Охотники до чужих денежек - Романова Галина Владимировна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/60
- Следующая
Девушка мгновенно прочувствовала перемену в нем. Она опустилась на четвереньки и излишне медленно направилась в его сторону. В ее движениях была грация пантеры. Длинные смоляные кудри разметались по плечам. Упали на лицо, вздуваясь маленьким облачком от ее тяжелого дыхания. Пряди волос обволакивали ее грудь, и ему вдруг до зуда в ладонях захотелось разметать это невесомое препятствие, почувствовать кончиками пальцев приятную бархатистость ее молочно-белой кожи.
– Когда ты заканчиваешь? – поинтересовался он, стараясь казаться спокойным, но легкая хрипотца выдала его с головой.
Стриптизерша понимающе ухмыльнулась и, проведя кончиком языка по пухлым губам, громко прошептала:
– Хочешь меня?
Отпираться было бы глупо, и Вениамин согласно кивнул.
– Через пять минут я иду переодеваться. Подожди меня у черного входа. Ты на машине?
Он снова молча кивнул, не решаясь раскрыть рта, дабы не дать прочувствовать этой прожженной стерве, насколько велико его вожделение. Но обмануть ее ему не удалось. Девушка сильно подалась вперед, изогнулась по-змеиному и, совершив немыслимый выпад, нырнула правой рукой под скатерть.
– О-о! – Она удовлетворенно блеснула порочными глазами. – Ты очень напряжен, дорогой! Смотри не разрядись преждевременно...
Вениамин шумно задышал, пытаясь справиться с собой. Напряжение последних дней, которое его не отпускало все это время и держало его эмоции в обязательной узде, как-то разом схлынуло. На душе сделалось вдруг свободно и радостно. Щемящее чувство долга испарилось под натиском примитивного желания обладать самкой.
Не пытаясь далее сохранять мнимое спокойствие, Вениамин схватил девушку за предплечья и грубовато привлек к себе:
– У тебя десять минут! Давай быстрее!
– Какой ты нетерпеливый... – Она принялась зазывно мурлыкать, сочетая профессиональное умение кружить мужчине голову с природным обаянием. – Мне еще нужно принять душ...
– К черту! – Вениамин резко поднялся, почти оттолкнув ее от себя. – Или ты через десять минут у черного входа, или идешь домой пешком! Все!
Она была там через пять.
Еле успев снять грим и натянуть длинное кожаное пальто и сапоги, стриптизерша показалась из-за скрипучей обшарпанной двери пожарного выхода и почти тут же скользнула в приоткрытую дверцу и уселась на переднее сиденье «Форда».
– Прямо и налево два раза, – по-деловому скомандовала она и полезла в сумочку за сигаретами. – Кстати, мы не уточнили: с тебя три сотни... Долларов, разумеется.
Вениамин скользнул глазами по изрядно потрепанным полам ее пальто, опустил взгляд на сапоги и, понимающе хмыкнув (чем ввел ее в мимолетное смущение), пробормотал:
– Да хоть пять. Далеко еще?
– Нет. Еще пара кварталов, и мы на месте. Тебя как зовут?
– Меня? – Он немного помялся и вдруг ни с того ни с сего выпалил: – Альберт... Можно Алик.
Почему он не назвался собственным именем, он и сам не знал. Но что сказано, то сказано. Попытаться сейчас поправиться значило нарваться на ненужные расспросы, и кто знает, во что это может вылиться. Вдруг эта девушка способна на то, на что другие не были способны? Вдруг ей удастся расковырять его затвердевшее, насквозь черствое нутро и выудить оттуда нечто такое, о чем он потом сможет пожалеть.
– Алик так Алик, – согласно кивнула она. – А меня Аннет.
– Нерусская, что ли?
– Какая, к черту, нерусская? – устало стряхнула она пепел в приоткрытое окошко. – Анька я. Нюрка по-простому. Аннет – это сценический образ. Анька – это разве имя? То ли дело Аннет! Эдакая белокурая сучара с благозвучным придыханным именем выползает на сцену с голой жопой и сиськами и начинает вытворять такое, что задыхаешься, и тут как раз это самое имечко кстати приходится – ах, Аннет... Дурдом, правда?!
Он не ответил, потому как ответить ей ему было нечего. Он и сам не так давно именовался Вольдемаром, падая в объятия пропахших нафталином примадонн. Им, видите ли, очень сложно было запомнить его имя. Слишком уж оно было неблагозвучным, слишком размазанным и липким. А им, этим переспелым теткам с хрящеватыми или, наоборот, жирными коленками, хотелось чего-то мужественного, чего-то рычащего. Тут Вольдемар как раз и пришелся кстати...
– Куда, Ань? – спросил Вениамин, завидев перекресток.
– Прямо. Вон тот дом трехэтажный с башенками. – Анна удивленно покосилась на парня. – По-моему, наш мальчик подрастерял весь пыл... А? Что скажешь?
– А тебе не все равно? Деньги будут уплачены, и какая разница – за что...
Они въехали в старенький уютный дворик, заросший черешневым садом, с множеством качелей в разных его углах и притормозили у среднего подъезда.
– Одна живешь? – все же вспомнил он об осторожности.
– Одна. – Анна выбралась из машины и, игриво распахнув пальто на груди, обнажила участок голой кожи. – Идем уже, дорогой. Я ведь тоже не железная. Когда рядом со мной такой красавчик, то против воли завожусь...
Они поднялись по лестнице на третий этаж и застыли у железной двери под номером четырнадцать. Анна пошарила в сумке в поисках ключа и через пару мгновений уже впускала парня в свою квартиру.
– Недурно, – удивленно присвистнул Вениамин, миновав полутемную прихожую и входя в комнату. – Совсем недурно!
Он ожидал увидеть все, что угодно: от будуара преуспевающей в своем бизнесе гейши до нищенской ночлежки, но только не то, что представилось его глазам. Однокомнатная квартира Анны была чистой, светлой и чрезвычайно уютной. Из каждого угла, от каждой вышитой салфетки и кухонной шторки веяло таким домашним теплом, что первым охватившим его желанием было натянуть мягкие уютные тапочки и завалиться на широченную тахту с газетой в руках. Даже в его собственной квартире, покинутой им сутки назад, у него не возникало ощущения, что это было то место, где можно было спокойно отдохнуть от забот и тягот жизни.
– Чего столбом встал? – подтолкнула его сзади Анна. – Ванная налево по коридору. Туалет там же. Полотенце чистое на полке. В стаканчике новая зубная щетка...
Состояние расслабленного оцепенения мгновенно схлынуло. Вениамин оглянулся. Анна стояла, отставив в сторону правую ногу, и поигрывала поясом кожаного пальто. Уловить выражение ее полузакрытых глаз было проблематично. Но, судя по интонации, с которой были произнесены ею последние слова, девушка собиралась честно отработать предложенные ей деньги.
– Сними пальто, – требовательно произнес он, скидывая свой плащ себе под ноги и, стянув через голову джемпер, послал его туда же. – И иди ко мне.
– А как же ванная? – пробормотала Анна и как-то растерянно заозиралась по сторонам. – Я же после смены потная, словно лошадь.
– Сними пальто, – повторил он и расстегнул джинсы. – И иди ко мне.
Девушка медленно стянула пояс, перехватывающий ее тонкую талию, и, распахнув кожаное пальто, профессионально сбросила его с плеч. Все, что на ней оставалось из одежды, – это высокие сапоги на стоптанных донельзя каблуках. Сапоги и тонкая серебряная цепочка с серебряным крестиком.
– Анна, ты... – Он удивленно мотнул головой. – Ты так красива! Зачем?!
Она подперла бока руками и, скривив красивый рот в ухмылке, медленно двинулась к нему.
– Ты зачем явился сюда, мальчик? – промурлыкала она, уткнувшись сосками в его грудь. – В сеансе психоанализа я не нуждаюсь, а ты?
– А я да. – Он позволил ей взять себя за руки и пристроить ладони на ее ягодицах. – Я очень нуждаюсь в этом. Ты даже не можешь себе представить, как велико мое желание выговориться.
– Ну что же... – Анна приблизила к нему свое лицо настолько, что даже в утреннем полумраке, царящем в квартире, ему удалось рассмотреть бесовские черные точки в ее темно-зеленых глазах. – Пусть я буду твоей жилеткой на сегодня. Той самой, в которую хочется выплакаться, высморкаться, а под занавес – трахнуть. Давай, Алик, мальчик мой! Давай, расслабься! Закрой глаза и обними меня покрепче...
Он закрыл глаза, и тут же сатанинское наваждение, от которого ему не так давно удалось избавиться, пригвоздило его к земле. Он думал, что с другой женщиной – чертовски красивой женщиной – это пройдет. Отпустит и перестанет душить его снова и снова. Но стоило ему закрыть глаза и плотнее прижаться к ее голому телу, как в памяти, будто в дьявольском зеркале, всплыло совсем другое лицо и совсем другое тело.
- Предыдущая
- 39/60
- Следующая
