этими словами Мишкин плюхнулся на табуретку и вцепился в стол.
– Сделаешь, – склонился над ним Эдик. – Как только они тебя позовут, ты сам туда побежишь. Добровольно.
– Ни за что!
– Ответ хороший, но невыполнимый, – цокнул челюстью о грудь скелет, изображая широкую улыбку.
– А если поговорить с Главным? – задумчиво произнесла Сонька. – Может, тогда они от Колясика отстанут? Кто у них за командира?
– Эх, жаль, я с зеркальцем не успел мимо всех пройти, – хлопнул себя ладонью по лбу Мишкин.
Эдик откинулся к стене, лениво прикрыв глаза.
– Ничего, ты с ним еще встретишься. И не перед зеркалом, а вживую.
– Хорошее будущее вы мне предсказали!
На кухне повисла пауза. Эдик все так же беззаботно качал ногой, Сонька листала свою книжку, а Колька смотрел на них и тихо злился.
– Я одного не пойму, – негромко произнес он. – Почему все свалилось на одного меня? Мы же все трое туда ходили. И Маргариту все видели. Борян ей даже в лоб заехал. Я сам видел – хороший шишак получился. Но вцепились они только в меня!
– Ты двоечник, учителей боишься, – повторилась, не отрываясь от книжки, Морковкина. – Для тебя школа наказание. Вот они и взялись за тебя.
– Как будто я один такой! – возмутился Колька. – Да у нас троечников полкласса!
– Но за журналом пошел ты один, – перебила его Сонька. – Да еще в полнолуние! Вместо того чтобы пятерку получить и спать спокойно.
– Больно вы тут все умные! – разозлился Мишкин. – А если я не приспособлен к знаниям? Если они мне не даются? Может быть, я тупой?
– Не тупой, а ленивый. – Морковкина захлопнула книгу. – Кстати, нам на тренировку пора. Может, Борян нам свежую мысль подбросит. Пошли!
Она легко встала и бодро протопала в прихожую. Колька ей даже позавидовал – вон как у нее все легко и просто! Братьев «построила», завтрак сделала, на тренировке всем по шее надавала. И спит она, наверное, всегда крепко, и уроки эти дурацкие учить успевает. Почему у нее получается, а у него нет? Чем он хуже?
«Все! С понедельника начну зарядку делать, – привычно стал подбадривать себя Мишкин. – Обливаться холодной водой. Перед сном зубрить по десять новых английских слов. Учебник по алгебре выучу от корки до корки…» Но тут он вспомнил, что у него осталась единственная ночь и за последний вечер все это сделать он не успеет.
– Силы воли в тебе нет, – продолжала поучать его Морковкина, зашнуровывая кроссовки. – И характер у тебя слабоватый. Не боец, одним словом.
От этих слов у Кольки что-то замкнуло в голове, в глазах на мгновение потемнело, он сжал кулаки и бросился на Соньку.
Кубарем они влетели в комнату. Испуганные ботинки вскочили на кровать, чтобы не попасть кому-нибудь под ноги.
Давно Колька так не дрался. В удары он вкладывал всю ярость и обиду, накопившуюся за последние три дня. Он сопел, он пыхтел, но не сдавался. От приемов карате они переходили к вольной борьбе, тогда вверх взлетало все, что валялось на полу. Один раз Мишкину удалось оторвать Морковкину от пола и бросить на кровать. Но Сонька ловко сгруппировалась, легким касанием оттолкнулась от кровати и нанесла Кольке удар под дых. Он сложился пополам, задом вылетел из комнаты, кувырком преодолел коридор и упал в комнату родителей. Здесь первой пострадала люстра. Колька подпрыгнул, головой задел хрустальные висюльки, и половина люстры оказалось на полу. Под ногами захрустело стекло. Со стола свалился компьютер, покачнулся платяной шкаф.
А потом сверху на них пошел проливной дождь. Как из ведра.
Вернее, это полилась вода из ведра, как проливной дождь. Ведро держал над ними расторопный Эдик.
В упавшем компьютере что-то пшикнуло и задымилось.
Боевой азарт из Кольки сразу улетучился. Он выпустил Сонькины волосы из одной руки, отбросил кусок ее блузки из другой и с испугом посмотрел на клавиатуру, полную воды.
– Папа меня убьет, – медленно произнес он, опускаясь на ковер.
– Не успеет, – выкрикнула Сонька, которую вид погрома нисколько не обеспокоил. – Покойники тебя раньше приберут к рукам!
– Ах так! – Мишкин бросился на Морковкину по новой, но ботинки поставили ему подножку, и он полетел головой в ведро, которое Эдик предусмотрительно оставил на полу. Когда грохот и Колькины злые выкрики стихли, скелет заглянул в комнату.
– Драка! Это такая прелесть! – умильно произнес он. – Всегда боялся драк!
– Пошли! – Сонька перед зеркалом изучала нанесенные ей повреждения – оторванный карман на блузке, потерявшиеся пуговицы. Мишкин выглядел не лучше – дырявая штанина, на одной ниточке болтающийся рукав, синяки на скуле.
Ребята посмотрели друг на друга, и тут Колька понял, что его большая и светлая любовь к Морковкиной улетучилась. На ее место пришла крепкая мужская дружба. Если это словосочетание, конечно, применимо к девушкам. Но к Соньке оно шло как нельзя лучше.
– Не дрейфь, Колясик, – хлопнула она его по плечу. – Прорвемся. За просто так мы тебя им не отдадим. Будем драться. И еще посмотрим, чья возьмет.
– Ах, дети такие оптимисты! – съязвил покойный Зайцев.
– А с тобой мы потом поговорим, – грозно пообещала Сонька, показав скелету увесистый кулак.
На улице их встретила пасмурная погода, под стать Колькиному настроению. Он хмуро оглядывал улицу, соображая, что на тренировке ему придется совсем туго – по всему залу развешаны зеркала.
Да и фотография 6 «Я», на которую он наткнулся в кармане куртки, не радовала. Его лицо на снимке стало очевидной реальностью. Значит, для нечисти его приход в класс не вызывает сомнения.
Ну-ну…
День и ночь. Посмотрим, кто кого…
- Предыдущая
- 23/32
- Следующая
