Спальни имеют окна - Гарднер Эрл Стенли - Страница 10
- Предыдущая
- 10/45
- Следующая
– От вас не так уж много толку, – сказал я.
– Я отвечаю на ваши вопросы.
– А добровольно ничего не хотите сказать?
– Но ведь это я вас наняла, чтобы вы мне давали информацию, а не наоборот.
– Вы относитесь к своей тетке как к постороннему человеку, я не ошибся?
Она ответила с чувством:
– Мне бы хотелось быть к ней ближе. Все-таки она моя единственная родственница. Временами она даже скучает по мне. Потом ее стали одолевать матримониальные идеи. Вообще-то она всегда стремилась к замужеству. Всегда боялась, что кто-нибудь завладеет ее деньгами. Она ведь очень скупа. Когда ей одиноко, она меня любит и даже зовет к себе. Несколько недель назад она попала в автомобильную аварию. С тех пор у нее часто бывают приступы радикулита. Она считает, что причина приступов – ушибы, полученные в результате несчастного случая. И устраивает жуткую суматоху вокруг этого радикулита: сидит на надувной подушке в кресле-каталке, ну и так далее в том же духе.
– Ну а страховка?
– Страховая компания считает, что авария произошла по ее вине.
– Ну и еще – она немного помешана на мужчинах!
– Мягко говоря!
– Все это очень плохо, – сказал я. – Она сможет вылечиться только в том случае, если сократит расходы.
– Возможно... Но я никак не могу понять, что ей нужно. Просто не могу понять... нет, я могу, конечно... Я понимаю и сочувствую, но я не могу...
– Простить? – спросил я.
– Кого это я должна прощать?
– Ну, предположим, вы перестанете оправдывать себя в собственных глазах и начнете излагать факты.
– Мои родители погибли при кораблекрушении, когда мне было три года. Тетя Амелия взяла меня на воспитание. А своих родителей я даже не помню. Помню только тетю Амелию, все ее достоинства, а их много, и все недостатки.
– Продолжайте, – сказал я.
– Тетя Амелия была очень, очень красива, – продолжала она. – Она вышла замуж за дядю Дэйва из жалости и вскоре разочаровалась. Разводов она не признавала. Через несколько лет она узнала, что человек, за которого она вышла замуж, неизлечимо болен. С тех пор она старалась изо всех сил сохранить молодость в надежде начать все заново, когда дядя Дэйв умрет.
– Ее можно понять, – сказал я.
– Потом дядя Дэйв умер, и она встретила дядю Фреда. К этому времени, мне кажется, она уже стала практичной и расчетливой. Мои первые детские воспоминания связаны с такой сценой: тетушка стоит перед зеркалами, внимательно изучая себя со всех сторон... Меня она оставила на попечении няньки, а потом отдала в частную школу. Теперь вы видите, что произошло, мистер Лэм. Все эти годы тетушка ждала смерти своего мужа и старалась сохранить молодость. За это время она привыкла думать исключительно о себе и своей внешности. Это имело для нее первостепенную важность. Если бы только ее можно было избавить от этого, она была бы прекрасной женщиной, остроумной, мудрой и... эгоистичной.
– Она была ранена?
– Да, в автомобильной аварии. Так, легкие ушибы, но она старается не забывать о них. И довольно часто устраивает себе рецидивы болезни, усаживаясь всякий раз в кресло-каталку.
– Ну а кто ее катает?
– Сюзи Ирвин, горничная, домоправительница, компаньонка, повариха и шофер.
– Еще какие-нибудь слуги в доме есть?
– Нет.
– Ваша тетушка скупа?
– Не только скупая, но и скрытная.
– Богата?
– Я вам уже говорила, этого никто не знает. Она получила какое-то наследство. Вкладывала деньги в какие-то предприятия. Она производит впечатление человека, у которого всегда есть деньги, но она не любит их тратить. И если вы хотите рассердить ее, задайте ей один вопрос, всего один-единственный вопрос – о ее финансовых делах.
– Расскажите мне об аварии.
– А, это был самый банальный случай, каких тысячи на перекрестках дорог. Знаете, это когда каждая сторона обвиняет другую.
– Дело улажено?
– Тетушка кипела от злости, потому что страховая компания решила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У него были три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгла договор со страховой компанией из-за этого решения.
– И до сих пор не восстановила?
– Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать. Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущерба и заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка очень осторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я уже сказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили свои показания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали свою версию.
– Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, – сказал я.
– Обычно меня называют мисс.
– Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.
– Какой вы прыткий, мистер Лэм!
– Не такой уж и прыткий, – сказал я. – Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы...
– Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.
– Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверное, вы свободны как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.
Ее глаза сверкали гневом.
– Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов нелегко достаются.
– А мне достались легко, – вспыхнула она.
Я кивнул и продолжал:
– Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.
– Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.
– Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За время беседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться...
– А что, я должна была торговаться?
– Некоторые торгуются.
– Ну и что из этого получается?
– Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю о вас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.
Она вскочила со стула и сказала сердито:
– Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместо того чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.
– Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас, чтобы вам же и помочь.
– Поверьте мне, мистер Лэм, – сказала она язвительно, – если бы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получить их у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчной партнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контора обязалась добыть для меня, а вместо этого... вы все утро околачиваетесь в моей квартире и еще пристаете ко мне.
– Я к вам не пристаю.
– Ну и что. Не пристаете, так будете...
– Пари? – предложил я.
Она посмотрела на меня с презрением и ответила:
– Да.
– На сколько?
– Двести долларов, – ответила она и поспешно добавила: – Нет, погодите минутку. Вы бы... Я говорю о том, как вы вошли, когда я принимала ванну, как вы... Я хочу сказать, что за двести долларов вы бы не стали...
– Ну так давайте на сто.
– Нет.
– Пятьдесят.
– Нет.
– Десять.
– Идет! – сказала она. – Вот это пари. Двести долларов – это слишком много. Вы бы не стали рисковать репутацией джентльмена из-за такой суммы, а вот десятку потерять не жалко, особенно если вам покажется, что вы уже добились первых успехов.
– Ладно, – сказал я. – Мы заключили пари. Теперь вернемся к делу.
– Что вы хотите выяснить?
Я сказал небрежно:
- Предыдущая
- 10/45
- Следующая
