Оборотень и ведьма. Дело о сердечной краже - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 5

Парень, не ожидавший от меня подобной выходки, замер, разглядывая мокрые разводы на ткани, и внезапно рассмеялся – низко, с хрипотцой, от которой по спине снова побежали мурашки.

– Эх, Милана… – шагнул он ко мне, а я тут же со смехом рванула прочь вдоль берега. – Куда ж ты, ведьмочка?

Юбка хлестала по икрам, камни скользили под ногами, но я уверенно бежала вперед, так как знала тут каждый выступ и впадинку.

– Сдавайся! – Игнат ловко перепрыгнул через валун, отрезав путь к тропинке.

Я метнулась в сторону, но сапог угодил в водоросли. И руки инстинктивно обхватили слишком уж шустрого оборотня за мокрые плечи, когда он поймал меня за талию. Повезло, что не рухнули в мелководье.

– Попалась, – прошептал Игнат, прижимая меня спиной к стоящему в воде гладкому камню.

Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть и уплыть по течению. Наши губы почти соприкасались, а в позеленевших глазах парня плясали солнечные блики.

– Отпусти, – выдохнула я, продолжая при этом сжимать его плечи.

– Боишься? – Игнат, все еще обнимая меня одной рукой, провел пальцем другой руки по моей ключице. – Или боишься, что понравится?

Вывернувшись рывком, я толкнула его в грудь и выскользнула из объятий. Вода хлюпнула под ногами, а самоуверенный нахал рассмеялся, тряхнув серебристой челкой.

– Пошли к бабке, – буркнула я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Пока не передумала спасать твою сыскную репутацию.

И устремилась в деревню. Игнат неторопливо шел следом, насвистывая. А река звенела за спиной, унося с собой секрет того, что едва не случилось.

Мы подошли к Храму, где меж вековых дубов возвышались резные идолы: Велес с бычьей головой, держащий рог изобилия, Макошь с нитями судьбы в руках, да сам Чернобог, чей лик скрывала тень вяза. Воздух пах дымом от недавнего подношения – горьковатым ароматом полыни и воска.

У крыльца пристройки, увитой хмелем, копошилась баба Груня. Солнце пробивалось сквозь листву, бросая блики на ее выцветший серый платок.

– Бабуль! – крикнула я, подхватывая подол юбки, чтобы не зацепить колючки репейника. – Надо поговорить!

Старушка обернулась, лицо в морщинах осветилось тревогой. Она прикрыла ладонью глаза от солнца, будто пытаясь разглядеть, не принесла ли я новую беду.

– Случилось опять чего? Артефакты так и не нашли? А книгу?..

– Ищем вот, – я успокаивающе улыбнулась, кивнув в сторону Игната, на которого баба Груня косилась с большим подозрением, – и на след уже вышли.

Оборотень, заметив интерес, подошел ближе, засунув большие пальцы за пояс. Даже улыбку на лицо натянул, правда, ответной так и не получил.

– Ох, неужто кто-то из своих? Стыдоба-то какая! – тут же запричитала бабуля, хватаясь за сердце.

Это она еще не знала, кого именно нам в качестве подозреваемого подсунули. Ведь даже у меня внутри все противилось. А это не ко мне раз в седмицу с пирогами прибегают, чтобы и богов ублажить, и меня угостить.

Игнат приподнял бровь, будто спрашивая: «Ну и как ты ее уговоришь?», но промолчал, лишь переминаясь с ноги на ногу. Тень от идола Чернобога легла на его плечо, но он даже не дрогнул – привык, видать, к темным делам.

– В том-то и дело, бабуль! Говорят, что Настасью у Храма ночью видели – надо бы выяснить, с чего вдруг она там крутилась, когда приличным девкам спать положено.

– Настасью? Да иди ты… – замахала на меня руками баба Груня, словно отгоняя саму мысль. Пальцы ее дрожали, цепляясь за край фартука. – Померещилось им! Зачем ей амулет? И уж тем более книга…

– Вот и проверим вечером! – подмигнула я разволновавшейся старушке. – Настя ж сегодня к тебе с пирогами придет? Капнешь ей в чай зелья правды, и все выясним. Мало ли, вдруг не померещилось?!

Прислонившийся к столбу крыльца Игнат хмыкнул, щурясь при этом на солнце, будто разглядывая что-то вдали. Но ясно же, что вслушивался в каждое слово.

– Не дело жрицам Храма зельями соседок травить! Велес за такие штуки в подземный мир ссылает! – накинулась на меня бабуля, неодобрительно косясь на Игната, будто это он был виноват во всех грехах.

Оборотень насмешливо фыркнул, продолжая любоваться неведомыми далями.

– А за неубереженную книгу Чернобога? – использовала я последнее средство, шагнув так близко, что баба Груня от неожиданности попятилась. – Если тьму из нее выпустят, Велес нас всех к праотцам отправит. И тебя первой!

– Ох… – попыталась вяло возразить старушка, но уже поддалась, сутулясь под тяжестью доводов.

– Да не переживай так, – успокоила я бабулю, мягко взяв ее за локоть. – Если Настя невиновна, ничего ж плохого не случится. Все, что узнаем, между нами и останется. А ты можешь вообще прочь уйти – допрос мы с Игнатом проводить будем.

Парень на это хмыкнул, оттолкнувшись от столба, и потянулся, как кот после долгого сна. Его глаза скользнули по идолу Макоши, будто оценивая, не сплетет ли богиня ему новую нить судьбы.

А потом лениво бросил:

– Ладно, раз с зельем все порешали, давайте на время разбежимся? Мне после разговора о пирогах есть захотелось.

– За мышками охотиться пойдешь? – подколола его я и направилась к своей избе.

Но Игнат неожиданно зашагал следом, нарочито громко топая сапогами.

– Эй, ты же есть хотел? – Остановившись, я с любопытством уставилась на парня.

Он лишь пожал плечами и самоуверенно заявил:

– Мышки подождут. Хочу посмотреть, как ведьмочки зелья варят.

В избе пахло дымком от печи и свежим укропом. Разложив на столе пучки зверобоя и чабреца, я принялась толочь их в ступке. Игнат без приглашения уселся рядом, на лавку, подперев щеку ладонью, и внимательно следил за моими пальцами.

– Чего уставился? – буркнула я, не отрываясь от работы.

– Думаю, сколько яда ты туда насыплешь. – Он потянулся к ступке, но получил легкий шлепок деревянной ложкой по руке.

– Займись лучше овощами, городской бездельник, – кивнула я на приоткрывшуюся щель в подпол: домовуня подсуетилась и тут же метнулась тенью за печь.

Оборотень фыркнул, но вытащил в ведре все нужные для супа овощи. Даже помыл их, кривясь от ледяной воды, и почистил вполне умело. Нож в его руках затанцевал: картофель очищался тонкой спиралью, морковь резалась ровными кружками, лук – аккуратными полукольцами.

Может, зря его бездельником обозвала? Даже про зелье на время забыла, залюбовавшись. Ясно же: по дому кое-что делать ему точно приходилось.

– Сыскарю без ножа – как коту без когтей, – подмигнул мне Игнат.

Но едва наши взгляды встретились, я сразу же усердно застучала толокушкой и больше не отвлекалась, пока все овощи не были почищены.

Бульон у меня уже был заготовлен, так что перелила немного в маленький котелок, и мы вместе начали стругать туда картошку, засыпали морковку, лук. Потом я водрузила все это томиться в печь и продолжила заниматься зельем.

– Это по рецепту бабки-шептухи? – Игнат, сидя на лавке, следил за каждым движением.

– По рецепту пращуров, – поправила я. – Говорят, так еще лешие отроков на чистую воду выводили. Если соврешь – язык на три дня примерзнет к небу.

Игнат недоверчиво хмыкнул, а потом внимательно присмотрелся к шатающейся полке у печи. Встал, спросил у меня про инструмент, который ему быстро подтащила домовуня, и через пару минут полка стояла идеально ровно.

– Удобно, – кивнула я, помешивая зелье. – Только не вздумай тут все перестраивать.

– Вот еще… Но мужика завести тебе бы не помешало. – Оборотень, явно довольный собой, смахнул стружку с ладони в печь.

Потом он нарезал вареную говядину тонкими ломтями и хлеб – свежий, с хрустящей корочкой. А я закинула в уже стоящий на столе дымящийся суп зелени.

– Не ожидал, что деревенский суп пахнет так вкусно. – Игнат втянул носом аромат и подозрительно прищурился. – А ты точно не подсыпала туда своей волшебной травы вместо укропа? Вдруг сейчас всю правду про городских баб выболтаю?